— Мало, — заметил Гедимин, заглянув в ведро. Его дно сантиметров на десять было прикрыто вчерашними очистками — потрохами, кусками раковин и несъедобным мясом. Вепуат отмахнулся.
— Знаю. Это так… настроить зверя на нужный лад. Пока я лезу ему на спину.
Гедимин мигнул.
— На кой? Ты же команд не знаешь.
Вепуат ухмыльнулся.
— Пусть пока привыкнет, что я там вообще сижу. Вес-то другой…
…Гедимин ухватился за трос, подтягивая живой дирижабль к земле. Тот задрожал всем телом, схлопывая пластины и надуваясь изнутри.
— Heta! — крикнул Вепуат, и сармат нехотя отпустил трос и шагнул в сторону. — Вот то-то и оно. Он боится. Отойди!
Он достал из ведра что-то мокрое и насадил на шест. Едва насаженное поднялось в воздух, «дирижабль» начал сдуваться. Из-под приподнятого щитка высунулся глаз. Вепуат призывно помахал шестом. Пластины тихо щёлкнули. Щелчок был двойным. Больше Гедимин ничего не заметил — но мясо с шеста исчезло.
— Ага, — Вепуат еле слышно хмыкнул и снова надел что-то на шест. В этот раз он подошёл чуть ближе. Существо щёлкнуло пастью, втягивая в себя плохо закреплённые предметы. Многочисленные глаза следили за Вепуатом.
Последний ошмёток сармат взял пальцами. Он стоял уже вплотную к зверю — так, что мог его потрогать. Пальцы разжать он не успел — ошмётки сорвало с когтей, перчатку едва не всосало внутрь. Вепуат, хмыкнув, оттолкнул ногой пустое ведро, медленно вытер руку обрывком ветоши, — тряпка, едва он закончил, улетела следом. Гедимин вскинулся, но больше пасть не открывалась. Туун-шу и Вепуат молча переглядывались. Потом разведчик ухватился за выступ на головном щитке и, подтянувшись, перемахнул на «затылок». Туун-шу с шипением стравил воздух и закачался на тросах. Вепуат сел, держась за выросты, и довольно ухмыльнулся.
— Не падает!
Тросы чуть провисли — «трилобит» опустился ниже обычного. Щитки хаотично шевелились, глаза то высовывались, то прятались, — существо будто не могло решить, что ему делать. Вепуат чуть сместился, хватаясь за другой выступ, и щитки с треском сомкнулись. «Дирижабль» сдулся.
— А Сэта на них как-то летают, — пробормотал Вепуат, растягиваясь на броне. — Может, так вес распределится…
Гедимин смотрел на хвостовые лопасти. Они мелко дрожали — и чем дальше, тем сильнее.
— Слезай!
Вепуат оглянулся на хвост — и, охнув, скатился по броне. Он остановился, поднимая перед собой пустые ладони, как будто туун-шу мог понять его жест. Животное не шевельнулось. Все глаза были спрятаны, дыхальца закрылись.
— Непривычный груз, — пробормотал Вепуат, оглядываясь на «трилобита». — Или, может, запах. Если бы больше отвлекающих факторов…
Из-под обрыва донёсся громкий шорох гравия, треск раковин-погремушек и короткий вой.
— Геджер! Урху! Говорящие с Пламенем!
— И тебе привет, — Вепуат дружелюбно ухмыльнулся Джагулу. Тот с гремящим шестом наперевес стоял на загривке сааг-туула. Зверь поднялся на все лапы и теперь задумчиво обнюхивал гравий. От снега уже не осталось и следа; мокрые камешки высушил ветер.
— Мёртвый зверь Ур-Согганов, — Джагул махнул шестом, и Гедимин машинально отметил, что направление взмаха верное — именно там, за невидимым разломом, лежал погибший сааг-туул. — Его уже едят. Пора ставить сети. И они пусть ставят.
