…Под обрывом лежали три живых холма. Два из них, с плотно прижатыми к телу щитками брони, и впрямь напоминали обгорелые скалы. На их панцири вереницами взбирались филки, неся с собой кирки, крючья и верёвки. На загривке одного из них, над проёмами, из которых настороженно выглядывали погонщики, стоял Айзек и следил за посадкой. Над вторым висел на тросах гигантский «трилобит». Он размеренно шипел, пропуская сквозь полости воздух, и усевшийся на спину Вепуат как будто его не беспокоил. Гедимин думал, проверяя, как закреплена лебёдка, что лучше было бы поставить её на том «холме». Там вокруг не толпились бы любопытные Джагулы, и никто не норовил бы подвесить на перекладину чьи-то клыки или череп.
— Лебёдка одна, — сказал он, разворачивая стрелу и укладывая её на панцирь. — А загрузить надо всех. Начнём с Улгех.
Джагулы злорадно оскалились.
— Улгех? Нашей машиной? — кто-то из вожаков недовольно дёрнул вибриссами. — Пусть тащат на верёвках!
Из-под панциря соседнего зверя донеслось глухое рычание. Гедимин сузил глаза.
— Мы тут работаем, а не цапаемся. Лебёдка поднимает. Улгех — крепят на панцирь. Если всё пойдёт как надо, груза хватит на всех.
— Груза? — кто-то из Улгех рискнул выглянуть из-под брони. — Какого груза? Это камни?
Вожак Хеллугов сердито рявкнул.
— Много говоришь! Поднимай зверя! Вперёд, вперёд, вперёд!
…Хеллуги замыкали цепочку. Гедимин видел, как один за другим сааг-туулы исчезают в разломе. Зверь Хеллугов приопустил щитки, и «люки» вдоль боков превратились в бойницы. Сармату и самому было не по себе, и рука тянулась то к «арктусу», то к сфалту. «Асбестовая жила,» — напомнил он себе. «Твоя забота — найти её и вскрыть. Закончу с асбестом — пойду собирать кейек. Надеюсь, в этот раз сверху ничего не прилетит.»
…Разломы едва дымились. Гедимин, заглядывая в них, видел, как остывающая лава подёргивается губчатой коркой пемзы. Звери брели по их берегам, где-то подходя к самому краю, где-то — огибая провал по широкой дуге. Сармат сканировал такие разломы и довольно хмыкал. «Кейек — не такая уж редкость. К нему подобраться сложно. Особенно для местных. Интересно, это возобновляемый ресурс? И как быстро он возобновляется?»
— Сто-ой! — скомандовал Айзек, выпрямляясь во весь рост. — Сфен Воздуха вон там. Мы уже рядом. Гедимин, ты видишь месторождение?
«Асбестовая» жила пунктиром тянулась вдоль границы, то и дело проваливаясь в соседний Сфен. Гедимин выбрал на карте непрерывный десятиметровый участок и обвёл его красной чертой. Луч просвечивал пласты, лежащие над переплетёнными «прядями» асаана. Сармат задумчиво щурился, высчитывая точки уязвимости. «Тут с одного раза не выйдет. И так аккуратно в одну сторону не ляжет. Но обломки наверх выкинет. А что не долетит — вытащат.»
— Вижу. Пойду вскрывать, — сказал он Айзеку. — Гони всех за тот разлом.
— Не близко? — Айзек покосился на сигма-сканер и приложил к нему коготь, замеряя расстояние.
— Поставлю купол, — отозвался Гедимин. — Осколки не долетят. Пусть смотрят. Им полезно.
Погонщики из племени Хеллуг быстро переглянулись.
— Геджер будет ломать камни. Скажи всем — пусть смотрят!
Гедимин открыл было рот, но Джагул уже нырнул в «отсек» под бронёй.
