— Мастер Дим-мин! — заверещало за спиной. Сармат обернулся. Скогны убрали «патронташи», попрятали колёсомёты и теперь, старательно улыбаясь, обступили его.
— Мастер Дим-мин, — один из них смущённо ухмыльнулся. — Мы из Тогота. У нас тут товары. И Сэта тоже тут. Джагулы сдохли, войне конец, — давай устроим торг! Не идти же обратно с товарами…
— Это точно, — вмешался Хассинельг. — Хватило мне Синви и Сэви! Ещё и тоготцев обратно тащить⁈
Гедимину очень хотелось приложить ладонь к лицевому щитку, но он сдержался — только вполголоса помянул уран и торий.
— А? Торг? — Вепуат подошёл ближе. — Ну, если Сэта согласятся…
— Слышно слово «торг», — донеслось из ангара. — А хранителей жара с нами нет. Их позвать?
Вепуат невесело ухмыльнулся.
— Зови уже, чего там. Всех зови.
Гедимин мигнул.
— Ты что, всерьёз…
Вепуат пожал плечами.
— Чем ещё занять полчаса? Всем нужно. Пускай торгуют. Хорошо, отсеки ломать не стали. Заново не строить.
…Когда Вепуат вернулся из ангара, все четыре «огненных» отсека уже были заняты. Двое «наблюдателей» из Теккеха и Хафси следили за всем настороженно и к весам не приближались. Они пришли в пластинчатой броне; оружия у них Гедимин не увидел, но он помнил плазменный «канат» и дым над панцирем сааг-туула — и только поёжился, отворачиваясь.
— Тут всё будет мирно, — предупредил он, угрюмо щурясь. — Кто хотел воевать, тем дали.
— Воля Пламени не будет нарушена, — отозвались изо всех отсеков сразу — даже с той стороны, где стояли Скогны. Как-то им удалось раздуться и в ширину, и в высоту, — Гедимину казалось, что они прибавили сантиметров по двадцать роста.
— Водяной металл для огненных городов, — один из них с ухмылкой поднял ульсеновый пруток. — Но что делать? Отдать одному? Разделить между тремя?
Один из Сэта, вспыхнув, шагнул вперёд.
— Карлики Тогота дали слово торговать с Аса’аном!
Другой недовольно зашипел.
— Шакха тоже пришла на торг — и пришла не смотреть! Водяной металл нужен не только Аса’ану.
— В следующий день Земли… — заговорил аса’анец, но его речь прервало громкое шипение.
— Пусть металл будет разделён!
Пришельцы из Куттуша молча разглядывали гравий под ногами. Из-под обмоток на их руках сочился красный свет.
— Раздели металл надвое, — сказал Скогну Вепуат. — Нам не нужны ссоры.
Скогн ухмыльнулся.
— Я рад двойному торгу. Но почему не говорят о двойной цене? Если металл так нужен, а ссоры — нет…
Аса’анец встряхнул пылающей гривой.
— Кто меняет цену⁈ Мастер Хетпу…
Вепуат досадливо сощурился.
— Почтенный тоготец… Место и время несколько не те, — сказал он, повернувшись к Скогну. Тот ощерился, прижал уши, но пятиться не стал.
— Только по воле жрецов Пламени, — он нехотя опустил пруток на весы. — Никто не скажет, что Тогот к нему непочтителен.
…Раскалённые отсеки опустели. Скогны вытаскивали из коридора мешки и бочонки с шихтой. Кто-то уже звал Хассинельга. У весов остались стоять пришельцы из Куттуша.
— Зачем ты просил нас подождать, мастер Хеттийиррн? — мрачно спросил один из них. Гедимин оглянулся на Скогнов и уплотнил одну из стен «постройки».
— Вам нужна ульсена, — он высыпал самородки на весы. — А нам — шихта. Цена прежняя.
Сэта переглянулись.
