— Разозлил богов… — задумчиво протянул Вепуат. — Досадный случай… Значит, никаких снов об эпидемии у тебя не было? А о недовольных богах?
Урджен оскалился.
— Мы их не злили — с чего им нам сниться⁈ Не наша беда. