21 день Воздуха, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
«Ху-удо,» — протяжно прогудело внутри черепа. Горячие волокна прижались к виску. Гедимин растерянно мигнул.
— Что? Где? — он быстро взглянул на монитор. Интенсивность излучения начала расти ещё вчера; утром стержни «горели» в штатном режиме, и с экрана дозиметра наконец пропал «минус».
«Ху-удо,» — повторил хранитель; волокнистое щупальце переползло на макушку. «Бу-удет бу-уря.»
— Ветер? — переспросил Гедимин, оглянувшись на вентиляционную колонну. Она работала на полную мощность — сейчас, когда воздух накачивался из-под купола, где скорость ветра была приемлемой, охлаждение реактора можно было не отключать. Колонна гудела чуть громче обычного, но Гедимин не видел угрозы.
— Тебя ветер тревожит?
«Ху-удо,» — щупальце скользнуло от затылка к макушке, будто пытаясь показать вверх. «Ахкуу ту-ут…»
— Что? — Гедимин тронул корпус реактора. «Новое слово. Чёткое, но непонятное. Это может быть именем?»
«Ахкуу…» — перед глазами промелькнуло что-то светящееся, закручивающееся вихрем. Гедимин мигнул.
— Смерч? Погоди… Ты говоришь про Ак… про божество ветра⁈
«У-гу,» — щупальце скользнуло по правому виску и растаяло. За спиной сдержанно хмыкнули.
— Общаешься? — спросил Айзек и, не дожидаясь ответа, отошёл от монитора. — Ветер уже поднимается. Пойдёшь помогать Вепуату — не забудь оружие. Хоть посигналишь, если что.
…Ветер гудел в воздуховодах. Гедимин подставил ладонь под сквозняк, помянул про себя уран и торий и быстро пошёл к месту сушки глины. От каждого настила во все стороны расплылись желтоватые пятна — просохший измельчённый минерал разносило по коридорам. Гедимин растянул над ними защитное поле, «посветил» на глину сигма-сканером и довольно хмыкнул. «Сойдёт. Пора нести на склад. Только собирать придётся катушкой.»
По ту сторону защитного поля горели огни — жёлтый сарматский фонарь и несколько белесых светильников малой мощности, постоянно перемещающихся и пропадающих в тени. Вепуат, прикрепив «лампу» на шлем, накрылся прозрачным куполом. Ветер пригибал непрочный пузырь к земле, но сармат, ничего не замечая, возился со сборной аркой. Рядом торчал из гравия пучок костей, обмотанных гирляндами.
— Хранитель беспокоится, — сказал Гедимин, скрепляя последние детали арки и рывком поднимая её. Опоры погрузились в гравий. Вепуат, довольно хмыкнув, принялся разматывать и закреплять гирлянды. Подвесок на них было немного, и те — самой простой формы.
— Он назвал имя этого… существа, — Гедимин неопределённо кивнул в темноту. Привлекать к себе внимание квантовой сущности размером с континент совсем не хотелось.
— Ага, — отозвался Вепуат, привязывая очередную гирлянду. — Он уже должен был познакомиться…
Он всё время косился на мелькающие справа огни. Гедимин повернулся к ним и увидел выступающую из темноты бугристую громаду. Сааг-туул лежал на холме; он пытался свернуться в кольцо, но из-за жёсткости хвоста получился только полумесяц. Внутри его дуги Джагулы поднимали вертикально костяную арку, увешанную погремушками. Ветер гудел в прикреплённых к ней ракушках.
— Тоже ставят ворота, — сказал Вепуат, быстро отступая от арки. Защитное поле было убрано — и ветер с воем на неё набросился, растянув гирлянды параллельно земле. Гедимин шагнул в сторону, и гроздь бубенцов просвистела мимо. Кто-то из Джагулов обернулся и недовольно рявкнул. Его руки были обмотаны светящимися шнурами — только их и удалось разглядеть.
— А они ведь нечасто это делают, — пробормотал Вепуат, глядя на кочевников. — Тем более — тут же, на холме, где и мы… А Урджену опять нехорошо.
«А когда ему было хорошо?» — поморщился было Гедимин, но промолчал. Силуэт в знакомых «цацках», мотающихся на ветру, мелькнул у самой арки и взялся за опору, поднимая конструкцию вертикально. Ракушки взвыли. Джагулы расступились. Урджен провёл светящейся рукой по глазам и встряхнулся. «А вид у него, и правда, заспанный…»
— Что снилось? — крикнул Гедимин. — Опять будили?
Джагул повернулся к нему, угрюмо скалясь.
— Плохой сон. Ураган лезвий!
Ветер налетел, взметнул его подвески, и он, поймав их в ладонь, быстро пошёл к сааг-туулу. Тот уже приоткрыл нижние «отсеки», и почти все Джагулы успели нырнуть в них. Урджен оглянулся на арку, глухо рявкнул и закрыл за собой «люк».
— Ураган лезвий? — повторил Вепуат. Ветер громыхнул его перьями, едва не сбросив крылья с плеч. Сармат прижал их к себе, но с места не двинулся. Гедимин оглянулся на небо — среди его складок уже мелькало что-то белесое — и, схватив Вепуата за плечо, толкнул к укрытию.
— Sata!
— А? — Вепуат, уже засунутый в «шлюз», растерянно мигнул. — Ага… Летят. Надеюсь, не обидятся, что подвесок мало. Джагулы, вон, тоже поставили…
— Опять Урджену снится дрянь, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. — Шёл бы он, и правда, в цех. Снились бы реакторы — может, изобрёл бы что дельное.
Вепуат невесело ухмыльнулся.
