— Кажется, из барака никто не лез, — пробормотал Вепуат, глядя на экран сканера. — Уттунри… Ага, вот он. Пьёт отвар курруи. Без шкурок. Ну, хоть это они сделали. А ведь просил не совать ему ягоды!
— Хорошо, хоть никому не скормили, — Гедимин вспомнил, как стоял посреди чёрного ущелья, и его передёрнуло. Что-то тёмное мелькнуло на краю поля зрения. Сканер успел «поймать» последние полосы ряби, уползающие со склона. Икси уходили вслед за туманом. Ветер снаружи усилился — «газ» потёк быстрее.
— Экхард? — Вепуат, увидев кого-то на трапе лаборатории, удивлённо хмыкнул. — Обычно он не… Эй! Ты ко мне?
Филк-медик быстро шёл к нему, размахивая рукой.
— Fauw! — крикнул он, указывая на бронеход. Вепуат вздрогнул.
— Я нужен? — он ткнул себя кулаком в грудь. — Ага, иду… Гедимин, ты тут справишься?
Туман уже стёк с холма, и стало можно рассмотреть верхнюю часть купола в долине. Его не растворило — теперь, когда никто не грыз его, поле уплотнилось до непрозрачности. Помутнел и купол над холмом — теперь сканирующий луч его не пробивал, и следить за туманом приходилось сквозь скалу. Его утаскивало куда-то к центру Равнины — будто включился гигантский насос, собирающий вытекшую пыль. «Если это, и правда, какие-то операции с воротами,» — думал Гедимин, следя за ускоряющимся оттоком, — «какие-то целенаправленные операции… Кто и зачем это делает? Или это побочный процесс? Ук-кут проветривают, а пыль просто высыпается наружу? Может такое место нуждаться в проветривании?»
— Кет! — крикнул кто-то — судя по громкости, прямо в наушник. Гедимин вздрогнул.
— Вепуат говорил — не кричи, а стучи, — выдохнул сердитый Альгот, глядя на него в упор. — А я не поверил. Да и рук жалко. Идём! Говорят, без тебя никак.
Гедимин мигнул. Химик уже шёл к бронеходу, быстро, почти бегом, и сармат, не успев ни о чём спросить, нагнал его только у трапа.
— Кто-то ранен? Но я ведь не медик.
Альгот на ходу пожал плечами. Вид у него был бледный — и то ли сердитый, то ли испуганный.
…Филк-лаборант сидел за столом, вытянув руку. Только она и торчала из-под защитного поля, которым его прикрепили к стулу и переборке. Филк был в сознании, но сидел, не шевелясь — только смотрел перепуганным взглядом на свою ладонь. Её вытянули над окровавленным листом скирлина, перехватив защитным полем у локтя. На подстилке, залитой бурой, явно несвежей, но почему-то жидкой кровью, догнивали остатки чего-то с костяшками внутри — возможно, пальца. Одного из пальцев у филка не было; короткая культя почернела и раздулась, и по ладони расплылся покрытый чёрными прожилками желвак. Гедимин смигнул — ему показалось, что чернота разрастается. «Не показалось,» — щёлкнуло в мозгу секундой позднее.
— Сюда! — выдохнул Вепуат, повернувшись к нему. Экхард, склонившись над повреждённой рукой, приложил жгут к запястью.
— Здесь?
Филк глухо застонал и зажмурился.
— Поздно, — отозвался Вепуат; его радужка была иссиня-чёрной. — Теперь — только по локоть.
— Что это за дрянь? — Гедимин шагнул к столу. Желвак на ладони филка сжался, выбрасывая на подстилку гниющую жижу.
— Да вот, — буркнул Вепуат, перетягивая раненому руку чуть выше локтя. — Экхард, добавь! Рука — не палец…
Филк зашипел, вжимаясь в кресло. Экхард выдернул из его плеча иглу пустой ампулы.
