Вместо ответа в коридоре загромыхало. Гедимин услышал стук камня и металлический лязг. Шесек досадливо фыркнул и повернулся к сармату.
— Это ж было надо! Выждать полмесяца — и приехать, когда нас тут осталось трое! И кто будет разгребать привезённое?
— Не моя беда, — отозвались из коридора. Снова загрохотало — что-то сыпали из ёмкости на пол. Следом за мелкими обломками выкатился ком сырой глины. Шесек сердито фыркнул.
— Что значит — не моя? А руда чья?
— Теперь — твоя, — услышал Гедимин сквозь шкворчание мембраны. Потом раздался громкий шорох — что-то вытаскивали из коридора.
— А тут всё завалено, — из отсека высунулся подмастерье.
— Ну так иди за коробами, — отозвался понурый Шесек. — Вот всегда у них всё не вовремя!
Гедимин, пропустив торопящихся аборигенов, вошёл в отсек. У стены, затянутой мембранами, горками лежали камни. Что-то рассортировало их по размеру — отдельно крупные куски, отдельно — мелочь, отдельно — песок и пыль. Тут же валялся и ком глины с отпечатками швов — его только что вытряхнули из мешка.
— Посмотри, — Шесек, постучав по наколеннику Гедимина, показал сармату исчирканный лист. — Это у них последняя волокуша. Айсиек сказал — столько руды вам хватит. И на тхелен, и на священный металл. Смотри, всё сходится?
Гедимин мигнул.
— Я не знаю вашей письменности, — вздохнул он, глядя на листок. «Айзек! Хоть цифрам-то мог выучить⁈» — шевельнулась было досада, но тут же улеглась. «Так это мифриловая руда. И мы можем сразу сделать детали… М-да. Очень много мелких партий всяких разностей. Интересно, формовочная масса поделится на десять частей?»
— Ухм, — донеслось из-за «двери». В отсек вошли подмастерья. Их было почти не видно за «коробами», больше похожими на выдолбленные изнутри деревья. Каждый приволок по две ёмкости. Поставив свою пару на пол, подмастерье выплюнул рукоять черпака и утёр усы.
— Мне-то взяли? — угрюмо спросил Шесек, заглядывая в короба. Из третьего по счёту он выловил самый большой черпак. Гедимин запоздало смутился. «Я-то что тут встал? Руда теперь, и правда, моя…»
— Погоди, — Шесек, закатав рукава, прошёлся вдоль горок руды, подбирая по камешку и тщательно обнюхивая и пробуя на язык. Дойдя до конца ряда, он щёлкнул когтями. Гедимин поддел одну груду на черпак, примерился к коробу, но подмастерья, обогнав его, вывалили туда же по лопате песка и крупных обломков. Сармат мигнул.
— Что, сыпать всё вместе?
— Всё, — подтвердил Шесек, отряхивая рукав от пыли. — Это всё тхелен.
— Зачем тогда разбирали по размерам? — сармат, пожав плечами, высыпал набранное в ближайший короб и зачерпнул следующую горку. «А ведь верно. Штуке, разбирающей вещество на атомы, до консистенции сырья нет дела. Хоть скалу пихай, если в жерло пролезет. Думаю, там дробилка помощнее моей мельнички.»
— Так вот работают ворота Куэннов, — ответил Шесек, придвигая ближе пустой короб. — Когда оно нужно, а когда и нет. Дим-мин, ты лучше полный короб отнеси вон в ту нору. А тут мы сами всё досыпем.
Когда Гедимин вернулся со склада (ещё одной ниши, открывшейся во вроде бы монолитной стене), Скогны уже отряхивались от пыли и сметали её на черпак маленькими щётками. Шесек протёр пол сырым комком волокна и бросил в короб.
— Тхелен собрали. Теперь пусть ждёт свободных печей. Дим-мин, что у тебя там сегодня?
Сармат на долю секунды задумался. «Ворота? Подождут. Начнём с рэссенового листа. Шесть тонн… Пару дней провозимся.»
…Загрузчик, прикрыв жерло, посветился ещё немного и погас. Пару секунд Гедимин смотрел на печь и зажёгшийся на её верхней части орнамент. Процесс шёл. Впереди было восемь часов ожидания.
«По местным меркам мы работаем очень быстро,» — думал он, вспоминая отливки, уже перенесённые на склад. «Если бы пришлось катать лист на ручном станке…» — сармат едва заметно поёжился.
Время тянулось медленно. Ещё пара минут — и Гедимин обнаружил, что третий раз подряд оборачивается и смотрит на склад тхеленовой руды. Ворота почему-то оставили открытыми, и они так и притягивали взгляд.
«Интересно, что будет…» — сармат посмотрел на выключенный податчик руды. Назойливую мысль удалось было отогнать, но она тут же вернулась. «А правда, интересно. Ну, выкинет под ноги центнер руды. Короб из защитного поля под жерло, самому встать подальше. Это ж не ядерный взрыв.»
Он медленно развернулся к открытым воротам и двинулся к ближайшему коробу.
— Дим-мин, — Шесек выглянул из-под локтя, когда сармат, отставив руду в сторону, делал у податчика поддон из защитного поля. — Опять задумал странное?
— Вот, подставил, — буркнул Гедимин, указывая на готовый поддон с высокими стенками. — Так ничего не рассыпется. Скажи своим — пусть откроют трубу.
Шесек смерил сармата угрюмым взглядом.
— У тебя кровяной камень-то с собой? Или сразу звать Кайри?
Гедимин досадливо хмыкнул.
— Я в скафандре. Если все боятся, нажму на рычаги сам.
Два центнера руды исчезли в жерле. Скогны, отпустив рычаги, шарахнулись за ближайшую «колонну». Гедимин покосился на короб из защитного поля. «Пока не плюётся, возможно… Уран и торий!»
