— Возвращайтесь на пост, воины Сэта. Мы все ценим вашу бдительность. Но в этот раз опасности нет.
— Тебе виднее, вождь Айсек, — командир махнул рукой, и три огненных сгустка, слившись в один, промчались золотой кометой по коридору и втянулись под купол. В норе что-то заворочалось, шумно пыхтя и треща. Белое свечение потускнело.
— Зверь цел? — донеслось из норы. Гедимин проследил взглядом за тросами, уходящими в полумрак над ангаром. В небе под самым куполом повис живой дирижабль. Он сомкнул все пластины, втянул глаза и крылья и мелко дрожал.
— Цел, но напуган, — сказал сармат. — Можешь успокоить?
Из норы послышалось трескучее фырканье.
— Зверь умён. С такой защитой врагов не надо!
Киф, озираясь по сторонам, высунулся из убежища. Потом выбрался целиком и оглянулся на «дирижабль».
— Вовремя взлетел. Не обжёгся. Умён!
Айзек повернулся к Гедимину, хотел что-то сказать, но тут со дна «ободранной» долины донёсся тяжкий гул — и сармат, не дослушав, быстро пошёл к обрыву. Внизу Текк’ты, уложив два ангара на свои тела, как на катки, медленно волокли их на «восток», к уже вскрытым загрузочным шахтам. Полные склады были тяжелы даже для таких гигантов. Гедимин смотрел, как змеи утопают в скале, и как уплотняется под ними камень. «Лишь бы выдержал сам пласт. На обратном пути им будет легче.»
…Массивную обечайку — шахту входного люка — надвигали на купол, придерживая с четырёх сторон. Скала расступалась перед ней, растекаясь в стороны, как вязкая жижа. Обечайка легла — и каменный свод опустился, накрывая её с боков. Теперь внешнюю обшивку станции, как и оставленные для забутовки пустоты, можно было увидеть только на экране сигма-сканера — или просочившись по загрузочным шахтам. Вспомогательный корпус был смонтирован. Гедимин, тяжело дыша, опустил сигма-сканер, но всё-таки не удержался и скользнул лучом по верхней полусфере соседнего, жилого, корпуса. Она не просела — все расчёты оказались верными. «Два из трёх,» — сармат пожалел, что не может утереть лоб — пот стекал по бровным дугам, неприятно щекоча виски. «Завтра — последний слой забутовки. Месяц на устойку — и внутри можно будет работать. Теперь дело за металлом. Трубы, цистерны, крышки…» — сармат, угрюмо щурясь, оглянулся на «восток». Световой гейзер давно отгорел, у предметов появились тени, по коридорам гулял тепловатый сквозняк, хотя термочаши давно убрали. «Снаружи плюс восемнадцать. Всё, что могло, растаяло. И даже, наверное, утекло. Закончу тут — пойду в столицу. Пора запускать литейню.»
За спиной что-то громыхнуло, следом захрустел гравий.
— Опять⁈ — обречённо взвыл кто-то из филков. Его слова потонули в грохоте — что-то округлое и массивное сбросили с высоты на гравий. Гедимин развернулся и увидел, как с холма спускается «пленный» сааг-туул. Второй «пленник» ждал внизу. На его боку висело обмотанное тросами-щупальцами круглое дерево. Ещё два лежали на плато, в двух шагах от городского купола, частично зарывшись в гравий. Рядом стояли патрульные и пара поселенцев и сердито щурились на деревья.
— Опять эти грёбаные клинья! — поселенец раздосадованно фыркнул. — Ещё с прошлого раза пальцы ноют!
— Вольно ж было по ним лупить, — отозвался патрульный. — Учат вас, учат…
«Деревья?» — Гедимин едва заметно ухмыльнулся. «Древесина лишней не будет. Но зачем Айзеку столько субстрата? К тому же — глина кончилась, запекать не в чем. Сковать им, что ли, специальный разборный реактор? Или сами скуют? Зря мы их, что ли, учим…»
…На треск разрядов и перьев, щелчки и довольные возгласы Гедимин выходить не стал — только покосился на стену, из-за которой они доносились. Пару минут он ждал характерного грохота падения, но Вепуат, видимо, освоился с крылатым «ранцем» и приземлялся мягко. Стук молотков по клиньям и треск лопающейся древесины, и без того нечастые, стали реже и тише — филки-«дровосеки» вместо работы глазели на лётные тренировки. Сирена не выла — отвлекаться Гедимину было незачем, и он снова повернулся к мерно стучащему ткацкому станку. Привод был настроен и не сбивался — всё опускалось и поднималось, когда нужно, только щёлкал, перелетая с края на край, заправленный с запасом челнок. Работа шла медленно, по два щелчка на секунду, и сармат пока не решался её ускорить.
Голоса за ангаром стихли, и молотки застучали с новой силой. В цех, опасливо оглядываясь на дверь, проскользнула бригада ткачей. Гедимин одобрительно кивнул им, но станок загородил спиной. «Нечего радовать их раньше времени. Совсем работу забросят. А я вот сомневаюсь, что эта штука им сильно поможет.»
— Зэйдека забрали, — буркнул филк, проходя мимо. На станок он даже не взглянул.
— Зэйдека забрали, — повторил он, угрюмо щурясь на Гедимина. — А Войя так и не вернулся. Это уже второй десяток. Ничего о них не слышал?
Сармат качнул головой, чувствуя неприятный холод под лопаткой. «Забрали двадцатерых, никого не вернули…»
— Спроси Айзека. Я в Ураниум не езжу, — ответил он. Филк, поморщившись, прошёл мимо.
…Снаружи всё ещё было тихо — если не считать стука молотков и приглушённой ругани. Гедимин покосился на сигма-сканер и удивлённо хмыкнул. «Ни Вепуата, ни его инструктора. А туун-шу висит себе на привязи. Улетели без него?»