— Чего ждём⁈ — Альгот, протиснувшись мимо Гедимина, развернулся и толкнул его в грудь. — Как это делают? Облучают из сопла? Там что-то надо открыть?
— Да, придётся, — пробормотал Вепуат, поднимая на него взгляд. — Гедимин… Вот это вот надо облучить. ЭМИА-пучком. Боевым. Чем мощнее, тем лучше.
Гедимин ошалело мигнул.
— Живую руку⁈ Он же сдох… — сармат прикусил язык, глядя на съёжившегося филка. Чёрная полоса уже дотянулась до середины ладони.
— А так — нет? — Вепуат дёрнул углом рта. — Давай! На переборку, мы отойдём… А ну, все назад!
Он встал над филком, придавив к столу и без того неподвижную руку. Гедимин медленно стянул с плеча сфалт. «Поток… интенсивность… сожжёт же… и стол тоже…» — всколыхнулось в мозгу, и он поддел пальцами пластины на корпусе. «Вот так. На эту дрянь — и десять сантиметров выше. Надеюсь, отрезать успеют.»
Анестетика всё-таки не хватило. Филк закричал, дёрнулся, рука судорожно сжалась — и снова развернулась, — чёрный желвак лопнул. Гедимин видел, как трескаются и съёживаются обрывки кожи, и как вздувается и опадает чёрная поверхность, меняя цвет на светло-серый. Вепуат, шумно выдохнув, выдавил в плечо филка ампулу флония.
— Хватит, — он, поддёрнув жгут над локтём, перетянул его на запястье. — Экхард, работаем!
Гедимин, прижимая к себе сфалт, шагнул в сторону и отвернулся. За спиной звякало, потрескивало и шипело. Альгот, сев за стол, подпёр ладонями голову и тяжело дышал.
— Кровяной камень, — услышал Гедимин голос Вепуата. — Но не раньше утра. И то, если всё будет чисто. Если нет — повторное облучение… и пойдём выше.
— Сканы чистые, — отозвался Экхард. — Могли что-то пропустить?
— Крупный очаг — точно нет. Но что это такое, и что оно ещё умеет… — Вепуат шумно вздохнул. — Ну, как ты, Магнард?
— Воды, — прохрипел филк, и Гедимин наконец к нему повернулся. Он по-прежнему был бледен, но дыхание быстро выравнивалось — и в флягу, поднесённую Вепуатом ко рту, он вцепился с жадностью. «Флоний,» — подумал Гедимин, глядя на след недавней инъекции. «От него всегда пить хочется. Значит, подействовал…»
Он перевёл взгляд на культю. Её успели перевязать, и Вепуат убрал все фиксаторы и осторожно закрепил её у груди филка. Тот косился на обрубок и болезненно морщился.
— Ты не бойся, — сказал Вепуат. — Пальцы от кровяного камня отрастают. Думаю, с ладонью тоже получится. В крайнем случае поедешь на Землю, там пересадят.
Филк поёжился.
— Забирать его? — спросил Альгот, выйдя из-за стола. Вепуат покачал головой.
— Через полчаса.
Он свернул окровавленную подстилку и затолкал в утилизатор. Гедимин успел увидеть то, что осталось от ладони, — она ссохлась, обуглилась, но разложение прекратилось и дальше так и не пошло.
— Говоришь, вот такая песчинка? — Вепуат повернулся к Магнарду, показывая что-то микроскопическое между кончиками когтей. Филк угрюмо кивнул и снова поёжился.
— Даже не сразу заметил. Потом, когда палец раздуло…
— И осколок ты сразу выдернул? — уточнил Вепуат, оглядываясь на главного химика. — Альгот, это не дело. Тут есть два тяжёлых скафандра — давай-ка в них! Если бы такая песчинка попала в глаз…
Филка передёрнуло.
