Айзек заглянул в листок вперёд Гварзы, быстро прочитал и весело хмыкнул.
— И опять умножение на двадцать? Что-то всё-таки непросто с этим числом… Почему именно двадцать? Это же, вроде как, из опытов с ипроном, а у тебя тут рэссена.
— Сначала проверил на ипроне, — отозвался Гедимин, глядя в стол. Почему он использовал именно такую пропорцию — атом металла на двадцать молекул эластомера — сармат и сам не мог объяснить. Опробовал он её для начала на ипроне — это было правдой, и результат ему понравился. Но как с ипроном связана рэссена, у которой совершенно другие свойства, Гедимин даже не брался объяснять — «Работает, и ладно.»
Гварза недовольно поморщился.
— Для ипрона не годится, — он когтем отчеркнул одну из строк. — Слишком большой расход. С рэссеной делай, что хочешь. Но для ипрона и мифрила — только напыляемый слой, никаких сплавов.
— Да, верно, — кивнул Айзек, перечитывая результаты опытов. — Расход большой, а экранирующие свойства… Да, напыление лучше — с любой стороны.
— Только я его больше делать не буду, — мрачно сказал Гедимин, пытаясь расслабить пальцы — от долгой возни с микроскопическими слоями руки свело по локоть. — Тащите из Ураниума станок.
Кенен Гварза отцепил образец от стола, выкрутил его, держа за оба угла, снова бросил на стол и взялся за сканер — проверять, как пережили испытание внутренние слои металла. Гедимин следил за ним настороженно, но без раздражения — в этот раз Гварза был занят делом, а не придирался на ровном месте.
— Да, мы займёмся, — рассеянно кивнул Айзек, прикидывая что-то в уме. — Я заберу образцы для Маккензи, там ещё раз обсудим… Сходи разомнись, атомщик. И Вепуата с собой прихвати.
Снаружи медленно светлело, и уже можно было отличить камень от растущей на нём травы — Гедимин просидел над композитами ночь и пол-утра. Он оперся руками о борт бронехода и до хруста потянулся.
— Ну вот, — Вепуат еле слышно хмыкнул. — Теперь у сарматов на нашей станции будет униформа. Одной проблемой меньше.
Гедимин угрюмо сощурился — ему было не до веселья.
— У нас ни станции, ни сарматов. Куда уж тут без униформы…
Он оттолкнулся от рыхлого гравия и перемахнул на крышу фургона. Посадка вышла мягкой — внутри, скорее всего, ничего не услышали. Гедимин довольно хмыкнул и прыгнул вниз, на лету уходя в кувырок, и покатился по склону, отталкиваясь пальцами и считая секунды до торможения. Затормозил он у обрыва, по локоть загнав руку в гравиевый слой и разметав вокруг мелкие камешки. Дышать стало немного легче.
…Переборка, разделяющая два отсека, была слегка отодвинута, и с той стороны, похоже, наблюдали — не успел Гедимин подойти к столу, как в отсек выбрался Айзек.
— Мы разметили тут пару схем, — сказал он, протягивая Гедимину передатчик с горящими над ним голограммами. — Это лёгкий комбинезон, а это — утяжелённый, по типу пехотной брони. Посмотри, конструкция удачная?
Гедимин пожал плечами.
— Сделай и примерь, сразу увидишь… Стой. Пехотная броня?
В груди неприятно кольнуло. «Это не для войны,» — успокоил себя сармат. «Для защиты. Тут же всякое бывает. Нет, из этой ерунды они не сделают бомбу. Не выйдет.»
Айзек выдержал его мрачный взгляд и лишь немного наклонил голову.
— Они останутся в чужом мире, атомщик. Мы должны максимально их защитить. Эти пластины с рэссеновой пылью довольно прочны на разрыв. Но малая жёсткость… — Айзек поморщился. — Надо бы подготовить мишени. Семнадцатого поедем в Ураниум, — пусть ликвидаторы их обстреляют. Проверят разные типы воздействия…
Гедимин нехотя кивнул — насчёт защиты и её необходимости Айзек, как ни крути, был прав.
Вепуат привстал из-за стола, недовольно хмыкнув.
— Почему ликвидаторы? Эту броню носить будут тут. Против местного оружия. Им и надо проверять.
Айзек мигнул.
— Разумно, — не без удивления согласился он. — Да, верно. Если договориться со Скогнами…
— Устроить стрельбы, — Вепуат перебрался на стол и азартно ухмыльнулся. — Они глазеют, когда мы стреляем? Пусть теперь покажут свои умения. Сделать им мишени из гзеша, натянуть на какие-нибудь палки… Потом мы устроим свои стрельбы, а они уже будут смотреть.
Айзек медленно улыбнулся.
— Стрелковый праздник на Сарматском холме? Звучит забавно. Поговорю со стражами. Гедимин, с тебя мишени. Два листа, полметра в поперечнике, лёгкий гзеш и гзеш-броня. Ипрон, где можешь, заменяй мифрилом. Вепуат тебе поможет на простых операциях — нагрев, там, протяжка…
Гедимин с досадой посмотрел ему вслед, сообразив, во что ввязался. Вепуат сочувственно хмыкнул.
— Да, с полуметром мы долго провозимся. Но зато потом будет веселье. Как думаешь, Скогны пробьют такую мишень?
Гедимин покосился на коробку, где валялись неудачные образцы. «Ещё и это перерабатывать… Хватит сырья, или надо новое варить?»