Джагул указал на соседнюю долину — там тяжело ворочались два сааг-туула. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— А мёртвый туун-шу? Для охоты уже не годится?
— Там мало, — отозвался Джагул, недовольно скалясь. — И мяса, и места. Дети Пламени пусть охотятся. Если им надо. Что-нибудь добудут. Они быстрые. Быстрее нас.
Вепуат оглянулся на Гедимина.
— А мы тремя племенами поедем к зверю Ур-Согганов? Хм… А ведь верно. Тех зверьков пора приучать к сарматам. Если планируется на них возить грузы…
— Грузы? — Джагул навострил уши. — Далеко? Как на звере Хеллуг?
— Три зверя поднимут больше, чем один, — отозвался Вепуат. — Но сначала им нужно привыкнуть… Гедимин! Ты не против поехать с нами? Я сяду на одного зверя, ты — на другого…
Не договорив, он повернулся к туун-шу. Животное настороженно следило за ним из-под щитков брони. Вепуат скользнул взглядом по тросам и уверенно кивнул.
— Даже не так… Урджен! Ваш зверь не испугается, если к нему привязать летучего?
…Айзек смотрел с обрыва на живые холмы, покрытые пятнами гари. Гедимин видел, как он едва заметно щурится.
— Ты? Твои воины? На спине зверя Джелег? — чёрный Джагул оскалился, прижав уши. Из ущелья донёсся короткий вой.
— Вождь Ардзаг! Послушай…
— Урджен… — Айзек едва заметно поморщился. — Лучше тебе пустить нас миром. Пока зверь Джелег не перешёл к племени Хеллуг. Они-то не будут спорить.
В ущелье радостно взвыли. Чёрный Джагул пригнул голову и сердито рявкнул.
— Я не сказал про вас плохого!
— Тогда подгони зверя к обрыву, — сказал Айзек. — Гедимин, с ними поедешь ты. Улгех — мои.
Вооружённые филки, выстроившиеся за его спиной, мрачно переглянулись.
— На стыки щитков не вставать, — вполголоса предупредил их Айзек, глядя, как животное прижимается боком к обрывистой скале. — К местным спиной не поворачиваться!
Первый филк спрыгнул на панцирь. Пластины, из-под которых ещё выглядывали глаза, тут же сомкнулись. Из-под панциря донёсся громкий скрежет. Гедимин спрыгнул последним, стараясь смягчить падение. Сааг-туул махнул хвостом. С обрыва с грохотом посыпались обломки.
— Едешь за Хеллугами, — буркнул Гедимин, щурясь на ближайшего погонщика. Джагулы, едва посмотрев на филков, тут же уставились на сармата — и он видел их прижатые уши, вздыбленные гривы и торчащие клыки. За спиной громыхнуло — сааг-туул, на спину которого прыгнул Айзек, отломил от плато ещё пару тонн камня. «В мирных бы целях…» — мелькнуло в голове Гедимина. Перед глазами, как наяву, встали многометровые бульдозерные отвалы. «Молот у него уже есть…»
Из ущелья донёсся вой.
— Геджер! Смотри на Урху! Она там — зачем⁈
Филки сдавленно захрюкали. Из-за обрыва выплыл панцирный дирижабль. Он повис на тросах, принайтованный к спине сааг-туула; на нём, поджав ноги, сидел Вепуат и держался за выросты.
— Качает, — заметил он, помахав Гедимину свободной рукой, и снова ухватился за шипы. «Трилобит» шипел, махал хвостом и глазел во все стороны. Из-под брони сааг-туула на него косились кочевники.
— Так и поедем, — буркнул Гедимин, глядя на ошалевших погонщиков.