— Если городу Пламени нужна шихта… — начал один из них, поднимая мешок. Гедимин качнул головой.
— Не хочу обдирать вас. Плохо, что торг сорвался. Вас ждали.
— С карликами мы потом сами обменяемся, — вмешался Вепуат. — Нет, если вам не надо…
Сэта сцепил когти в замок.
— Воля Пламени не будет нарушена, — он поднял мешок и положил на весы.
…Полупрозрачный «торговый павильон» растаял. Вепуат посмотрел на место, где он только что стоял, и покачал головой.
— Интересно, что Теккех и Хафси теперь думают о наших торгах. Не успел спросить…
Его радужка снова потемнела. Он покосился на часы.
— Сорок минут прошло. Жив там кто-нибудь ещё?
Гедимин заглянул в «телескоп».
— Ближайший… вроде жив. Все в него влезли. Но в мёртвого тоже влезли. Наверное, там остыло.
Вепуат зябко поёжился. На окраине заскрипел недовольный сааг-туул — его сгоняли с места, разворачивая мордой к тропе.
…Купол разбирать не стали. Даже бронеход остался стоять на «восточной» окраине. Филки с его крыши пристально следили за окрестностями. Гедимин слышал, как Гварза проверяет посты. Сааг-туул лежал у тропы, наблюдая боковыми глазами одновременно за Айзеком и Джагулами рядом с ним, за Вепуатом, застрявшим у барака, и за Гедимином — хотя тот стоял далеко и никого не трогал.
— Вернутся⁈ — Хассинельг, только что «пробежавшийся» по округе, широко ухмыльнулся и махнул посохом. — После сегодняшнего? Сюда⁈ Лезли к вам они не с большого ума. Но воевать с Сэта⁈
— Ну, допустим, — нехотя пробормотал Айзек. Его глаза так и не посветлели. Джагулы вокруг него переглянулись и вытолкнули одного вперёд.
— Вождь Ардзаг! Если ты не пойдёшь сегодня — пусти нас! Трофеи…
Гварза, развернувшись на ходу, громко фыркнул.
— Трофеи? А вы кого-то победили, чтобы брать трофеи?
Джагулы, как по команде, прижали уши и недовольно оскалились.
— Победили вы. Но ведь и мы сражались, — Урджен указал на свежие царапины на броне зверя. — Если Пламя справедливо, оно поделится!
Айзек невесело хмыкнул.
— Трофеи… Зачем вам столько углей?
Джагулы переглянулись.
— Угли? Не всё горит. Где всё горит — живых не будет, — сказал Урджен. — Трофеи ваши — ладно. Пусть будут пленные. Зачем Пламени столько? Отдай их нам!
Гедимин мигнул.
— А тебе они на кой? — спросил, мгновенно насторожившись, Вепуат. Джагул оскалился.
— Для прославления богов. Для работы. Для умножения племени. Нас мало, ты помнишь? И боги неблагосклонны. А Пламя… — он оглянулся на реакторный купол. — Пламя и вовсе нас прокляло. Может, хорошая жертва…
Вепуат фыркнул.
— Не вздумай! — предупредил он, быстро оглянувшись на Гедимина. — Огребёшь ещё проклятий. Если Геджер не пристрелит раньше. Никаких жертвоприношений Пламени!
Урджен навострил уши.
— Не любит крови? — озадаченно спросил он. — Это ведь почётно…
Айзек поморщился.
— Выезжаем, — бросил он, поворачиваясь к Гедимину. — Вы с Вепуатом — со мной. Кенен, следи за базой. Хеллуг! Без моей команды за трофеями не бегать!
«Трофеи…» — Гедимин оглянулся на «восточный» склон. «Надо бы посмотреть, что там валяется. Оно уж точно дохлое. Может, узнаю, что так хорошо взорвалось.»