На потолке, над печью, увешанной красными лентами, горело жёлтое кольцо. За «колонной» радостно заверещали. Гедимин, шумно выдохнув, шагнул к печи. «Всё-таки сработало. Теперь дело за опоками. Лепить — не перелепить…»
…Руду Гедимин сыпал, пока не закончился лимит. Куэннские «индикаторы» показывали кучу примесей и немалый процент ипрона — и сармат никак не мог высчитать, хватит ему металла или нет. Жёлтая масса плавилась под пальцами, превращаясь в хвостовики, поршни, крышки, сердечники, решётки… Когда Гедимин убрал из ниши руку, голову ломило от напряжения, а пальцы дрожали. «Куэнны очень здорово умели сосредотачиваться,» — думал он, устало щурясь.
— А что священный металл? Ничего делать не будешь? — спросил Шесек, глядя, как закрывается ниша. Гедимин мигнул. « Hasu! Про ипрон-то я забыл…»
— Его сейчас выкинет в отвал? — спросил он, оглядываясь на загрузочный агрегат. Белесый короб так и стоял под жерлом, и Гедимин не стал его растворять. «Ипрон… Может эта установка сделать рулон ипроновой фольги?»
…Шлак за прозрачными стенками отчётливо поблескивал золотом. Гедимин видел отдельные ипроновые песчинки.
— Открывайте трубу, — велел сармат, поднимая с пола «куль» из защитного поля, наполненный шлаком… или, скорее, ипроновой рудой. Сердце сделало лишний удар. «Тхелена тут больше нет. Ни атома. Как установка опознает сырьё? Откроет новую печь? Попытается догрузить старую?»
…Три кольца светились на потолке. Гедимин отхлебнул из фляги. Висок ломило, взгляд фокусировался с трудом. «Не получится рулон фольги — задам машине стопку листов. С этим должна справиться.»
…За спиной Гедимина что-то пропищал Шесек, и послышался тихий цокот когтей, а потом — шелест открывающихся ворот. Сармат не обернулся. Височные пластины он давно опустил, и о чём там говорят, ему было всё равно. В углу склада, на толстом грубоволокнистом войлоке, лежали свёртки из белой и жёлтой ткани. Содержимое обернули трижды, и Шесек прикрепил на блестящую нитку глиняные печати со столичным гербом. «Наконец сделаем филкам нормальные шлемы,» — думал Гедимин. «И отсекатели для водопровода. И заэкранируем всё, что экранируется. Тут, на Равнине, без этого никак.»
14 день Огня, месяц Воздуха. Равнина, Сердце Пламени
— Ну, вот тебе кости. И такие, и сякие, — перед Гедимином, устроившимся у стены, на пол шмякнулся угловатый мешок. Шесек, избавившись от груза, снял с запястья шнурок с камешками и потёр руку. Гедимин благодарно хмыкнул и достал подвернувшуюся кость.
— Ага. Это вот сюда…
— Что ещё за штуки? — Шесек подозрительно смотрел на почти собранный механизм в руках Гедимина. Полуметровое устройство отдалённо напоминало бластер с очень узким соплом. «Рука здесь, палец упирается сюда…» — сармат вбил костяные шпеньки до упора и довольно хмыкнул. «Вторая рука тут…»
Он надавил пальцем, проверяя ход поршня, и слегка сощурился. «Нормальный уплотнитель бы. Такой, чтобы не пропитывался.» Поршень, обёрнутый сыромятным ремнём из запасов Шесека, сидел в капсуле плотно, но сармат думал, что неплохо бы выварить ремешок в растворе гзеша. «Внутри будет масло. Пойдёт пропитка, просочится наружу…» — Гедимин недовольно хмыкнул. «На руки не потечёт, но при заправке агрегата… Хотя — заправлять будут в изолирующих перчатках. И над горячим листом. Что капнет — само выгорит и испарится.»
— Возьми вот так, — он протянул аппарат Шесеку. — За костяные рукоятки. Больше ничего не трогай!
— Ir’kri! — взвизгнул литейщик, едва не выронив устройство. Гедимин вовремя подставил ладонь.
— Предупредил бы — я бы камни взял, — проворчал Шесек, с видимым трудом поднимая аппарат и поворачивая в разные стороны. — Оружие? Чем плюётся?
— Жидкой молнией, — ответил Гедимин, недовольно щурясь. — И не оружие, а аппарат для сварки. Вот сюда пальцем надави. Двигается?
Сопло поспешно повернулось к стене. Гедимин беззвучно хмыкнул, глядя, как Скогн с трудом сдвигает тугой поршень. 'У местных сильные пальцы. По уму — дать бы это в руки филку. И капсулу заправить. Хотя бы безобидным маслом.
— Для сплавки? — переспросил Шесек; Гедимин отнял у него аппарат, но абориген никуда не ушёл. Да и уходить было незачем — Куэннские печи недавно начали работу.
— Ну да. Скреплять металлические листы, — рассеянно ответил Гедимин, заворачивая аппарат в войлок. Рядом, у стены, лежал ещё один; осталось прикрепить к нему костяную рукоять, нажимную пластину и блокиратор. «Два агрегата в сборе, детали для ещё двух… Будет мало — филки сами сделают. Тут ничего сложного. Даже бесшовный корпус не нужен.»
— Тихо тут, — пробормотал он, оглядываясь на закрытые ворота. — И вчера было тихо. Стражи угомонились?
Шесек фыркнул.
— Да на охоте они. А кто нет, тот сидит и завидует. И всем не до нас.
Усы Скогна неожиданно обвисли, в глазах проступила грусть. Гедимин растерянно хмыкнул.