…Рёв раковин, грохот бубнов и костяной треск Гедимин слышал ещё на дне, проверяя каменные детали. Сейчас, когда он поднимался на холм, всё стихло, только тихо потрескивал гравий, да перекликались филки. Обогнув горячий цех, Гедимин остановился и мигнул. На краю плато между передвижной лабораторией и ангаром душевой лежал сааг-туул. Филки снимали с его боков раздутые зеленоватые бурдюки и тащили в фургон. Кто-то нёс связки местной фауны, закинув их по две за плечи и еле переставляя ноги. Другой филк уже поднимался по панцирю сааг-туула на помощь носильщику. На загривке зверя, не замечая ни сарматов, ни Джагулов-погонщиков, стоял Вепуат и блаженно жмурился. С его плеч, обхватив их лапами-крючьями, свисало чёрное пернатое существо. Из-под его растопыренных крыльев к руке Вепуата тянулись какие-то тросы, и сармат сжимал их в кулаке. Ещё один ремешок свисал с туго обмотанной лапы чёрного зверя.
— В Сфене Воздуха хорошо летать, — сказал, повернувшись к Вепуату, Джагул-погонщик. Его предплечья были обёрнуты плотной, но заметно исцарапанной кожей. Сармат молча кивнул.
— Хорошее место для эшку-тэй. Хозяйка вихрей их любит, — сказал Джагул и, оглянувшись на Гедимина, широко ухмыльнулся. — Геджер! Ты вышел — мы приехали!
— Альгот, ты уверен, что этого хватит? — донёсся из открытого шлюза лаборатории озабоченный голос Айзека. Сармат и филк вышли на трап. Из люка, протиснувшись между ними, выглянул лаборант, посмотрел на сааг-туула, хмыкнул и скрылся. Животное уже ворочалось, готовясь подняться на ноги. Вепуат всё с той же блаженной улыбкой обхватил себя за плечи и скатился по броне. Расправленные крылья покачивались за его спиной, направляя скольжение, — сармат мягко опустился на ноги и шагнул в сторону, поднимая свободную руку. Погонщик в ответ помахал шестом.
— Больше мы не переработаем, — голос Альгота сквозь треск погремушек и шорох гравия под лапами зверя был еле слышен. — Нет смысла везти то, что неизбежно испортится. Скорость трансформации… Увы, приходится её учитывать.
Под перьями чёрного зверя что-то шевельнулось и заклекотало. Из-под холма, оттуда, где шуршал гравием кто-то из сааг-туулов, донеслось ответное бульканье. Под перьями затрещало. Наружу высунулся «трилобит» — один из эшку-тэй. Когда он вылез целиком, цепляясь за перья, Гедимин удивлённо мигнул — «Как оно туда поместилось?» Теперь он видел, куда уходят шлейки в руке Вепуата, — все четыре «трилобита» зарылись в чёрные перья и сидели там, свесив хвосты наружу. Сармат потянул за ремешки и подставил свободную руку. Два существа с недовольным треском перепрыгнули на неё. Чёрный «трилобит» шевельнулся, опуская крылья. Из-под его оперения вылетели ещё двое эшку-тэй. Вепуат уже ждал их, подставив руку со шлейками. Весь увешанный «трилобитами», он медленно развернулся к Гедимину и расплылся в улыбке.
— Он их не сожрёт? — спросил ремонтник, растерянно глядя на животных. Вепуат качнул головой.
— Я тоже боялся. Держал их всю дорогу порознь. Но… — он ухмыльнулся и щёлкнул когтями по запястью. Чёрный «трилобит» с треском расправил крылья. Четверо эшку-тэй метнулись к нему, скрываясь под длинным оперением. Теперь наружу виднелись только их шлейки.
— Значит, поладили, — пробормотал Гедимин, растерянно качая головой. — Он вообще не хищный?
