Туман всколыхнулся. Многометровая плеть вылетела, распугивая зелёные огни, хлестнула по куполу, оставив длинную чёрную полосу, развернулась в ширину, выпуская сотни крючьев — и рассыпалась в зеленоватую пыль. Гедимин видел, как она стекает с защитного поля, собираясь в мерцающие сгустки. Чёрная тень поднялась между ними и сарматом, и они пропали в тумане.
Третье существо то ли прыгнуло, то ли кто-то швырнул его, — когтистый ком врезался в купол, замахал отростками, пытаясь удержаться, и скатился на гравий, сворачиваясь в трёхметровый клубок. Он оттолкнулся от гравия и снова ударился о купол. Гедимин схватился за сфалт.
— Рванёт! — крикнул Вепуат, повисая на его руке. Гедимин стряхнул его, но стрелять было уже не в кого — враг растворился в тумане. Увидев краем глаза чёрное пятно на куполе, сармат развернулся к Айзеку — тот застыл, глядя на огни и тени за стеной. Что-то подползало к лагерю со всех сторон; купол вздрагивал и шёл рябью от новых ударов.
— Вот ведь повылезало, — пробормотал Вепуат, зябко ёжась. Чья-то клешня полоснула по куполу в трёх шагах от сармата, замахнулась для второго удара, но наткнулась на мелькнувшую тень и растаяла.
— Sata! — заорали за спиной. Гедимин развернулся, срывая с плеча сфалт — и увидел, как купол, почернев, проседает метр за метром и покрывается пузырями. Что-то гигантское зависло над ним; секунда — и все стены подёрнулись рябью. «Генератор!» — щёлкнуло у Гедимина в мозгу. «Мощность упала…»
— Прикрой! — крикнул он, сам не зная, к кому обращается, и выстрелил вертикально вверх. Шар плазмы на долю секунды осветил что-то огромное, разлапистое, со множеством разинутых пастей — и взорвался вместе с ним в небе. Гедимин вскинул «арктус», и вовремя — три купола, вставшие над лагерем вместо разорванного, дрожали и таяли.
— Прикрой! — заорал Вепуат. Гедимин развернулся и увидел закрывающуюся бойницу. Грохот за куполом он услышал чуть позже. Гварза выругался, но слова утонули в треске выстрела — Айзек подбил на лету что-то огромное, светящееся, и оно развалилось на сгустки тумана.
Небо вспыхнуло. Поверх городских куполов встал ещё один, из холодного зеленовато-белесого сияния. Сарматы, не сговариваясь, подняли «арктусы». Защитное поле ложилось слой за слоем, заращивая разрывы, свет то вспыхивал, то тускнел. Три секунды показались Гедимину вечностью. Сияние полыхнуло ещё раз — и погасло. Потемневшая дымка отхлынула от верхушки купола и замерла, вяло колыхаясь, в паре метров над землёй. Светящаяся зелёная взвесь ещё плавала в ней, но от стены её отделила чёрная полоса — чёткая тень от чего-то невидимого.
— Айзек, мать твоя пробирка, — в наступившей тишине прошептал Гварза. — Ладно эти двое — но ты-то что творишь⁈
— Мы защищаем город, — буркнул Вепуат. — Он наш, между прочим. И нечего всякому там…
Гварза с треском приложил ладонь к лицевому щитку. Айзек, поспешно подойдя к нему, тронул за плечо.
— Ещё ничего не закончилось. Возвращаемся на посты!
…Туман лежал на холме до вечера. Когда он зашевелился и потёк вниз по склонам, Гедимин устало зажмурился. От непрерывного вглядывания в подсвеченную дымку резало глаза. Вепуат, просунувшись под защитный купол, бормотал «трилобиту» что-то успокаивающее. Из барака выглядывали филки, вполголоса что-то обсуждая.
— Вполне физическая природа, — услышал Гедимин негромкий голос Айзека. — Посмотри на следы на гравии. И в любом случае — наши выстрелы определённо вредили им.
— Хорошо, что не зацепили никого из Икси, — сказал Вепуат, выбираясь из «загона» туун-шу. — Им с летающими тварями трудно. Надо бы устроить для них пост на возвышенности. А то повиснет такое над куполом…
Гедимин поморщился. Он успел просканировать местность, проступившую из-под волн тумана. Борозды, пропаханные в мёрзлом гравии, и неглубокие воронки от взрывов сканер нашёл. От подстреленных тварей не осталось ни ошмётков, ни органической гари. «Галлюцинация? Как и пятна на куполе?» — сармат взглянул на ближайшую борозду, прочерченную чем-то огромным и довольно острым, и покачал головой. «Вот эту штуку явно можно было пощупать. Повезло, что не пришлось.»
…Лаборанты Альгота, оглядываясь на Гедимина, складывали в облучатель мокрое волокно. Нижняя решётка освободилась; сармат краем глаза видел, как на склад тащат очередной тюк. «Решётки можно было бы сделать передвижными,» — думал Гедимин, глядя, как замирают веретёна — машина, пройдя очередной испытательный цикл, остановилась. «Чтобы не тащить волокно под потолок. Только тут маловато места…»
Он замерил готовые нити и недовольно сощурился. «С такой выработкой мы тут год провозимся. Попробуем нарастить скорость…» — он развернулся к поршневому мотору, приоткрывая клапаны. «Вот так. Хотя бы в два раза. Пуск…»
Привод пришёл в движение. Веретёна задёргались, ускоряясь. Треск был негромким, Гедимин его еле расслышал — но вздрогнул всем телом и схватился за рычаг. Закрыть клапаны он не успел — два костяных осколка, отлетев, ударились о его броню.
