Сармат досадливо сощурился.
— Если бы можно было намотать всё это на валы… — он оглянулся на батарею шпулек. — Всё равно получается дикарство. Но хотя бы небольшая автоматизация…
«Если я правильно настрою привод,» — закончил он про себя, глядя на отложенные в сторону подвижные детали. Треск перьев за спиной заставил его вздрогнуть и поморщиться.
— Держи, — смущённый Вепуат протянул ему «наруч». Щитки не рассыпались — так и держались сплошным полотном. Гедимин обернул им «голую» руку и едва заметно кивнул.
— Как там Эгнаций? Цел?
— Эгнаций молодец, — отозвался Вепуат, запуская пальцы под перья и почёсывая шевелящуюся массу. — Скаф, впрочем, тоже. Он всё-таки помнил команды. Это ты ему… ну, сам помнишь.
Он смущённо развёл руками. Гедимин хмыкнул.
— Как это… существо садилось отдельно от тебя, понятно. А вместе с тобой? Тоже Эгнацию на руку? Ничего ему не сломали?
Вепуат отмахнулся.
— Да Скаф уже и на предмет садится. Эгнаций только повторял команды, когда было надо. Ещё пара дней — и мы с Скафом совсем освоимся. Киф обещал полетать с нами над долиной. Может, даже в соседние Сфены.
Он мечтательно вздохнул. Гедимин едва заметно поморщился.
— Тебе на Земле реактивных ранцев не хватило?
Вепуат только махнул рукой.
— Не сравнивай. Оно живое. Если бы можно было его на Землю взять…
Гедимина передёрнуло.
… — Первое вверх, продёрнуть, прижать, поднять. Второе вверх, продёрнуть обратно, прижать, поднять, — монотонно проговаривал себе под нос Зэйдек, наблюдая за манипуляциями Гедимина. — Первое вверх… Да не так сильно!
Сармат передвинул отрикошетивший челнок и опустил прижимную планку. «Второе вверх… Мать моя колба!»
Он с тоской прислушался к стуку молотков и шипению металла. Двое филков сколачивали размягчённые капли рэссены в пруток, остальные с опаской наблюдали издалека. «Вот тут ударить бы посильнее, а тут — под другим углом… Ладно, освоятся. Первое вверх, продёрнуть…»
— Стоп! — запоздало вскрикнул Зэйдек. — Тут же второе шло!
Гедимин, подавив раздражённый вздох, поднял плашку и отвёл челнок на край. «Второе,» — он пожалел, что не может смыть испарину с кожи. «Вверх, продёрнуть… Кажется, понял. Ещё двадцать раз — и попробую настроить привод.»
Металл, оббиваемый молотом, зазвенел по-другому. Сармат досадливо сощурился. «Остыло. Чего лупить по холодному⁈ Они там не видят, что ли?»
— Стоп! — Вепуат тоже заметил неладное. Кто-то из филков-кузнецов шумно вздохнул.
— Опять, что ли, в печь?
Лязгнули клещи, загудела, отодвигаясь, заслонка. По пальцам сармата потянуло теплом — жар раскалённой печи дошёл даже сюда, к поставленному поодаль станку. Зэйдек попятился.
— И что, каждые две минуты так и тягать? — недовольно спросил филк. — Только что грели!
— Низкая температура, — отозвался Вепуат. — Заготовка еле-еле нагрета, вот и остывает. Были б там законные три тысячи градусов…
Филки пробормотали что-то себе под нос. Снова прогудела заслонка, и застучали молотки. В этот раз по металлу били быстрее.
— А нельзя его на месте подогревать? — спросил кто-то из зевак. — Горелкой, как стекло? Догреть до трёх тысяч…
— Сам три тысячи руками трогай, — огрызнулся кузнец. — Мы тут и так все в поту!
«Терморегуляция,» — Гедимин задумчиво посмотрел на холодную печь. «Нормальные комбинезоны бы им. Но тут нормальные не сделаешь. Может, можно вывести филков, которые лучше охлаждаются?»
— Да куда⁈ — Зэйдек шагнул к станку. — Ты всё тут спутал. Не трогай!
Гедимин подавил тяжёлый вздох. «Не отвлекайся. Есть работа, её и делай. С филками разберутся без тебя.»
4 день Мысли, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Айзек, спустившись в реакторный бункер вперёд дежурной смены, мельком глянул на монитор, рассеянно кивнул Гедимину, даже не дослушав отчёт о прошедшей ночи, и поманил его к выходу.
— Атомщик, — вид у Айзека был задумчивый. — А вот твоя механопрялка — она пригодна для других волокон?
Гедимин мигнул.
— Каких ещё других волокон? — о нитках, тряпках и их производстве ему сейчас меньше всего хотелось думать. Вчера он весь вечер настраивал привод ткацкого станка, и результат с каждым разом становился хуже — или усталому и раздражённому сармату так казалось. «Вот хоть бы с утра с этой ерундой ко мне не лезли!»
— Обыкновенных, — Айзек едва заметно ухмыльнулся. — Растительных. Животных. Около двадцати разновидностей. С недели на неделю начнётся сбор сырья. Так что с прялкой? Можно заправить её шерстью?
— Надо будет отрегулировать натяжение, — машинально пробормотал Гедимин — мозг, так и не остывший за ночное дежурство, хватался за всё, что казалось ему задачей. — А так — ничего слож… Мать твоя пробирка! Я строю станцию. Можно пару дней ко мне не лезть⁈
Айзек усмехнулся.
— Кто ж мешает? Иди строить. И я с тобой. Проверю кое-что для пущего спокойствия. Я всё-таки дефектоскопист.
