— Я их не проверял, — буркнул Гедимин. — Зачем прибежал Вепуат? Кто-то заболел?
Айзек едва заметно ухмыльнулся.
— Всем не по себе… Нет, пока никто. Вепуат нашёл интересные образцы. Возможно, аналог кислородного генератора.
Гедимин мигнул.
— Аналог?..
…Разглядеть эти организмы без помощи Айзека Гедимин смог бы, но найти в них что-то особенное — уже вряд ли. Миниатюрные лепёшки, слепленные из множества продолговатых пузырьков с устьицами, глубоко въелись в кость. Из прогрызенных углублений сочилась вода, по капле стекая в соседние полости — к моховым зарослям. Устьица открывались и закрывались попеременно, выбрасывая наружу дыхательный газ. Пузырьковых колоний было много, некоторые разрослись до пяти сантиметров в поперечнике. По размеру можно было отследить, как они постепенно продвигались вдоль кости, въедаясь в субстрат. Гедимин покосился на свою руку и едва заметно поёжился.
— А мы проверим, — сказал Айзек, будто прочитав его мысли. — Пара добровольцев, контролируемое заражение… Не думаю, что в нас этой штуке удобно будет жить. Если она даже эшку-тэй и сааг-туулов не заражает…
За приоткрытым люком что-то затрещало. Вепуат ввалился в отсек, подталкивая перед собой Бронна. Следом, сложив перепонки, юркнул электрический ящер.
— Покажу одну вещь. Кто видел — сразу говорите, — предупредил он, разворачивая обрубок кости торцом к пришельцам. Защитное поле стало прозрачным. Луч фонаря осветил шевелящийся мох и спины «мокриц».
— Вон те тёмно-зелёные лепёшки. Что это?
Тик-Кифахси, привстав на средних лапах, заглянул внутрь кости и издал короткий трескучий звук.
— Это? Обычный влажник. Не знаю, на кой он вам. Но в дни Жизни держите Тикса от него подальше. Потом убьётесь ему полости промывать.
Он шагнул в сторону и брезгливо отряхнул лапы и утёр морду. Сарматы переглянулись.
— Значит, заражённого влажником можно вылечить? — спросил Вепуат. Ящер встряхнулся, разбрасывая трескучие разряды.
— Вылечить, как же! Каждый месяц промывка, и авось не сдохнет. Влажник из полостей огнём не выжжешь. Въедается намертво. Что, всё? Я пошёл.
Он снова отряхнул лапы и шмыгнул за дверь. Бронн оглянулся на него и опять уставился на обитателей кости.
— Что за влажник, я не знаю. Но сад у тебя чудной, — сказал он Вепуату, смущённо ухмыляясь сквозь пальцы. — Чуть похолодает — вымерзнет. Ты бы лучше дерево изнутри выдолбил и туда это всё посадил.
— Дело говоришь, — согласился Вепуат. — Иди пока. Я подойду, как посветлеет. Сейчас — другие дела.
Через пару секунд в отсеке остались только сарматы. Вепуат оглянулся на Айзека и развёл руками.
— Хотя бы название самим не выдумывать. Ты какие опыты будешь ставить?
Гедимин незаметно выбрался из отсека и закрыл за собой шлюз. «Кислородный генератор. Из потенциально заразной флоры. Чем только биологи ни занимаются…»
С обрыва донёсся протяжный вой.
— Вождь Ваардзаг! Я — Джелег. Дай мне говорить!
— Улгех хотят говорить тоже, — отозвался другой Джагул. Оба стояли на загривках своих зверей, улёгшихся под обрывом. Сверху на них настороженно смотрел Кенен Гварза.
— Говорите, но по очереди. Ты, Джелег, первый, — разрешил он. Гедимин чуть сощурился, но любопытство оказалось сильнее — он незаметно подошёл почти вплотную.