«Кость всё-таки не выдерживает…» — Гедимин, угрюмо щурясь, разглядывал треснувшую деталь. Отколотым куском дело не ограничилось — тонкие трещины сеткой расходились от места надлома. «И это всего-то на двойной скорости…» — Гедимин посмотрел на металлическую ударную часть, обтянутую для амортизации кожей, и покачал головой. «Рэссена всё-таки прочнее. И кость она крошит. Что ж, переходим на металл…»
— Опять⁈ — донеслось из «шлюзовой камеры». Вепуат, переступив порог, обернулся и сердито фыркнул.
— Вы только-только начали осваиваться. А вам — самое время попробовать. Пока опытные мотают основу… ага, основу, — как раз освободились два станка… а вы двое будете прясть. Вот Гедимин… Гедимин! А что с веретёнами?
— Сломал, — буркнул сармат, заклеивая трещину в кости. — Для ручной работы ещё сойдёт. Для машинной — нет.
— Машинной! — всплеснул руками филк, подходя к агрегату. — А я что говорил⁈ Тут давно построен нормальный станок. А мы сидим и вертим нитки в пальцах!
Другой фыркнул.
— Вертим… Ты попробуй намотать основу! Пожалеешь, что на Земле не остался.
— Вепуат, — первый, обогнув механизм, посмотрел на сармата в упор. — Это всё очень познавательно. Но — рукавицы мы сшили. Знакомство с технологией окончено. Можно уже не валять дурака и достать нормальные станки.
Вепуат качнул головой.
— Станок за вас основу не намотает. Хотите механизацию? Делайте. Или хоть не мешайте. Гедимин, мы сейчас отойдём…
Сармат махнул рукой.
— Это всё нужно переделывать… — он смерил филка задумчивым взглядом и отцепил привод. — Хочешь работать на машине? Подожди полчаса. Есть мысль.
…«Надо было звать по имени,» — запоздало сообразил Гедимин. На его негромкое «эй!» из «рабочего отсека» вылезли все, даже Вепуат.
— Ну вот, — буркнул сармат, кивая на агрегат, растянутый вдоль задней стенки печи. — Волокно там. Оттянул, продёрнул сквозь плашки, зацепил. Дальше — сел сюда и давишь на педали. Оно наматывается. Чем быстрее, тем туже.
Филк тронул носком сапога «педали» — просверленную в паре мест кость — и еле слышно что-то пробормотал.
— Это вроде как станок?
— С ручным управлением, — вмешался Вепуат, украдкой показав Гедимину жест превосходства. — Отличная вещь. Два веретена сразу — работа вдвое быстрее. И пальцы целы. Зэйдек! Садись сюда. Ну да, пока — на выступ печи, но я что-нибудь сделаю под твой рост. Вот сюда продёргивать, да?
— С-станок, мать его колба, — пробормотал кто-то сбоку. — Где это откопали⁈
Гедимин отступил на шаг, заглянул за печь, — пока он делал педальный привод, намотка основы еле-еле началась. «Вот это механизировать бы,» — думал он, угрюмо щурясь. «Да, неожиданная задача…»
35 день Воздуха, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Ветер, воющий в воздуховодах, нёс неожиданное тепло; сквозь гул за прозрачными стенами Гедимин слышал редкий стук капель — у обрыва подтаивал снег.
— Из-за обычного ветра сидеть по норам, — донёсся с крыши недовольный шёпот.
— Ага, — поддакнули с соседней. — И, что характерно, — на работы гоняют без послаблений. Работам ветер не мешает.
— Ну да, — оживились на первой крыше. — Копать там асбест вручную, таскать глину тоннами… Ничего не мешает. Ничего не опасно. А как самим погулять по холмам…
— А интересно, — пробормотали на второй; это был третий голос — и Гедимин его где-то уже слышал. — У нас на холме есть свой разлом. Кто-нибудь смотрел, что там?
За ангаром хлопнули жёсткие щитки, и филки притихли. Гедимин обогнул здание. Туун-шу дёргался из стороны в сторону, натягивая швартовы до звона, и с гулом прокачивал сквозь себя воздух — но все его глаза были закрыты. Гедимин подошёл ближе, щёлкнул по головному щитку — существо его не заметило. «Спит. И при этом куда-то летит. Лунатизм у животных?» — сармат, невесело хмыкнув, накинул на панцирь «трилобита» трос-щупальце и закрепил «страховку» на крыше. «Где Вепуат? Он видел, как зверя качает?»
Вепуат нашёлся на «северо-восточном» краю плато. Он уже установил арку «ворот ветра» и теперь, накрыв её защитным полем, развешивал последние связки металлических пластин. Гедимин машинально отметил, что даже пластины были самые простые — прямоугольные, примерно равной толщины, без следов орнамента. Вепуат встряхивал связки, прислушиваясь к звону. Звенело чуть по-разному.
— Да я уже всё, — сказал он, повернувшись к Гедимину, и смущённо ухмыльнулся. — Не стал тебя дёргать. Ты вон туда смотри! Видел?
На пологой «восточной» тропе растянулся живой холм. У его ближайшей оконечности метались белесые огни, стучал бубен, и подвывали трубы-раковины — толпа кочевников при свете пузырей, пропитанных церой, поднимала высокую костяную арку. Она состояла из двух меньших, сцепленных шипами — отростками не то костей, не то раковин, и была сплошь увешана гремящими и звенящими гирляндами. Что-то из них даже светилось; Гедимин по блеску опознал пару стеклянных безделушек.