Гедимин досадливо сощурился.
— Я ничего не трогал, — буркнул он, стараясь не смотреть вниз. По его расчётам, к красному лучу вскоре должны были добавиться белые, а под стеной — раздаться возмущённые крики. «Она меня сама увидела? Или кто-то ей сказал?»
— Я — Хранящее Сердце, — прогудело внутри черепа. — Эти стены — моё тело. Этот свет — моя кровь. Если ты идёшь к своей цели, Дим-мин, — что тебя остановит? Что может тебе помешать?
Гедимин молчал, щурясь на согнутые когти. Их концы подвернулись внутрь при попытке зацепиться за стену, и никакой нагрев не помог. «Шесек, наверное, уже в цеху,» — думал сармат. «И что-то придётся ему объяснять.»
Что-то надавило на барабанные перепонки, будто в оба уха подул сильный ветер.
— Только одно скажу, мастер Дим-мин, — голос Кайшу снова отозвался вибрацией в костях, и сармат вяло удивился, что стражи до сих пор не сбежались на звук и свет. — Если ты так же стремишься разжечь новое Пламя, пусть и с этого пути ничто тебя не собьёт.
Орнамент на крыше зашевелился, расползаясь в стороны, и сармат изумлённо мигнул, увидев растущий проём. На той стороне перекрещивались длинные шипы, а за ними, всего-то в полутора метрах, была твёрдая поверхность, застеленная войлоком.
— Иди в литейню, — сказала Кайшу; красный свет вокруг сармата быстро угасал. — Мастер Шесек там. Скажешь ему — я призвала тебя.
Гедимин втиснулся в закрывающийся проём, спрыгнул на мягкий войлок и растерянно огляделся по сторонам. «Вон там что-то вроде лестницы. Литейня где-то внизу. Спущусь до упора…»
— На один ярус выше, — прогудело внутри черепа, и сармат, благодарно кивнув, ускорил шаг.
…Ворота литейни были приоткрыты. За ними озадаченно попискивали Скогны. Гедимин боком втиснулся в проём и шумно выдохнул.
— Опоздал? Извини. Кайшу позвала… — он неловко развёл руками, глядя на приоткрытую пасть Шесека. — Не спорить же с ней было?
— Yurrr… — отозвался литейщик. — Позвала? В такую рань? И о чём вы говорили?
— О Пламени, — буркнул Гедимин, оглядываясь на закрытые склады. — Давай работать. И так потеряли кучу времени.
…Световые кольца зажглись на потолке. Сармат пригляделся к ним и радостно хмыкнул — погасли все, кроме одного, и это единственное горело над печью, отмеченной красными и белыми лентами. Все трое Скогнов шумно выдохнули и оживлённо заверещали. Гедимин не понял ни слова.
«Всё-таки работает. Чинить не придётся,» — думал он, глядя, как свет медленно стекает по «колонне». Склад за его спиной практически опустел — остатков руды еле хватило бы на два короба. «Считай, последняя плавка. Остатки… ну, куда их? Шлака мало, — металла хватит на три ракетомёта. Их и сделаем.»
…Гедимин разгружал волокушу, когда Шесек и его подмастерья заверещали. Сармат краем глаза видел, как они сбегаются к «сортировочному туннелю». Какой-то визг доносился и оттуда. Потом он стих, сменившись монотонным скрежетом и редкими возгласами. Гедимин вытаскивал со склада пустую волокушу, когда навстречу ему из-за «колоннады» выехали гружёные санки. Шесек тянул их в одиночку; груз, наваленный сверху, возвышался над Скогном на полтора его роста.