…Пейзаж сменился, но незначительно, — вместо отвесного склона впереди появились расходящиеся долины. Краем глаза Гедимин видел, как приподнимаются щитки на боках сааг-туула. Зверь беспокойно дёрнул хвостом и принюхался. Под обрывом, привалившись к нему боком, распластался второй сааг-туул. Над ним на тросах висело что-то, похожее на бронированный дирижабль. Вепуат приглушённо вскрикнул, тут же зажал респиратор двумя ладонями, но существо услышало — и, выпустив остатки плавников, дёрнулось кверху. Тросы, натянувшись, бросили его на панцирь сааг-туула. Зверь ударил хвостом по скале, обрушив на себя камнепад. То, что было привязано к панцирю, втянуло плавники и замерло — только щитки, покрывающие тело, мелко дрожали и часто потрескивали. С почерневшего панциря сыпалась сажа.
— Тросы «асбестовые», — вполголоса заметил Гедимин, поднимая сигма-сканер. «Ага, тут плазма проникла под панцирь, а тут… Повезло им, что отсеки не сообщаются!» Вдоль боков сааг-туула, под обгоревшими снаружи, а кое-где — и внутри, пластинами, замерли у «бойниц» вооружённые Джагулы. Гедимин мельком увидел и безоружных — точнее, сжимавших ножи и заточенные кости, — их попрятали по мелким, почти не пострадавшим «отсекам». Многие из них были малы ростом, кто-то больше напоминал четвероногое животное, чем гуманоида. Сармат перенаправил сканирующий луч на воинов и угрюмо сощурился. «Много у них всего…»
— Эй! — крикнул Айзек, поднимаясь во весь рост. Зверь остановился в двадцати метрах от раненых и издал протяжный скрип. Гедимин видел, как из-под его оплечья выглядывают Джагулы-погонщики — очень осторожно, не высовывая ничего, кроме шестов и бронированных частей тела. Гигантский «трилобит», услышав оклик, снова дёрнулся кверху; в этот раз его хватило на короткий рывок и падение. Вепуат вполголоса помянул спаривание «макак». Луч сканера «нащупал» многочисленные полости под панцирем «трилобита» — ходы с подвешенными внутри верёвками — и пустые жаберные камеры. «Пилот успел удрать,» — Гедимин поискал следы оружия или складов с боеприпасами — нашёл только крепления на внутренней стороне брони. «А обвеса то ли не было, то ли унесли. Быстро они — во время-то пожара…»
— Что вы за племя? — громко спросил Айзек.
В наступившей тишине только слышно было, как похрустывают щитки дрожащего «трилобита», да трещат камни под дёргающимся хвостом раненого сааг-туула. Зверь приоткрыл один глаз и наблюдал за чужаками, при любом их движении тут же зажмуриваясь. Глаза уцелели, — всё-таки сааг-туул был хорошо приспособлен к внезапному нагреву.
— Это Улгех, — громко ответил Айзеку кто-то из племени Хеллуг. — Жёлтое племя, из-под Джеры. Джерский летучий зверь, — бросили раненого.
— Бросили привязанным… — Вепуат тихо скрипнул зубами.
— Вожди Улгех! — снова заговорил Айзек. — Я — Ардзаг, вождь Элидгена. Вы напали на нас, а теперь повержены. Элидген милосерден. Уйдете под мою руку — останетесь живы!
Раненый зверь Улгех приоткрыл второй глаз. Гедимин покосился на сигма-сканер. «Говорят о чём-то. Снаружи не слышно.»
— Вождь Ардзаг! — плечевая пластина зверя Хеллуг немного отодвинулась. — Улгех — дураки. Зачем тебе глупое племя? Отдай нам! Убьём зверя, их воинов, возьмём трофеи…
— Верно, — прорычали из-под панциря. — Это ты, Ардзаг, милосерден. Но можешь же отвернуться? Дуракам не нужен свой зверь. И жизнь ни к чему. Годны только на трофеи.
Айзек еле слышно хмыкнул.