— Ну, охотился успешно, — Вепуат дотянулся до зверя и почесал головной сегмент. — Но в такой воронке мудрено ничего не поймать! Там рукой махни — уже кого-нибудь прихлопнешь.
— Охотился… — Гедимин незаметно пощупал свою броню, не нашёл никаких лишних выростов и облегчённо вздохнул.
С крыши душевой донеслось бульканье «гражданской сирены», а из-под здания — громкий электрический треск и недовольный возглас. Из-под обрыва высунулась морда «чужого» сааг-туула, вся в пятнах обгорелой брони.
— Вождь Ардзаг! — кочевник, вставший во весь рост на лбу зверя, поднял пустую ладонь. — Дай нам подняться!
— Зачем? — Айзек, спрыгнув с трапа, шагнул к пришельцам. — Вам воды не хватило?
— У нас полезное для огненных воинов, — Джагул нервно ухмыльнулся, прикрывая пасть ладонью. — Для растений их города. Мы, Улгех, привезли это им.
Айзек покосился на сигма-сканер и удивлённо хмыкнул.
— Ладно! Только спроси сначала, нужно ли это им. Неси сюда мешок! К Сэта я вас провожу, а надо им или нет — пусть думают сами.
Гедимин, мигнув, оглянулся на огненный купол. Там что-то услышали — из продухов уже вытянулись плазменные щупальца, ещё секунда — и раскалённый газовый шар распался на десяток силуэтов в чешуйчатой броне.
— Мастер Хеттийиррн, о чём там разговор?
— О четырёх мешках помёта, — отозвался вместо Гедимина Айзек. Он быстро шёл к куполу, за ним, чуть отставая, двое Джагулов тащили мешок. Третий немного обогнал их и теперь с опаской смотрел на воинов Сэта, старательно показывая им пустые ладони.
— Это от зверя Улгех, — сказал он, покосившись на мешок. — Мы привезли для огненного города. Мы, Улгех, никогда не хотели ссоры с Сэта.
Гедимин с трудом удержался от хрюканья в респиратор. Вепуат молча показал ему кулак. Сэта заглянул в развязанный мешок и медленно поднял когтистую ладонь. Под обрывом кто-то насмешливо рявкнул. Потом раздался вой.
— Арра-ау! Ты, Улгех! Ищешь союза с огнём? — из ущелья выглянул кто-то из вождей племени Хеллуг. Носильщики молча оскалились.
— Сэта примут этот дар, — без тени усмешки заговорил огненный командир. — Для подземного сада Шакхи. Сэта рады вашему дружелюбию, кочевники. Вы верны клятвам. Мы тоже.
Гедимин смотрел, как мешок за мешком исчезают в красном костре, и растерянно качал головой. Когда огонь погас, Сэта молча скрылись под куполом. Джагулы, шумно выдохнув, развернулись и почти бегом направились к своему зверю. В ущелье кто-то взвыл.
— Налаживание отношений, — Айзек, перехватив взгляд Гедимина, пожал плечами. — Ничего плохого.
— Зря ты веришь Улгехам, — донеслось с «западного» края плато. Зверь Хеллугов приподнялся над обрывом. С его загривка на сарматов угрюмо щерились двое погонщиков. Айзек хмыкнул.
— Спасибо за бдительность, Ваджег. Знаешь что-то конкретное? Поймал их на злом умысле? Или Урджену что-то приснилось?
Ваджег оскалился.
— Урджену снится только ветер. А Улгехам верить незачем. Джелегам тоже. Мы за ними смотрим. Но и ты не закрывай глаза.
Кто-то постучал по скафандру Гедимина. Следом затрещали панцирями недовольные «трилобиты». Сармат обернулся. Вепуат со смущённой ухмылкой пытался стряхнуть животных с предплечья, но они вцепились крепко. Им было за что хвататься — чёрный «зверь» снова растёкся по броне, притворившись скафандром, и руки сармата покрылись перьями. О том, что обшивка живая, напоминали только глаза и приподнятые крылья.