— Чтоб им всем год не видеть удачи! — выдохнул литейщик, бросая упряжь. — Нет, ты такое слышал⁈ Никого в городе нет! У всех дела! Ну, придёте вы ещё за ножами и ножницами…
Гедимин, отобрав у него упряжь, пинком загнал санки на склад. Костяной каркас жалобно захрустел. Шесек взвизгнул, но тут же, забыв о сармате, повернулся к «колоннам». Из-за них выползали ещё одни санки, заваленные тюками войлока и мотками верёвки. Их тянул подмастерье; оба его запястья были обмотаны ремешками с «камнями-усилителями». Второй шёл рядом, придерживая перекошенный груз, — санки для этих тюков были явно малы.
…Едва загрузочное устройство проглотило остатки руды и закрылось, Шесек сунул Гедимину в руки «ключ» от печи и куда-то заторопился. Со склада, заваленного войлоком, донёсся прерывистый визг. Сармат, долепив опоки и закрыв дверцу, выглянул из-за печи и увидел, как Скогны растягивают вдоль стены очередную верёвку. Рядом лежали уже размотанные тросы, разобранные по длине, и стопки разноразмерных войлочных полотнищ. Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Ты пока не лезь, — пропыхтел Шесек, поправляя на запястье «усиливающий» браслет. — Мы тут сами всё разложим. А ты иди, спроси своих — караван они выслали? Выехал в срок?
Гедимин открыл было рот, покосился на бесполезный передатчик — и, махнув рукой, пошёл к спальному отсеку. «М-да, тут не Земля. С Вепуатом не свяжешься. И на базе не могут знать, где караван. Оттуда уехал, сюда… надеюсь, завтра приедет. Если нет…» — сармату на секунду стало не по себе.
…Горючая смесь долго тлела, не желая разгораться. Гедимин считал секунды и озадаченно щурился. «Что у них там? Проблемы со связью? Хоть бы кто из городов откликнулся…»
Красное пламя лизнуло потолок.
— Кто посмел разжечь огонь⁈ — взревело облако плазмы, расплываясь на пол-отсека. Гедимин изумлённо мигнул.
— Эй! Ишха! — крикнул он, решив, что Кут’тайри таких вопросов задавать не стал бы. — Гедимин на связи! Ты там чего⁈
Облако заколыхалось, вытягиваясь в высоту. Внутри что-то зашипело, затрещало, пламя опало до полуметра и нехотя поднялось в рост Гедимина.
— Массстер Хеттийиррн⁈ Воины Хафссси просссят прощения…
Сармат отмахнулся.
— Ничего. А где Кут’тайри? Где Ишха? Вы там все живы?
— Вссе очень заняты, — прошелестело пламя. — Твоё послание…
— Кто там? — донёсся сквозь треск огня раздражённый голос. — А. Понятно. Я поговорю.
Из костра поднялся чёрный силуэт.
— Кет? Как всегда, вовремя, — сердито сказал Гварза, пока сармат растерянно мигал. — Ну?
— Айзек где? — вырвалось у Гедимина. Он угрюмо сощурился. «Вот неделю я тебя не видел и ничуть не соскучился…»
— Занят. Работает. Ещё вопросы? — донеслось из костра.
— Караван отправили? — спросил Гедимин, кое-как сосредоточившись на деле. — У нас всё готово.
— Ушёл восемнадцатого, — буркнул Гварза. — С тех пор не видели и не слышали. Значит, ещё не в столице? Ну, хоть какая-то информация.
Гедимин мигнул.
— Почему Вепуат не жжёт костры в пути? У Джагулов же есть жаровни.
Гварза фыркнул.
— Ты меня спрашиваешь?
Он повернулся к костру боком, к чему-то прислушиваясь, и резко махнул рукой.
— Иду! Кет, не тяни с возвращением. Тут очень нужны руки. Сойдут даже твои. Уран и торий!
Горючая смесь почернела и рассыпалась. Отсек заволокло дымом. Гедимин, сердито щурясь, погнал его к ячеистой «вытяжке» — или чем там был этот канал внутри стены. «Нужны руки… Чем они там заняты, мать их пробирка⁈»
За дверью стоял довольный Шесек. Гедимин заглянул за «колоннаду» — подмастерья, сложив вместе пласт войлока и трос, несли их на склад. Стопки полотнищ стали чуть ниже.