Сармат вышел из цеха. Снаружи филки выдирали из разломанного надвое дерева сердцевину и кидали в повозку. Ещё два дерева были утыканы клиньями сверху донизу, но раскалываться не спешили. «Половина вбита мимо шва,» — определил Гедимин. «Разломят. Но намучаются.»
— Эй! Кет! Гедимин! — громко прошептал один из «дровосеков», опустив молоток. Второй огляделся по сторонам и застучал по клиньям. Через раз он попадал по коре, да и удары были слабыми, зато звук разносился по всему плато.
— Разрежь эту штуку! — филк кивнул на сфалт на плечом сармата. — Тебе дела на секунду, а нам тут…
— Эй! — раздался сбоку от Гедимина сердитый голос Гварзы. Сармат подошёл к дереву и сложил руки на груди, недобро глядя на рабочих. Филки, подобрав молотки, снова застучали.
— Не знаешь, где Вепуат? — спросил Гедимин. Гварза пожал плечами.
— Летает. Да какая разница? Проку от него ещё меньше, чем… Эй! Тащи к душевой! Термочаши собрал? А поддоны?
Филк трижды кивнул и снова ухватился за оглоблю. Волокуша медленно поползла к душевой. Гедимин мигнул.
— Термочаши зачем?
— Вытапливать жир, — отозвался Гварза, смерив сармата угрюмым взглядом. — Теск, у тебя работа кончилась?
— Настраиваю станок, — Гедимин кивнул на ангар. — Жир? А для субстрата он не нужен?
Гварза поморщился.
— Есть другие применения. Жир, грубое волокно, — всё пойдёт в дело. Эй! Это отложи. Вместе с корой пойдёт в субстрат. Когда Кет и Хепри наконец привезут глину.
Из разрубленного дерева вместе с пластами волокна вывалились какие-то жёсткие воронковидные структуры. Филк пытался вырубить их из массива, волокно пружинило и отбрасывало лезвие. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Не видел раньше таких штук. Надо показать их Вепуату. Надеюсь, прилетит он сам, и искать не придётся.»
…За стеной зашуршал гравий, и снова послышался знакомый треск.
— Ну как? — спросил Вепуат.
— Для такой тяжёлой туши — неплохо, — отозвался Киф. — На туун-шу забраться сможешь. Завтра после разминки займёмся, наконец, делом.
Вепуат радостно хмыкнул.
— Позвать Уттунри?
— Пока без него. Тут нужен хоть кто-то опытный, — ответил Киф. — Зверя с утра не корми!
— А камни? — судя по шороху перьев, Вепуат полез в карманы. — Их обычно вставляют внутрь. У меня немного есть… Они ему будут нужны?
Раздался громкий электрический треск.
— Камни с мёртвого зверя?.. Ну да, в целом действующие. Пока ничего из этого тебе не надо.
— А для чего они? — голос Вепуата стал тише — сармат и его собеседник отошли от ангара. Гедимин напряг слух.
— Для силы, в основном. Силы хвоста и крыльев. Вот этот — для спокойствия. Чтобы легче…
Вдалеке загрохотал «асбестовый» пресс. Гедимин досадливо сощурился. «Камни-симбионты? Ещё и связанные с нервной системой? Местная фауна, чтоб её…»
…Час непрерывной работы подходил к концу. Гедимин косился на пустеющие мотки. «Два сантиметра в минуту,» — он проследил за прерывистыми движениями привода. «В принципе, можно ускорить. Проблема в сырье…»
В дверях затрещали перья — кто-то едва не застрял в проёме и теперь хлопал себя по бокам, подбирая лишние отростки. Гедимин поморщился.
— Посади его на привязь рядом с туун-шу, — посоветовал он, не оборачиваясь. — Пусть привыкают друг к другу.
Вепуат только фыркнул. Он наконец сладил с живой бронёй и теперь встал рядом с Гедимином, разглядывая снующий туда-сюда челнок.
— Быстрая штука!
— Еле шевелится, — отозвался Гедимин. — Для нормальной работы мало сырья. Твой зверь годится для полёта в столицу?
Вепуат хмыкнул.
— Собьют его там… Или ты про Скафа?
Он отступил в сторону и смерил Гедимина оценивающим взглядом. Тот поморщился.
— Там, где вы летали, нигде нет залежей глины? Тут субстрат не в чем запечь.
— Не видел, — отмахнулся Вепуат. — Но насчёт глины… Наш эксперимент помнишь? По замораживанию?
Гедимин не сразу вспомнил, о чём речь.
— Что… А, эта чушь, — пробормотал он, сердито щурясь. — Ты же давно её выкинул.
— Я⁈ — Вепуат хрюкнул в респиратор. — С чего ты взял-то? Образец лежит, где лежал. И, кстати, уже тринадцатые сутки. Как раз хотел его проверить. Пойдёшь со мной?
Гедимин мигнул.
— На что смотреть? На лёд и кусок керамики?
Вепуат пожал плечами.
— Ну, мало ли. Давай сходим! Тут недалеко. И всё равно у тебя уже нитки кончаются.
…Полтора метра асаановой ткани Гедимин отнёс на склад. Ишха и Кут’тайри вцепились в неё с двух сторон. Дожидаться расспросов сармат не стал — только понадеялся, что любопытные Сэта не расковыряют защитный купол и не подорвутся на поршневой машине. Её он на всякий случай отсоединил, привод убрал в нишу.
— Вчера изменений не было, — бормотал себе под нос Вепуат, настраивая сканер. Гедимин покосился на экран — тёмный пласт керамики всё так же лежал внутри ледяного слоя. «Жидкость внутри. Что-то подтаивает… Эй!»