— Да не могу я… — пробормотал Гедимин. Ему удалось сесть, и даже обошлось без спазмов, но все мышцы тряслись вразнобой, и тело мотало из стороны в сторону. Филк над головой еле слышно хмыкнул.
— Можете. Вас дорабатывали на выносливость. Поднимайтесь в стерильный отсек. Не брать же мне пункцию на обломках скафандра?
«Пункцию?» — Гедимин болезненно поморщился. «Ещё и дырку в хребте…»
— Тут бери, — буркнул он, пытаясь разжать руку. Не получилось — даже филк-медик сейчас был в разы сильнее.
— Тут — не по инструкции, — весело хмыкнул он. — Погрузчики у нас не предусмотрены.
— Ничего смешного, — Гедимин сердито сощурился. Ему наконец удалось напрячь руки и оттолкнуться; его мотнуло в сторону, но поручень поднялся, утаскивая сармата за собой, и он кое-как выпрямился. Ухмыляющийся филк отступил на пару шагов и поманил к себе. Люк за его спиной был плотно задраен и сливался с переборкой — даже Гедимин заметил его не сразу.
— Существо, способное поднять звездолёт, побеждено собственной биохимией, — медик усмехнулся. — Это в нашей работе — пожалуй, самое забавное. Здесь небольшой код. Вы с ним, конечно, справитесь…
— Ассархаддон недоделанный, — прохрипел Гедимин, глядя на замаскированную панель. «Это не код. Тут нужно собрать элементы…»
Тихий смешок из-под потолка заставил его вздрогнуть всем телом и вскинуть голову.
— Помните, значит. Что ж, приятно, когда тебя помнят…
«Громкая связь,» — Гедимин сразу понял, что искать динамик бесполезно. Сердце забилось где-то под горлом. «Ассархаддон здесь. Это его база…»
— Это ты прислал за нами? — он растерянно ухмыльнулся. — Где мы? В Вендане? А твой экзота…
Мощный разряд вошёл в тело чуть ниже шейных позвонков. Перед глазами взорвалась яркая вспышка.
— Следовало ожидать, — пробормотал знакомый голос. Потом стало темно и тихо.
23 день Камня, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Кто-то вытер тряпкой его лицо.
— И весь скафандр внутри… М-да, — услышал Гедимин негромкий голос Вепуата. — Очнётся — расстроится.
Сармат открыл глаза. Горькая слизь обжигала рот, всё внутри горело. Ему быстро сунули флягу. От первого лотка внутренности дёрнулись, но тут же успокоились.
— Хорошо, переборка выдержала, — пробормотал Айзек, разглядывая сармата, подвешенного на стену. Защитное поле фиксировало его по всей длине тела, оставляя свободными только руки. Сейчас Вепуат убрал «плёнку» со шлема и заглянул сармату в глаза.
— Ассархаддон, — прохрипел тот, нащупывая под ногами палубу. — Зачем ему…
Айзек укоризненно хмыкнул.
— Много болтаешь. Научное любопытство. У вас обоих. Вот ему интересно, как на сарматов влияет Равнина.
Гедимин поморщился. В голове прояснилось; слабость ещё не отступила, но висеть на стене ему определённо надоело — и он, выпустив когти, чиркнул по защитному полю. Айзек отшатнулся, Вепуат с сердитым возгласом подставил плечо.
— Не упаду, — буркнул Гедимин, переступая с ноги на ногу. «Есть же какая-то дрянь, от которой мне легче. Почему было не дать её сразу⁈ Теперь весь скафандр в слизи…»
Он посмотрел на отстёгнутый респиратор, поморщился и похлопал себя по карманам. Вепуат протянул грязную ветошь.
— Отдыхайте, — сказал Айзек, отходя к люку. — Сегодня, в конце концов, Рождество.
…В душевой пахло странно — горячим камнем, чем-то оплавленным, чем-то из того, что сармат нюхал в лесу, но так и не выяснил, что это… Прохладная вода стекала по коже, заливаясь под комбинезон. Вскрытый скафандр, прикреплённый защитным полем к стене, промыли изнутри и снаружи. Под лучом «термобластера» полость просыхала быстро; ещё минута — и Гедимин влез в тёплую броню и с облегчённым вздохом сомкнул пластины. Вепуат, ни на что не обращая внимания, сосредоточенно изучал экран передатчика. Гедимин тронул его за плечо, потом щёлкнул по обшивке, — Вепуат вздрогнул.
— Формирование воздушных полостей, — пробормотал он, глядя на экран. — То-то я чувствую — его местами раздувает…
Гедимин, мигнув, протянул руку к передатчику. На развернувшемся голографическом экране повис объёмный «чертёж» — шестикрылое существо в длинных перьях-чешуях. Внутри него просвечивали сложные органические системы — кривые трубки, мешки, ветвящиеся сосуды…
— Через семьсот часов, — сказал Вепуат, подняв на Гедимина задумчивый взгляд. — Тут пишут — этого ему хватит. Полностью сформируется механизм полёта. Через шестьсот часов начнёт продувать воздушные мешки. Вот, смотри, — тут мышцы сокращаются, а эта часть скелета работает как рычаг…
Трёхмерная модель вскинула крылья и раздулась. Гедимин смотрел, как срабатывают внутри клапаны, перекрывая отток воздуха. Он покосился на скафандр Вепуата и украдкой просунул коготь под перья — туда, где на схеме указывалось дыхальце. Палец нащупал углубление и жёсткие складки.