— Раскладываем, — Шесек указал на войлок и верёвки. — Уже часть готова, можешь обвязывать. Сильно не тяни и ничего не режь! Запомнил?.. Что там твои? Есть нам куда торопиться?
Гедимин пожал плечами.
— Караван в пути. Ушёл восемнадцатого. На базе все очень заняты.
— Дни Воздуха! — Шесек широко ухмыльнулся. — Кто не охотится, тот чистит шкуры. Или сушит мясо. Не знаю, зачем оно твоим… ну, может, варят гзеш. Восемнадцатого… значит, с утра соберу волокуши. Ничего, день постоят. Как мои печи занимать ерундой, так все первые…
Гедимин рассеянно кивнул. Он думал о Куэннской технике. «Так ни кварка и не выяснил. Досадно. Ладно, будем строить свои реакторы. Для твэлов у меня всё есть. Дело за ирренцием. Надеюсь, Маккензи не подведёт.»
21 день Льда, месяц Воздуха. Равнина, Сердце Пламени
Огромный сияющий шар повис посреди помещения с ячеистыми стенками. Каждая из ячеек тускло блестела, затянутая чёрным стеклом. Гедимин протянул руку к торчащим из шара шипам и едва успел отдёрнуть — три слоя обшивки от пальцев до локтя испарились, на пол закапал кипящий свинец. Ближайший шип налился зеленью, ослепительный луч соединил его с чёрной ячейкой и тут же погас. На дальней стороне шара сверкнул ещё один. «Сброс энергии,» — мелькнуло в голове Гедимина. Он дотронулся до обманчиво холодного стекла и отдёрнул ступню — чёрную обшивку сдуло, золотистая под ней раскалилась добела. Он переступил через линзу и замер, вцепившись в белую перегородку. Она тоже была горячей, но хотя бы не прожигала броню. «Эта штука,» — Гедимин повернулся к сияющему шару. «Активная зона… Она ни на чём не держится. Никаких опор. За счёт чего тогда…»
Шар дрогнул. Пронзительный визг ударил по ушам. Гедимин шарахнулся в сторону — и врезался в холодную твёрдую стену. Он, растерянно мигая, сидел на войлочной подстилке в тёмном отсеке. За стеной кто-то визжал — не так громко, как показалось сармату во сне, но очень сердито.
«Скогны…» — Гедимин с трудом поднялся, зажёг фонарь, убедился, что скафандр цел, и даже височные пластины на месте (почему тогда снится такая чушь?). «Что у них там? Авария?»
Едва приоткрылся дверной проём, сармат осмотрел «колоннаду» печей и облегчённо вздохнул. «Не взорвались. И дозиметр не орёт. Орут только Скогны… да нет, это уже Бронны. У них голос тоньше. Ох, мать моя колба…»
Пока он колебался, приоткрыть височные пластины или, наоборот, отключить наушники, вопли утихли. Кто-то хлопнул тяжёлой занавеской и коротко взвизгнул. Гедимин вышел из отсека. Трое Скогнов у дальней двери повернулись к нему. Их уши были прижаты, зубы — недобро оскалены.
— «Срочная необходимость»! — фыркнул Шесек, явно кого-то передразнивая. — Такая срочная, что дня не подождать! Ну, придут они ко мне за чешуями…
— Что случилось? — спросил Гедимин. Ему было не по себе.
— То, что я и сказал! — Шесек снова фыркнул. — Срочная необходимость! Забрать всех зверей! Волокуши они, видите ли, оставили… Чтоб они вам год каждую ночь снились, эти волокуши!
Гедимин мигнул. Таким злым он Шесека не видел с того дня, как рикошет повредил печь. «Волокуши, звери… Надеюсь, это всё не касается нашего карава…