— Осторожнее там! — запоздало предупредил Вепуат, свешиваясь с «дирижабля». Туун-шу висел в горячем воздухе, сомкнув все пластины и втянув глаза. «Что-то он знает про эти разломы,» — мелькнуло в голове Гедимина. Но он уже съезжал вниз по лапе сааг-туула и секунду спустя спрыгнул на затвердевшую лаву.
— Пока не увидите две вспышки — лежать и ждать!
…Лава плазменному резаку поддавалась легко. Гедимин старался не задеть полости с породой из соседнего Сфена — делать лишние трещины в пластах было ни к чему. Слои лавы, накладываясь друг на друга, уходили глубоко под «асбестовую» жилу; внизу, на границе размягчения породы, постепенно формировалась ещё одна — Гедимин уже различал характерную волокнистую структуру. «Это на будущее. Если через сотню тысяч лет „Элидген“ ещё будет стоять…» — сармат прервал бесполезные мысли и растянул над головой защитный купол. «Работаем. Плазма — сюда, осколки — туда. Если верно рассчитал…»
Земля дрогнула. Защитное поле над сарматом мигнуло, перехватив пару крупных обломков и горсть мелких. Когда стук камней затих, Гедимин приподнялся — и увидел пятиметровый пролом, длинную гору камней, протянувшуюся от его края, и глубокие трещины на его дне. Вдалеке кто-то взвыл и тут же замолчал. Гедимин опустил сопло в следующую скважину. «Обломки выкинет туда. И останется только один пласт…»
…Прорезанные в склонах ступени дымились, постепенно остывая. На дне шестиметрового пролома лежала растрескавшаяся плита. Гедимин видел, что она держится только на волокнах асаана, вросших в неё снизу — и что хороший рывок их выдернет.
Он убрал защитный купол — и издалека тут же донёсся протяжный вой. За расщелинами, на длинном живом холме, стоял Джагул с шестом. Гедимин оглянулся на пролом, сверился с анализатором («Полсотни градусов на ступенях. Пока разгребают склон — остынет…») и поднял вверх термобластер. Жёлтая вспышка ушла в складчатое небо.
… — Двигать камни… — донеслось из-под обгоревшего панциря. Сааг-туул протяжно заскрипел, наваливаясь боком на груду обломков. Выдвинутые книзу пластины скрежетали по скале, сгребая камни. Спустившиеся к пролому Джагулы разматывали тросы с присосками. Гедимин видел, как они настороженно оглядываются и прижимают уши.
— Сэта, — один из них повернулся к Гедимину. — Ты для них выше богов. Но мы-то нет! Если увидят — что будет?
— Вы же не прикасаетесь к асаану, — вмешался Вепуат; он так и болтался вместе со своим «дирижаблем» над панцирем сааг-туула, пока тот, не обращая на него внимания, сгребал обломки. — Только к пустой породе. Они же не следят за каждым куском лавы!
— Придут нас жечь — скажи им это, — буркнул Джагул, резко поднимая руку. Четыре хлыста, щёлкнув в воздухе, опустились на обломок плиты. Кочевники дёрнули его на себя — и он с одного рывка встал на ребро. Снизу блеснули чёрные пряди.
…Сааг-туул медленно отползал от карьера. За ним волочились тросы. Приклеенные к ним плиты одна за другой с грохотом переваливались через край. Айзек уже не отгонял филков, и они столпились на остывших ступенях, разглядывая «асбестовый» «моток». Он уже обнажился на три метра. Гедимин задумчиво смотрел на оставшиеся плиты. «Ладно, пока хватит,» — он, сняв с плеча сфалт, начал спускаться в пролом.
…Выдернутая из «мотка» прядь откатилась к стене карьера — туда, где свисали покрытые присосками тросы. Её подцепили мгновенно и рывком выволокли наверх — туда, где двое филков собирали их в связку. Тросы под неё положили заранее — в ней до первой пересменки должна была набраться тонна «асбеста».