…В защитной обшивке главного корпуса зиял широкий проём. Гедимин с досадой смотрел на готовые, расчищенные загрузочные коридоры. Песок и гравий в забутовочные люки можно было сыпать хоть сейчас — но при недостроенной обшивке… «И что мне было не передвинуть склады, пока ущелье не завалили деталями?» — он оглянулся на ангары, перегородившие долину. По ту их сторону Текк’ты лепили из тектона и золотой глины радиозащитную облицовку. Работа была тонкая и продвигалась медленно. Сверху, с обрыва, за ними с сигма-сканером в руке наблюдал Айзек.
«Может, новые ходы…» — Гедимин отогнал промелькнувшую мысль и перевёл взгляд на экран — на «прошлогодние» туннели, временно заткнутые каменными пробками. «И так весь пласт изрыли. Тащить склады обратно, доделывать жилой и вспомогательный, а главный пусть отстаивается. Всё равно, пока реакторы не готовы, проём в крыше не заделать.»
Он забрался на здание склада. Текк’ты повернулись к нему. Те, кого отогнали от работы, высунулись из скал, нетерпеливо глядя на сармата.
— Это — осторожно убрать, — Гедимин указал на золотистые детали. — Склады — тащить к тем норам. Будем сыпать песок и класть плиты.
Текк’т наклонился над едва заметными затычками в скале и лёгким ударом выбил их и выдернул в ущелье. Остальные змеи клубились вокруг него, обвивая и приподнимая массивные корпуса реакторов. Гедимин взглянул на них и отвернулся. «Они осторожны,» — повторил он про себя. «Ничего не пострадает. А пострадает — переделают.»
Айзек, опустив сканер, удивлённо хмыкнул.
— Склады? Вы перемещаете склады?
Гедимин спрыгнул с крыши и быстро пошёл к тропе. «Айзек правильно встал. Пойду туда же. В пещеры лезть без толку — без сканера ничего не увидишь.»
— Жилой и вспомогательный. Забутовка, второй слой плит, — буркнул он, останавливаясь рядом с Айзеком. На «ободранном» дне долины оставалось всё меньше деталей — их осторожно оттаскивали в сторону и укладывали на гравий.
— Что-то я пропустил, — сказал Айзек, оглядываясь на закрытую шахту главного корпуса. — Там вы уже всё забутовали? Так быстро?
Гедимин качнул головой.
— Там пока нельзя. Обшивка вскрыта. Ждёт реакторы и машзал.
Он оглянулся на каменные корпуса, сверкающие со дна долины, — было ещё темно, но для подсветки ущелья хватало пары фонарей у ворот складов. «Вроде целы. Но как это повлияет на устойку…»
— Гедимин, — Айзек смотрел на экран сигма-сканера. — Какие реакторы она ждёт? Корпуса же готовы. Спускай их на станцию, закрывай обшивку и клади забутовку. Незачем таскать склады туда-сюда.
Гедимин сердито сощурился. «Что он несёт?»
— Что у тебя готово? Корпуса на отстойке. Я даже рихтовку не начинал. Не трогай реакторный, ему ещё два месяца стоять.
Айзек оторвался от сканера и удивлённо мигнул.
— Какие два месяца, атомщик? Кто тебе ска…
За спиной Гедимина взревело пламя. Раздался оглушительный треск, жалобные вопли и сердитое шипение. Сармат развернулся к яркому бело-красному свечению, хватаясь за генератор защитного поля. Айзек что-то крикнул, но его слова заглушил запоздалый клёкот «гражданских сирен».
У торца душевой, пристально глядя на прорытую под скатом крыши нору, стояли трое Сэта — полугуманоидные гиганты, окутанные пламенем. Из ворот «асбестового цеха» и с крыши здания на них смотрели ошалевшие филки. Вход в нору горел неровным бело-синим огнём. Электрический треск не смолкал.
— Heta! — крикнул Айзек — он уже был там, в считанных шагах от рассерженных Сэта. — Тихо! Тик-Кифахси — свой. Что происходит? Из-за чего нападение?
Сэта-гигант прошипел что-то неразборчивое. За него ответил командир отряда — он тоже вышел из-под дозорного купола, но остался в гуманоидном облике.
— Этот чужак смотрел на священный асаан.
Айзек мигнул.
— На тросы, что ли?
На шее Сэта проступили багровые пятна.
— Вождь Айсек, ты знаешь, о чём я говорю. Вы, Равные Куэннам, достойны священного асаана. Вы работаете с ним с большим искусством. Но чужаки подходить к нему не смеют. Никому из них не дозволено с ним работать. Мы, воины Шакхи, следим, чтобы запрет не нарушался.
Из норы высунулась длинная морда с разделяющейся натрое челюстью.
— Огненный, очнись! Никто не трогал вашу каменную шерсть!
— Тебя видели у ворот дома асаана, — отозвался Сэта. — И ты пытался войти.
— Оно грохочет у меня под боком! — с шипов Тик-Кифахси полетели искры. — Откуда мне было знать, что вы туда засунули⁈
— Спокойно, — Айзек, обогнув раскалённую группу Сэта, встал у светящейся норы. — Ты живёшь в самом защищённом месте, Тик-Кифахси. Защищённее — только дом Пламени. Но, увы, тут шумно. Не заглядывай больше за белую стену. Теперь ты знаешь, что там.
— Да сдалась мне ваша стена, — донеслось из норы. — Вождь Арцак! Ты-то в броне, а я вот-вот зажарюсь!
Гедимин мигнул. «И верно. Горячий воздух…» — он поднял генератор защитного поля, чтобы прикрыть нору, но Айзек, перехватив его взгляд, резко мотнул головой.