й четверых Броннов. Ещё двое аборигенов выглядывали из-за двери. Это были Скогны, и один из них держал запачканный жиром горшок.
— Мастер Дим-мин, — заговорил Бронн, глядя на Гедимина снизу вверх и прижимая уши. — Скажи об Уттунри. Пламя взяло его, но ведь ваша пища ему не годится…
Гедимин сердито фыркнул.
— Уттунри? Кто додумался живого скармливать падальщикам⁈ Ещё раз его тронете…
Аборигены шарахнулись в «шлюзовую камеру» — только стукнул о пол поставленный кем-то горшок.
— Гедимин! — Вепуат с обрыва заглядывал в ущелье. — Что там у них? Что было про пищу?
Гедимин поморщился.
— Притащили какую-то дрянь в горшке. Хотят добить, наверное.
Из «столярки» донеслось возмущённое верещание. Вепуат хмыкнул.
— Давай горшок сюда. Проверим.
— Как он там? — спросил Гедимин, выбираясь на холм.
— Уснул, — отозвался Вепуат, сканируя горшок. — Если не застудился в ущелье, будет жить. Лёгкие и глаза ему, конечно, пожгло…
Гедимин оглянулся на «столярку», хотел сплюнуть, но помешал респиратор.
— Странно, — пробормотал Вепуат, взвешивая горшок в ладони. — Сканер ничего лишнего не видит. Жир как жир. Ягод, конечно, напихали… Ладно, шкурки я выкину.
Гедимин мигнул.
— Ягоды курруи⁈ Это же лечение… Они его только что выкинули на смерть!
Вепуат пожал плечами.
— Видимо, передумали. Гедимин, ты иди пока в горячий цех. Насыпь пару кило шихты, и пусть плавится. А тут я сам пообщаюсь. Вернусь — будем делать чашу.
19 день Льда, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Вентиляция гудела вполсилы — воздух, подогретый реактором, уходил под городской купол и медленно остывал там.
— Да открой на полную, — махнул рукой Айзек, наблюдая, как Гедимин настраивает приток и отток. — Снаружи, считай, ничего не просачивается. А плюс восемь на входе как-нибудь выдержит.
— Что за куполом? — спросил Гедимин, открывая клапаны «на полную». Гул стал громче.
— Минус девяносто два, — Айзек едва заметно ухмыльнулся. — Поселенцы осмелели. Хотел сделать весь купол матовым — нет, им надо смотреть на красивый иней. Привыкают…
Гедимин недовольно сощурился.
— Нашли на что смотреть! Сделал купол матовым?
— Весь, кроме пары просветов, — ответил Айзек со странной ухмылкой. — Заметь — смотрят они изнутри. Наружу никто не лезет.
— Ещё бы лезли, в их-то тряпочках, — проворчал Гедимин. В люк уже спускалась, переговариваясь, утренняя смена. Сармат в последний раз тронул корпус реактора и развернулся к выходу. «Ещё один день простоя. Вчера ещё и филки отдыхали. Сегодня надо бы загнать их на занятия. Пусть хоть линзы свои доделают. Да, ручная шлифовка — дело нудное. Но им вполне по силам.»
…Чаша, извлечённая из «холодного отсека» печи, уже не обжигала пальцы, но ещё хранила тепло. Гедимин поставил её на поддон, смерил недоверчивым взглядом и еле слышно хмыкнул. С Вепуатом и его «чертежом» он вчера не спорил — торопился доделать странную штуковину и разобраться с не вполне понятным обязательством. Сегодня штуковина выглядела ещё более странной, — бесформенная, несимметричная конструкция из костей, шипов и налипших тут и там ракушек. Вепуат смотрел на неё с довольной ухмылкой, Гедимин — с нарастающим сомнением.
— Здорово получилось, — сказал разведчик, обматывая ножку чаши бусами из позвонков. — Спасибо, что помог. У меня одного так не вышло бы.
Гедимин щёлкнул когтем по верхнему элементу чаши, похожему на пробитый череп.
— И как из этого пить?
Вепуат отмахнулся.
— Боги, думаю, разберутся.
Он поправил костяную «обмотку» и отступил на шаг, высматривая что-то среди инструментов.
— Кто будет разбивать?
Гедимин нехотя стащил с плеча сфалт.
— Я разобью. А ты скажешь… ну, что там надо.
Сильный удар был не нужен — странная конструкция и так не отличалась прочностью и на несколько кусков развалилась бы и от случайного падения. Осколки опали аккуратной горкой внутри кольца из бус.
— Эта чаша отправляется в Ук-кут, — с нелепой торжественностью проговорил Вепуат. — Пусть его владыки примут наше подношение!
Гедимин повесил сфалт за спину и отодвинулся. Вепуат протянул руку к бусам, но, помедлив, опустил её и взялся за сам поддон.
— Поставлю подальше, чтоб филки не влезли, — пробормотал он, задвигая осколки, так и опоясанные бусами, в самый дальний угол ниши. Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Ждёшь ответного сигнала?
Вепуат пожал плечами.
— В незнакомых процессах лучше не торопиться.
…Горка «асбестовых» «прядей» заметно уменьшилась. «Когда всё закончится, поедем в Сфен Огня,» — думал Гедимин, обматывая пучок защитным полем и закидывая на плечо. «Проломим лаву, засядем там на сутки, нагрузим сааг-туула под завязку — и потом уже спокойно всё обработаем. По трапповым разломам лишний раз бегать не хочется. Лучше один день нормально поработать — и больше не рисковать.»
— Лёд усиливается, — пробормотал, ни к кому не обращаясь, Кут’тайри. Он встал из гамака, чтобы поздороваться, вернулся туда — и с тех пор лежал тихо, опасливо прижимая уши.