— Может, проще уничтожить? — спросил Альгот, угрюмо щурясь на штатив. Гедимин не сразу заметил закупоренные пробирки — там был разрезанный камешек, песок, какая-то мутная жижа…
— Нам надо знать, на что тут можно наткнуться, — качнул головой Вепуат. — Я сам всю эту дрянь держал в руках. Гедимин держал. Повезло, что были в скафандрах. А кто-то влезет, не зная…
— Что это? — спросил Гедимин. Ему было не по себе. «Песчинка? Вот такое ранение от песчинки⁈» — ему вспомнилась гниющая кость сааг-туула, и его передёрнуло. «Кажется, я знаю, чем его тогда… Филки мельче и без иммунитета…»
— Образцы из Сфена Пустоты, — Вепуат невесело ухмыльнулся. — Ворота Ук-кута. Вот и Магнард едва не… Мать моя колба! Будто мало было работы медикам…
— Возьми скафандры у Гварзы, — сказал Гедимин, покосившись на свою руку. «Растворение мышц, скоростной некроз… Вот не ходят местные в Сфен Пустоты — и правильно делают!»
— Такую дрянь без скафандров лучше не трогать. А зачем облучение?
— Сработало же, — отозвался Вепуат. — Выжгло всё… не знаю, что, но выжгло. Сам же видел — палец отрезали, так выше пошло — даже мигнуть не успели.
Магнард зашевелился и попытался встать. Экхард поймал пошатнувшегося филка за плечо, усадил обратно.
— Отнести его в барак? — спросил Гедимин. Вепуат поспешно закивал.
— Да, сейчас пойдём. Его надо отдельно — и под присмотр… Экхард, не против?
Филк-медик поморщился, но кивнул.
— Отдельно — некуда. Я бы и обмороженных отселил…
Вепуат развёл руками.
— Много работы, камень не успевает… Ничего, скоро их будет больше — на всех хватит.
— При таком травматизме — каждому по камню, — проворчал химик. — Мангард, ты как умудрился — через две перчатки⁈
Раненый вяло дёрнул здоровым плечом.
— Сам не знаю.
…Два ярких зелёных луча били в небо из проёма в защитном куполе. Паутина трещин в «облаках» уже потеряла чёткие очертания, стала волнистой и начала закручиваться в кольца. Гедимин смотрел, как зелёный свет течёт по ней. Лучи уже погасли, а сияние ещё долго перетекало от складки к складке.
— Красиво, — ухмыльнулся Вепуат, выключая сигма-сканер. Гедимин видел, что «щупы» только что были направлены на барак. Глаза Вепуата посветлели.
— Мангард, — кивнул тот, перехватив взгляд Гедимина. — Ну, и остальные тоже. Уттунри уже в долине — и опять наелся ягод. Мангарду с утра дам камень. Обмороженные дальше сами справятся. А вот ему — надо.
Гедимин кивнул.
— Откуда взял, что облучение поможет? — спросил он. — Что-то известно про эту… заразу, токсин — или что это?
Вепуат покачал головой.
— Это Альгот придумал. Помнишь, когда Хассинельг распадался, тоже облучение помогло? Это что-то опять… про местные стихии и их взаимодействие. Надо запомнить — боюсь, пригодится.
— Интересно, зрячий камень, если расколется, тоже так может? — пробормотал Гедимин, оглядываясь на барак. «Видеокамеры», принесённые из Сфена Пустоты, лежали в мешочке, прикрытые сверху пластиной-«приёмником»; на её работу это не влияло, хотя операторам держать её стало неудобно. «До сих пор эти штуки никому не вредили. Но ведь они тоже оттуда…»
Вепуат пожал плечами.
— Может, поэтому их и не обрабатывают. Чтобы не рисковать.
…Гиганты, бродившие по холму, не оставили следов — только два «кратера» на месте иглицы, рассыпавшейся в пыль. Гедимин выжег остатки омикрон-лучом. Ни сигма-сканер, ни дозиметр ничего не находили, но сармат прошёлся с излучателем вдоль невидимого следа — от «кратеров» к тропе, туда, куда светящуюся пыль уносил ветер.