— Говоришь, хранитель назвал… хозяйку ураганов, — он махнул рукой в сторону ворот, — назвал её по имени? И… была какая-то реакция?
Гедимин, мигнув, схватился за дозиметр — и покачал головой.
— Ничего не мигало. Он сказал «Ахкуу». Может, это непра…
Кривая интенсивности взлетела к верхней кромке экрана и тут же рухнула. Гедимин еле слышно помянул спаривание «макак». Снаружи завыли ракушки. Что-то громоздкое сползло по склону, хрустя гравием, и уже внизу затихло.
— Осторожней, — Вепуат укоризненно хмыкнул. — Значит, тогда реакции не было… Эта сущность не хочет общаться с хранителем?
— Да лишь бы не лезла, — Гедимин поморщился. Усилившийся сквозняк под куполом холодил ладони. «Пора прикрыть воздуховоды. Иначе глину мы не вывезем — сдует раньше.»
…К костяной пластине под «магнитом» прилип комок серой пыли. Вепуат поводил катушкой над слоем высохшей глины и стряхнул собранное в пробирку.
— Больше нет. Но и так получилось немало. Хорошо, что в сухом воздухе они не выживают.
На дальнем краю настила филки с лопатами сгребали в мешки сухую глину. Кенен Гварза стоял поодаль, наблюдая за ними, — видимо, поэтому они работали быстро и молча. Ещё один филк поднял наполненный мешок и понёс к волокуше. Проходя мимо сарматов, он поморщился и тут же отвернулся.
— Всё-таки лопат у нас мало, — пробормотал Гедимин, машинально подсчитывая, сколько часов десять филков провозятся с глиной. «Позвать Джагулов?» — он оглянулся на «восточный» склон. Помутневшее защитное поле закрыло обзор, но за прикрытыми воздуховодами непрерывно выл ветер. Сквозь вой доносился треск и звон подвесок, гудели и булькали ракушки. «Ясно. Пока лучше не высовываться.»
— Дай сюда, — он забрал у Вепуата катушку и высыпал в спираль щепоть золотой глины. «Вот будет фокус, если этот минерал не уникален…» — мелькнуло в голове, когда сармат провёл «магнитом» над гравием, присыпанным глинистой пылью. Доля секунды — и она, сбившись в плотный комок, прилипла к костяной пластине. «А нет. Всё-таки уникален.»
…По освободившейся решётке уже раскладывали новую партию пропаренного волокна. «Полки» громоздились над облучателем в пять ярусов, и Гедимин думал, что пора ставить шестой — и искать новое место: последняя решётка должна была упереться в крышу. Альгот и Вепуат, отойдя в сторону, рассматривали пучок светло-зелёного волокна. Гедимин трогать его не стал — оно спутывалось и скатывалось от неосторожного взгляда. Второй пучок, ещё мокрый, лежал на поддоне; Вепуат прикладывал светлое волокно к нему и качал головой. Сырой, ещё не прожаренный как следует, «асбест» изначально был почти чёрным; на нём зелёная окраска стала заметна не сразу — но теперь Гедимин видел её, не приглядываясь.
— Зелёный асбест, — шумно вздохнул Альгот, прикрыв респиратор ладонью. — Странно — но серьёзного влияния на свойства я не заметил. Прочность точно не страдает.
— И скручивается оно неплохо, — Вепуат осторожно примял пучок и оглянулся на Гедимина. — Ещё немного — и дозреет. Скрутим по тросу и проверим уже всерьёз. Как по-твоему, что из этого чему соответствует? Что — жёлтый асаан, а что — серебристый?
Гедимин поморщился.
— Это надо показывать Кут’тайри, а не мне. С сырым асааном я мало работал.
Приоткрывшаяся было дверь склада тут же захлопнулась. Вепуат оглянулся на неё и покачал головой.
— У него там ритуал. Лучше не трогать.
Альгот переложил недосушенное волокно на решётку и взвесил на руке туго набитый мешок.
— Забирай, — сказал он Гедимину. — Что могли, сделали. А прядение и ткачество — это уже не к нам.
Гедимин благодарно кивнул, стараясь не щуриться. Перед глазами снова встал хаотично дёргающийся «волчок». «Ещё сутки, и порталы откроются,» — напомнил сармат себе. «Наберу образцов — тогда буду работать. Что-то туда вложено для смещения центра тяжести, а что — без образца не разберёшься.»
…Очередную волокушу утащили в долину. В опустевшем коридоре остался ворох распоротых мешков. Вепуат направил на него «магнит» и охнул — мешки впечатались в пластину с керамическим грохотом. Гедимин, поймав их вместе с оброненной катушкой, вынул из неё сердечник. Затвердевший мешок хрустнул в руке.
— Вымачивать, промывать и заново сушить, — пробормотал сармат. — Тут всё пропиталось.
— Ага, — кивнул Вепуат. — Заодно посмотрим, оживут ли споры. Из засохшей корки я их, наверное, не вытянул.
— Отнесу в душевую, — решил Гедимин. — Собери пока, что рассыпалось.
Он протянул Вепуату катушку и глиняный комок-сердечник. Сармат покосился на них и оглянулся на барак.
— Подожди. Схожу проверю раненых.
Гедимин, пожав плечами, огляделся по сторонам в поисках свободного филка. Нашёл только рабочих с лопатами, патруль, огибающий место «раскопок» по широкой дуге, и лаборанта с ведром. «Ещё сотня прячется в бараке,» — сармат недовольно сощурился. «И Гварза, как назло, ушёл. Попрошу Вепуата кого-нибудь выловить. На него они почему-то не жалуются.»