— Джелег уже месяц под рукой Пламени, — Джагул угрюмо оскалился. — Вы с Геджером видите — мы держим слово. Мы — племя Пламени. Когда оно отметит нас своим знаком?
— И мы, Улгех, склонились перед жрецами Пламени, — проворчал второй. — Наш зверь теперь ваш. Дай нам свой знак, вождь Ваардзаг. Свой знак и свой цвет. Мы держим слово не хуже Хеллугов.
Гедимин оглянулся на «восточный» обрыв. «Хеллуги вроде никуда не уехали. Но почему-то молчат. В другой день давно бы высказались. Не дожидаясь упоминания. А тут… Спят, что ли, перед охотой?»
— Что там, Кенен? Проблемы? — спросил, подойдя к обрыву, Айзек. — Джелег! Улгех! О чём спор?
Оба Джагула недовольно оскалились.
— Уже месяц, как мы под твоей рукой. До сих пор наши звери не отмечены, — прорычал «чёрный». — Мы подвели тебя? Хоть раз нарушили слово? Скажи уже, чтобы Джелег слышали!
Айзек негромко хмыкнул.
— Ты говоришь об отметке Пламени? Такой же, как у племени Хеллуг? Что ж, это можно. Отметь своего зверя по образцу Хеллуг. Пусть все видят, что Джелег и Улгех — племена священного Пламени.
Из-под обрыва донёсся радостный вой. Гедимин, стараясь не шуметь, попятился к бронеходу. «Куда там Вепуат закинул трафареты?.. А, без них обойдутся. Они всё время рисуют на своих зверях. Знают, что и как там расчертить.»
— Хеллуг получили оружие, когда за нас сразились, — услышал он, уже отходя от машины. — А вы заберёте только ножи.
«Вот же у Айзека память на традиции…» — вяло удивился Гедимин, сворачивая к горячему цеху. «Так, червяков чистить ещё рано. Пойду проверю, как дела у Альгота. Может, поддон погнулся, или котёл распаялся.»
За приоткрытой дверью барака кто-то сердито фыркнул.
— Я же записывался в охотники!
— Охотник из тебя, как из Гедимина шпион, — отозвался другой — судя по голосу, кто-то из Старших сарматов. — Вперёд, за стебельками! Резак не забудь.
Филк, отправляемый за стебельками, фыркнул ещё громче.
— Спасибо, что не каменный!
— Да пожалуйста, — отозвался нарядчик-Старший. — И ты держи резак. А тебе — ещё рогатка. А ты куда? Ты собираешь семена. Тут резак не нужен.
Гедимин, покачав головой, тихо закрыл за собой дверь. «Стебельки, семена, медузы, червяки… Чего мне в литейнях не сиделось⁈ Скорее бы Альгот занялся полимерами. Композиты собирать — и то приятнее!»
…Вепуат, пробегая мимо груды дохлой фауны, что-то зачерпнул из неё на ходу и умчался. Гедимин только и успел мигнуть ему вслед. Тут же перед носом шмякнулась стопка расплющенных кожистых медуз, и её присыпало хитиновой мелюзгой. Гедимин сгрёб верхний слой и принялся вскрывать панцири. Гравий под грудой добычи уже сцементировался от жидкой органики. «Интересно, что ни один падальщик до сих пор не приполз,» — подумал Гедимин, покосившись на тёмный липкий пласт. «Это место вонять должно на всю округу.»
— Зря ты так кидаешь, — один из филков-чистильщиков покосился на другого, бросившего тушку на гравий. — Там Би-плазму не лили. Сейчас из-под камней как вылезет клешня…
Филк без единого слова переложил тушку на уже испачканный гравий. Гедимин беззвучно хмыкнул. «Вот оно что. Би-плазма. Её запаха даже падальщики не переносят. Знать бы ещё, что в ней может неприятно пахнуть. Би-плазма как Би-плазма…»
На руку упал красный отсвет. Филк, сидящий рядом, растерянно хмыкнул и повернулся на «восток». Над сторожевым постом Сэта поднялся столб красного огня. Со всех сторон заклекотали «гражданские сирены». Гедимин выронил червяка и выпрямился во весь рост.