— Знаешь что? Они его кормят. Делятся добычей, — Вепуат ухмыльнулся. — Я назвал его «Скаф». Только не знаю, это личное имя или видовое. Как по-твоему?
Гедимин пожал плечами.
— Ты ездил в Сфен Воздуха? С Джагулами? — ему на долю секунды стало досадно — будто он упустил что-то существенное.
— С Альготом, в основном, — Вепуат снова ухмыльнулся. — Ему нужна была вода. Тебя решили не беспокоить. Джагулы охотились, филки работали, я гонял «трилобитов». Больше ели, чем летали… но хорошо, что ловить дичь не разучились. Скаф тоже наелся. Делятся добычей, представляешь? А ведь явно из разных видов.
Справа от Гедимина раздался электрический треск. Сармат, вздрогнув, повернулся на звук. Из-под угла крыши, пристально глядя на сарматов, выбирался длинный синеватый ящер. Перепонки крыльев он плотно прижал к лапам, но спинные шипы не прижимались — и, чиркая по камню, высекали искры. «Надо было эту нору копать глубже,» — подумалось Гедимину. «Промахнулся на полсантиметра.»
— Тик-Кифахси! — Вепуат радостно ухмыльнулся. — Ты уже прибыл? Как тебе нора?
— Видел и хуже, — отозвался ящер, отряхивая шипы от искр. — Я-то прибыл на рассвете. Это тебя не дождёшься. Зверя успел накормить? Зря. Будет тяжёл на подъём.
Вепуат мигнул.
— Туун-шу никто ничего не…
— Я про этого, — ящер указал длинным тощим пальцем на «скафандр». — Туун-шу некормлен, хорошо. А тут полное брюхо. Охотился?
Вепуат досадливо хмыкнул.
— Не столько он, сколько его кормили. Эшку-тэй… нравится он им.
Ящер издал короткий сухой треск.
— Мелочь — на привязь. И выходи. Жду.
Гедимин подался было в сторону, но поймал умоляющий взгляд Вепуата, бегущего к ангару со связкой «трилобитов», пожал плечами и остался на месте. Тик-Кифахси уселся рядом, обернув лапы длинным хвостом.
— Туун-шу под крышей не держат. Панцирь размягчится. Вон там деревья. Привяжи к ним.
Гедимин оглянулся на рощу на окраине. «Вбить костыли в древесину? А ведь удержит. Не хуже камня.»
— С деревьев залезать неудобно, — сказал он. Ящер встряхнул шипами, разбрасывая искры.
— С земли не залезают. Садятся сверху. Даже Кьюссы.
Из барака быстрым шагом вышел Вепуат. «Трилобитов» на его руках уже не было, издали он выглядел как сармат в нормальном скафандре… ну, почти нормальном — крылья всё-таки торчали. Он огляделся по сторонам, нашёл ящера и Гедимина и удивлённо хмыкнул.
— Зверя ещё не отвязали?
— Сюда! — ящер приподнялся на средних лапах. — Того пока не трогай. Займёмся меньшим. Как называется?
Он протянул длинные пальцы к чёрным перьям. Те зашевелились. Вепуат мигнул.
— Скаф…
Он запустил руку под перья, нашаривая свисающую шлейку. Ящер издал сухой треск.
— Руки!
Он обежал вокруг Вепуата и снова привстал на средних лапах, заглядывая ему через плечо.
— Хвост!
Ветвистый разряд хлестнул сармата по ногам. Вепуат мигнул. Перья, отделившись от его ног, вытянулись в сегментированный хвост и закачались из стороны в сторону. Все шесть крыльев встали дыбом.
— Мог бы с места. Но переел, — отрывисто проговорил Киф, заглядывая через другое плечо. — Теперь — только с прыжка. Или с разбега. Сюда смотри.
Он свёл передние лапы перед узкой грудью и резко встряхнул плечами.