— Выходит, вода ему почти не нужна, — Вепуат изучал мелкий текст на краю экрана. — Если будет охотиться, обойдётся тем, что поймает. Только редкое орошение. Они там пролетают через местные облака и впитывают конденсат. А от жидкой пищи и питья им только хуже…
— Где ты это взял? — спросил Гедимин, перечитывая текст. Суть информации в мозгу не задерживалась, — запоминались только знакомые обороты. «Ассархаддон. Больше некому. Кто ещё стал бы… Значит, равнинных тварей он уже изучил. Может, даже набрал полный экзотариум.»
— Нашёл на обратной дороге, — ответил Вепуат. — Передатчик мигал — мол, новый файл… Хорошо эту штуку изучили, пока я там валялся.
— Оставил тебе инструкцию… — Гедимин криво ухмыльнулся. — Он тоже биолог. У него таких тварей…
— У кого? — Вепуат, оставив в покое передатчик, развернулся к нему. — Ты… что вообще было там, куда нас увезли? Я по дороге вырубился — но тащили нас, похоже, через портал.
Гедимин кивнул.
— База Ассархаддо… — он осёкся. — «Тория». Лучше его так называть. «Торий». Исследователь, мать его колба… Меня тоже вырубили. Досадно. У него интересно. Грёбаная секретность…
Радужка Вепуата слегка потемнела.
— Вот оно как… — он тронул Гедимина за плечо. — Ты больше ничего не рассказывай. Даже мне. Если я верно понял, о чём речь, — тут болтать опасно. Спасибо ему за инструкции…
Вепуат зябко поёжился и выключил передатчик. Гедимин видел, как он гладит скафандр по неподвижным крыльям.
— Любопытно, — пробормотал он, глядя в стену. — Ехали туда — меня скрутило. Ехали обратно — будто так и надо. Думал, скрутит, как тебя. А нет. Чем-то накачали?
— Меня тоже накачивали, — Гедимин поморщился. — Не сработало. А почему тебе стало плохо? Про это ничего в передатчик не внесли?
Вепуат покачал головой.
24 день Земли, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Жёлоб ещё вчера положили поперёк — иначе он упёрся бы в ворота. Гедимин выдернул крепёж, покосился на оставленные в полу отверстия и недовольно сощурился. «Ладно, что отсюда мы всё вынесем. А куда переносить-то?»
— Последняя пустая ячейка, — вздохнул Вепуат, глядя на каменный барьер. За ним громоздились горы песка, упирающиеся в потолок. Там, где только что лежал жёлоб, и висело дробильное устройство, песка ещё не было. Сегодня — в крайнем случае, завтра — эта последняя складская ячейка должна была заполниться.
— И куда теперь всё это? — вслух думал Гедимин, прикрепляя к скафандру части разобранного оборудования. — Опять в душевую? В горячем цехе места нет. Только перебираться под землю, пока там тихо…
Вепуат развёл руками.
— Или под землю, или ставить выгородку между ангарами. В зданиях места нет. И ладно — дробилка. А прядильная мастерская, а ткацкая? Всё — между печами в горячем цеху? Не втиснется.
— Прялка, положим, много места не займёт, — Гедимин вспомнил местные мастерские и едва заметно сощурился — «дикарство… а как усовершенствовать без колёсных приводов?». — Местный ткацкий станок — тоже. Тут ведь работают в тесных пещерах…
— Но мы-то не будем, — перебил его Вепуат. — Ты что-нибудь изобретёшь. Да и — это одна прялка места не занимает. Десяток — другое дело. Значит — все переезжают под землю?
Гедимин качнул головой.
— Вентиляция. Пока не налажена — «асбест» туда тащить нельзя. Или — работать нам двоим, складывать сырьё. Готовое волокно — наверх, а цех устроить в столярке. Если часть сырья оттуда убрать, места хватит. С вентиляцией там проще.
Вепуат недоверчиво хмыкнул.
— Работать с асааном в столярке? Там же Скогны. Во-первых, они тут же всюду полезут. Во-вторых — Сэта их увидят. И потом не докажешь, что мы Скогнов не учили. Я вот не хочу, чтобы тут кого-то жгли живьём. И плазмомётом махать не хочу.
Гедимин тяжело вздохнул.
— Тогда — пока никаких фабрик. Мы внизу понемногу долбим «асбест». В душевой и в цеху он дозревает. В том же цеху ставим две прялки, и филки тренируются делать нити. Когда пойдёт нормальная стройка, освободятся помещения, — тогда нарастим объёмы. Мать моя колба, сколько времени тратится впустую…
…В горячем цехе с каждым днём становилось теснее — к одной из дальних печей уже было не подойти из-за решёток пропаривателя. Они колоннами громоздились в каждом просвете, и на склад Гедимин пробирался боком, стараясь не цеплять защитное поле. На складе было ненамного свободнее — под гамаком Кут’тайри лежали мешки с волокном, в угол, где хранились оболочки для твэлов, еле-еле можно было протиснуться. Гедимин кое-как пристроил разобранную дробилку и чесальные гребни и выразительно пожал плечами, глядя на загромождённое помещение.
— Надо было строить больше ангаров. Кто же знал…
— Хранить богатства Пламени и орудия его могущества — большая честь для меня, — Кут’тайри сложил руки в почтительном жесте. Гедимин сдержанно хмыкнул.
— Тебе воздуха тут ещё хватает? — он покосился на полуприкрытые лючки вентиляции. — Если что, тягу можно усилить. У нас огонь без воздуха гаснет.
— Странности твоей родной земли неисчислимы, — бесстрастно проговорил Кут’тайри, глядя на гребни. — В столкновениях с ними, как видно, усиливаются и тело, и разум.