— Мишени подождут, — сказал он вслух. — До переезда всё равно не успеем. Займусь пока другим…
За вознёй с эластомерами и металлической пылью Гедимин успел забыть о привезённых из города образцах — и теперь не сразу нашёл, куда засунул пакет. Образцам повезло — на них не успели поставить ничего тяжёлого, и непрочный камень и пористая кора не раскрошились. Гедимин вынул шар и диск из непрозрачного мешка, и в отсеке стало заметно светлее.
— Местные светильники? — зашевелился Вепуат, и один из его дронов повис над Гедимином, негромко гудя. — Вроде тех кристаллов?.. Проверь дозиметром. Подозрительные штуки…
— Чисто, — отозвался ремонтник, перекладывая образцы в кюветы подходяшего размера. Шар и диск немного «светили» сигма-излучением — шар сильнее, диск — меньше. Гедимин осмотрел светильники со всех сторон, выискивая незамеченные элементы, но ничего не нашёл. Шар, по-видимому, нужно было надеть на шпенёк и поставить посреди комнаты, диск — подвесить на костяном крючке там, где необходимо освещение. Интерес для сармата представляла только смесь, которой они были густо намазаны. Держалась она, как Гедимин и думал, скверно — достаточно было с небольшим нажатием провести по светильнику пальцем, чтобы на подушечке осталось светящееся пятно. Сармат собрал немного вещества в две пробирки — оттенок света заметно отличался, видимо, были различия и в химическом составе.
На экране сканера появилась куча непонятных значков; среди них были и уже знакомые — местные окислители. Ирренция в составе ожидаемо не обнаружилось. Несколько минут Гедимин разбирал очертания сложно скреплённых молекул, потом придвинул клочок бумаги и сделал пару записей.
— Органика? — подал голос притихший было Вепуат. Гедимин досадливо сощурился. «У него вообще своя работа есть?»
— Минерал, — отозвался он. — И органический клей. Плохой клей.
«Ясное дело, плохой. Небось, какая-нибудь слизь летучей улитки,» — Гедимин, ещё раз глянув на причудливо перемешанные молекулы на экране сканера, потянулся за колбой с щёлочью. «Отмыть и посмотреть.»
…Минеральный осадок в обоих образцах оказался белым, без красящих примесей — видимо, пигменты, и красный, и зелёный, содержались в связующей органике. Её мутный раствор Гедимин отдал Вепуату. Отмытый от лишних примесей минерал загорелся только ярче — странно было видеть такой сильный свет и не видеть на приборах признаков нагрева или ионизирующего излучения.
— Распадается? — Вепуат приподнялся из-за стола, но близко к образцу подойти не решился. Гедимин покосился на пролетающий мимо дрон и сердито хмыкнул. «А у самого дозиметры сломались? Не проверить?»
— Чисто, — буркнул он, отделяя часть вещества для проверки растворимости. — Похоже на люминесценцию…
…Раствор больше не светился. Гедимин с довольной ухмылкой разглядывал оставшийся после промывки рыхлый чёрный осадок. Он тоже не светился, но это было и ни к чему — сканер показывал, что сармату удалось-таки «откусить» от сложной молекулы её главные, свойствообразующие «хвосты». В кювете, если верить прибору, сушился ксенохлорид какого-то неопознанного металла. Гедимин уже перебрал свою картотеку непонятных символов и их сочетаний и убедился, что эту группу значков он видит впервые.
«Новый металл. Можно попробовать выделить в чистом виде,» — сармат с любопытством разглядывал осадок. «Может быть, даже что-то из местных редкоземельных. Как минимум одно интересное свойство у него есть…»
Он услышал поблизости шорох и поднял взгляд от кюветы. У ёмкостей, куда он отложил недавно светящиеся предметы, стоял Вепуат и пристально их рассматривал.
— Иди работать, — буркнул Гедимин, но разведчик даже ухом не повёл.
— А ведь они тускнеют, — пробормотал он, подходя к светильникам с другой стороны. — Да, так и есть. Смотрю на них с тех пор, как ты их принёс. Они заметно так потускнели. Видишь?
Гедимин мигнул.
— С чего им тускнеть? Света достаточно, энергии полно, перебоев в поступлении нет…
— Сам посмотри, — не отставал Вепуат, и Гедимин неохотно придвинул к себе ёмкости. Он долго приглядывался, поворачивал их то одним боком, то другим, но через десяток секунд нехотя кивнул.
— Да, верно. Чуть-чуть, но уже заметно.
Гедимин покосился на лампы под потолком и дополнительные источники света на столе, — вокруг было море световой энергии, но люминесцентному составу чего-то явно не хватало.
— Может, оттого, что я забрал часть обмазки? — он взглянул на кювету с чёрным порошком и потянулся за свободной пробиркой — пора было пересыпать обсохший осадок в закрытую ёмкость. — Меньше стало, тусклее и светит.
— Да нет, — протянул Вепуат, подозрительно щурясь на каменный шар. — Они не после этого начали гаснуть. Это у них с самого начала. Может, у нас тут свет не такой?
«Или они вообще заряжаются не от света,» — щёлкнуло у Гедимина в мозгу, и он, отодвинув всё лишнее, потянулся за облучателем. «Не удивлюсь, если так оно и есть…»
Вепуат окончательно перебрался за стол Гедимина — уселся сбоку от защитного купола и облокотился обеими руками, пристально глядя на шар в жаропрочной кювете. Ремонтник жестом сказал ему «глаза прикрой» и сам опустил тёмный лицевой щиток. Перед экспериментом ему было не по себе, и он пытался понять, чего на этот раз ждать. Взрыв вроде был маловероятен…