— Ага, тебя нам и надо, — из-за огненной стены выглянул Айзек. Напуганным он не выглядел.
Гедимин, вопросительно хмыкнув, обогнул красную стену. По ту её сторону, по колено в портале, стоял кто-то из сэтских вождей. С ним пришли двое в кованых панцирях; ещё двое, одетые попроще, с трудом удерживали длинные тюки.
— Аса’ан приветствует могущественное Пламя, — вождь наклонил голову. — И вновь благодарит за все его дары. Аса’ан удивлён недоверием — но ты, мастер Хеттийиррн, в своём праве. Пусть эти приношения смягчат тебя. Это малая часть — доказательство нашей честности.
Двое Сэта поставили перед ошалело мигающим Гедимином свои тюки. За распущенными ремешками блеснули плоские кожистые тушки — множество выпотрошенных «медуз».
— Мы не сомневаемся в вашей честности, — сказал Айзек, предостерегающе взглянув на Гедимина. — И благодарны за приношения. Да не остынет огонь Аса’ана!
— Угу, — успел буркнуть Гедимин, прежде чем Сэта исчезли в портале. Красное пламя, не успев погаснуть, разгорелось с новой силой — кто-то ещё хотел выйти на связь.
… — Да не остынет огонь Хафси!
Последнюю фразу Гедимин успел повторить за Айзеком, свободной рукой вдавливая в гравий очередной длинный тюк — ёмкости с кривым дном никак не хотели стоять ровно. Айзек хмыкнул.
— Ты их не прикапывай. Сколько тут? Три сотни шкурок… ну, и сушёная лимфа, — он тронул скрученные тёмные полосы. — Её сразу к Альготу. А шкурки неси к котлам.
… — А? — главный химик растерянно взглянул на высушенное сырьё. — Хм… А сеш? Сеш они прислали?
— Варится, — отозвался Гедимин, складывая сушёные полосы на поддон. — Там триста шкурок.
Альгот широко ухмыльнулся.
— Ну наконец-то! — он повернулся к лаборантам. Те отчего-то помрачнели. Альгот ухмыльнулся ещё шире.
— Отвыкли от работы? Сегодня вечер у нас будет плотно занят. Сходи, предупреди Магнарда. Сырьё ему будет, пусть шьёт. Чем скорее мы со всем этим разделаемся… — он оглянулся на Гедимина и махнул рукой. — Ты пока иди. Завтрашнее сырьё уже пойдёт тебе. Могу с утра уступить свою кастрюлю. Ты же начнёшь… со специфических составов?
— Да какие там… — пробормотал Гедимин, с трудом выныривая из размышлений о присадках для гзеша. «Сначала — жгуты для системы управления. И катушки. Все реакторные катушки. А потом — уплотнители. Центнеры уплотнителей. Если у Сэта и у Скогнов охота будет удачной, нам даже хватит сырья. Недёшево мы продали педальную прялку. Надеюсь, из неё-то оружие никто не сделает?»
…По пальцам потянуло сквозняком. Филки зашевелились, оглядываясь на «запад». Гедимин успел увидеть, как туун-шу, растопырив крылья, плавно снижается; потом обзор заслонила передвижная лаборатория.
— Ну вот, — филк, разделывающий крупную тушу, тяжело вздохнул. — Ещё тонна работы.
Через пару минут из-за лаборатории показался Вепуат. На плечах он держал длинные костяные шесты. С каждого их конца свисал десяток туш, и хвосты волочились по камням. Вепуат сбросил груз перед чистильщиками, шумно выдохнул и повернулся к подбежавшему ящеру. Сармат, даже нагруженный, сильно обогнал рептилию — Тик-Кифахси только-только с ним поравнялся.