…Над тушей сааг-туула повисло тёмное шевелящееся облако. Вверх от него тянулся десяток «щупалец» — непрерывных живых потоков. Мелкая фауна, роем влетая в пробоину в панцире, вырывалась из другой, и от её обилия казалось, что щитки обгоревшего панциря шевелятся. Едва увидев живую тучу, Джагулы схватились за погремушки и под недовольные скрипучие вопли сааг-туулов подогнали их почти вплотную к туше. Там звери залегли, сердито дёргая хвостами и протяжно скрипя. Кочевники, не обращая внимания ни на соседние племена, ни на сарматов, выбирались наружу со смотанными сетями и связками костяных шестов. Гедимин видел, как вожаки Хеллугов, Улгехов и Джелегов поворачиваются друг к другу, тычут куда-то копьями и обмениваются рявканьем, но слов было не разобрать — мёртвый сааг-туул, кишащий падальщиками, гудел, как турбогенератор.
Джагулы, разделив между собой проломы в панцире, вбивали меж пластинами колья. Над дырой старались не наклоняться. Кто-то рывком перекинул через неё сеть, на другой стороне её поймали и закрепили. Так же перелетели и остальные, с более крупной ячеёй. Плотный рой мелких падальщиков тёк сквозь сетки непрерывным потоком, будто не замечал ни препятствий, ни чужаков. Пара секунд — и крупные летуны спикировали следом. Кто-то проскочил сквозь ячею, кто-то застрял. Джагул выдернул его за хвост, шмякнул обо что подвернулось и швырнул куда-то вниз. Там уже дежурили с вёдрами, и кто-то из вожаков раскручивал над головой кожаное «опахало», отгоняя мелких падальщиков. Они, и правда, разлетались по сторонам — и, вспомнив о сотнях тонн еды под боком, ныряли в пролом. Не прошло и пары минут, как первый Джагул с плотно закрытым ведром побежал к «лагерю». Его встретили радостным воем.
— Хэ-э! — испуганно вскрикнул Вепуат. Гедимин развернулся — и увидел, как туун-шу, взмахнув хвостом, рывком бросается вперёд. Тросы затрещали. Пасть существа открылась и тут же захлопнулась. Оно раздуло бока и снова рванулось — но крепёж выдержал.
— Sata! — крикнул Гедимин, вскинул генератор защитного поля — но Вепуат, приподнявшись на локте, отчаянно мотнул головой.
— Потрави! — он, дотянувшись, хлопнул пальцами по тросу. Гедимин хмыкнул.
— Оно рванёт! — предупредил он, глядя, как туун-шу раз за разом натягивает канаты. «В этот раз я верно рассчитал. Не улетит.»
— Пускай! — отозвался Вепуат, снова падая на вздутую спину. — Он хочет охотиться!
Гедимин качнул головой. Проёмы в боках «трилобита» открылись, выпустив наружу остатки костяного каркаса с полусформированными плавниками. «Взлететь он взлетит. Но маневрировать не сможет. Лови его потом…»
Прозрачное защитное поле поднялось над «трилобитом». Воздуховоды Гедимин развернул назад, в обратную сторону от вкусно пахнущей фауны. Зверь замер. Тросы дёрнулись, оттаскивая его от прозрачной стенки. Он повис, медленно стравливая воздух. Вепуат раздосадовано фыркнул.
— У нас авиации нет, — сказал Гедимин, глядя, как проворачиваются в проёмах брони многочисленные глаза; туун-шу определённо видел летучую фауну, но не чуял её — и был в растерянности. — Ловить тебя будет некому. А ты с ним в полёте не справишься.
Вепуат что-то пробормотал, но защитное поле поглотило звук. Гедимин перевёл взгляд на соседнего сааг-туула. В его «отсек» поднимали на щупальце с присосками ещё одно ведро добычи. Вниз кинули пустое — и носильщик, поймав его, побежал обратно.
— Они так не выжрут всё дочиста? — забеспокоился кто-то из филков.
— Могли бы. Численность мешает, — отозвался Айзек. Он стоял на загривке сааг-туула и смотрел на рой падальщиков.