— Тебе холодно? — Гедимин покосился на термометр. «Двери я закрыл, тепло не должно было выйти…»
— Здесь огня достаточно, — Сэта вяло шевельнул ухом. — Но снаружи лёд усиливается. Я слышу их движение…
— Эти… ледяные существа? — Гедимин угрюмо сузил глаза. «Надо будет смотреть за сааг-туулом,» — мелькнуло в голове. «К нашему куполу не сунутся, но до зверька докопаются.»
— Есть способ их успокоить? — спросил сармат. — Или отвлечь? Как вы с ними обычно общаетесь?
Кут’тайри зябко вздрогнул и закутался в накидки.
— Лёд движется… — расслышал Гедимин, прежде чем он закрыл глаза.
…Вепуат стоял у поддона с осколками и задумчиво на них смотрел. Гедимин тронул его за плечо — он вздрогнул от неожиданности и резко повернулся к нему.
— Уже? Быстро ты, — пробормотал он, оглядываясь на осколки. — Ага, идём…
— Кто-нибудь следит за ущельем, где сааг-туул? — спросил Гедимин, выходя в «шлюзовую камеру». — Элоси летят сюда. Зверёк для них — первая мишень.
— Гварза с утра усилил патрули, — равнодушно отозвался Вепуат. Думал он о чём-то своём.
…Большую часть асаановой руды отложили для штатной смены. Вепуат, понаблюдав немного за работой дробилки, ушёл в лабораторию. Гедимин остался. Можно было самому и не возиться с «асбестом» — до сих пор филки справлялись сами — но более полезные занятия в голову не приходили. «Ещё три потерянных дня,» — думал сармат, сгребая в сторону размолотое волокно и растягивая по жёлобу новую «прядь». «Хорошо, хоть руду успели отвезти.»
Наверху громыхнуло. Гедимин уронил каменный боёк в жёлоб, сдёрнул с плеча сфалт и в два прыжка взлетел вверх по тропе. Он уже слышал грохот взрывов, испуганные крики и пронзительный визг.
Защитный купол снесло. Над землёй, мгновенно заиндевевшей, метались сверкающие тени. Шар плазмы ударил в одну из них, взорвался, разметав ледяные кристаллы. Что-то врезалось в гравий под ногами Гедимина, осыпав сармата каменной шрапнелью. Поле схлопнулось было, но его снова разорвало. Над холмом повисло сверкающее облако.
— Fauw! — заорал кто-то. Гедимин прокатился по мёрзлому гравию, уходя за угол — и вовремя. Там, где он только что стоял, зиял двухметровый кратер. Кто-то выстрелил из плазмомёта, но ледяное облако мгновенно разделилось, и сгусток, не задев его, пролетел мимо.
— Огонь! — крикнул кто-то. Краем глаза сармат увидел, как филки, пригибаясь к земле, несут огнемёты. Непрозрачная стена защитного поля смещалась вслед за ними. Ледяной вихрь развернулся к ней, но вторая стена приняла на себя удар — её сдуло взрывом, но первая уцелела.
«Отвлечь,» — мелькнуло в голове, и сармат одним прыжком взлетел на крышу. Защитное поле он выставить успел — громыхнуло сразу с трёх сторон, купол сдуло, но снаружи разочарованно завизжали. Часть облака поглотила чёрно-багровая вспышка. Сверкающие сгустки разметало над холмом. Гедимин выпрямился во весь рост, помахал им — и рухнул за гребень крыши, вжимаясь в камень. Наверху громыхнуло — и зашипело, обдав сармата горящими брызгами и хлопьями сажи. С тихим шелестом городской купол встал на место. Внизу кто-то в голос выругался.
— Цел? — Вепуат заглянул на крышу. Гедимин, кивнув, скатился с гребня. Разведчика внизу уже не было. Он сидел у перевёрнутой волокуши, склонившись над хрипящим и кашляющим филком. Ещё одного, сотрясаемого кашлем, Айзек нёс к бараку. Гварза, подняв генератор защитного поля, уплотнял купол изнутри. Последние филки, испуганно оглядываясь и приглушённо ругаясь, уходили в барак.
— Их привлекло тепло, — буркнул Вепуат на какой-то вопрос Гварзы и выпрямился, поднимая с земли стонущего филка. Тот на пару секунд притих, неудачно вдохнул — и снова закашлялся.
— Надолго их отпугнёт обстрел? — спросил Гварза. — Кет! Почему не накрыл плазменным шквалом?
— Не успел, — отозвался Гедимин, вспоминая стремительные вспышки в небе. «То ли огромная скорость, то ли… да, скорее всего — их просто плохо видно. Блеск и шевеление, размазанные пятна…»
— Будешь патрулировать, — буркнул Гварза. — От филков пользы мало. Если уж тебе реакции не хватило…
Гедимин покосился на купол.
— Как они его прорвали? Два «сивертсена», непрерывная генерация…
Гварза поморщился.
— Смотровые окна! Айзек, мать его колба… Надо же было придумать такую чушь! Будто мало вас с Хепри…
Гедимин фыркнул.
— Я не делал дырок в куполе, — напомнил он. — Значит, прицельно по окнам… Никого не убило?
— Обморожения, — Гварза поморщился. — И двое надышались без респираторов. Хепри думает — обойдётся… Эй, там! А ну назад! Из барака ни шагу!
…Все щели, через которые могло выйти тепло, Гедимин прикрыл. Теперь снаружи не доносилось ни звука. Иногда по матовой стене купола протягивалась изломанная синяя полоса с кривыми отростками — и тут же таяла.
Вепуат появился через час. Гедимин с «арктусом» наготове следил за очередным синим зигзагом и не сразу сармата заметил.