— Чтобы Сэта разрешили копать адзаран… — донеслось из-под обугленного панциря. Джагулы наружу не лезли, но «люки» приоткрыли. Расположены они были именно там, откуда хорошо просматривалось и дно карьера, и его край — тот, на котором собирали пряди в связку.
— Сэта стерегут их город, — мрачно ответил другой Джагул. — Какой там адзаран⁈
— Грудная болезнь убьёт их, — пробормотал третий. — Они все безумны.
Гедимин переглянулся с Айзеком — тот на секунду отвёл взгляд от пролома и резко опустил руку. «Иди,» — жестом сказал он. «Пока всё спокойно.»
…Эта расселина была жарче остальных. Гедимин посмотрел на узкую полоску красной лавы и комковатые наросты вдоль неё — и осторожно, цепляясь когтями за прочные выступы, пополз вниз. Легкоплавкую обшивку он оставил в «передвижном лагере»; золотистый ипрон от дыхания магмы на секунду запотел, и скольжение стало быстрее.
«Всего-то триста градусов,» — думал сармат, осторожно ступая по краю надлома. Тут было много пемзы, хрупких участков, норовящих провалиться под ногой. Конкреция, вросшая в остывшую лаву, снаружи казалась небольшой. Гедимин потянул за неё — и выволок здоровенный сросшийся комок, тут же обжёгший ему пальцы. Щурясь от фантомной боли, сармат прикрепил его к нечувствительной броне и наклонился за следующим. Сверху посыпались камешки. Чья-то длинная морда мелькнула над краем расщелины и тут же скрылась. Над обрывом склонился Вепуат. Его ипроновая броня, подсвеченная расплавленной породой, покрылась красными пятнами.
— Нашёл? Погоди, я спущусь! А то что ты один… — договаривал сармат, уже съезжая по склону. — Пемза, чтоб её!
Наверху кто-то рявкнул.
— Самки! Урху! Тебя кто туда звал⁈
Вепуат фыркнул. Он уже стоял на краю и поддевал когтями камень, затопленный расплавом.
— Ого! Здоровый обломок ты нашёл… Hasu!
Пемза под его ступнёй хрустнула и просела. Сармат выдернул было ногу из расплава, но тут же опустил обратно и, нашарив что-то, ухватил пальцами и поднял. Три конкреции срослись вместе, превратившись в пузырчатый штырь. Вепуат царапнул их когтем и довольно хмыкнул.
— А если всё выбрать — оно когда-нибудь отрастёт? — он оглянулся на Гедимина. Тот пожал плечами.
— Это откуда-то всплыло. Но внизу ничего похожего не видно. Какой-то прерывистый процесс.
Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Может, при извержениях? Лава поднимается, что-то выносит? Оттуда, где сканеру не видно?
Гедимин смерил его недобрым взглядом.
— Полезешь проверять под извержением?
Вепуат только ухмыльнулся.
— А что, опаснее, чем в ядерном реакторе?
Наверху зарычали. Над обрывом показались четыре морды. Джагулы обмотались мокрыми тряпками, прижали уши, но от расселины не ушли — что-то тянуло их сюда.
— Геджер! Это твои камни? Все?
Гедимин мигнул.
— Что собрал — моё. Остальное… — он пожал плечами. Наверху переглянулись.
— Дашь нам собирать? — спросил Урджен. Остальные отодвинулись — их морды исчезли. Гедимин снова пожал плечами.
— Валяй, — он кивнул на дно расселины. «Интересно, как они…» — мелькнуло в голове. Додумать Гедимин не успел — в воздухе щёлкнул, разворачиваясь, хлыст. Присоски вцепились в камень, выступающий над лавой — и щупальце, дымясь, втянулось на обрыв. Зашуршал упавший с него камешек. Его встретили радостным воем. Сверху заскрежетало. Щупальце вновь полетело в лаву — и Гедимин успел увидеть, что обгоревший кончик отрезан.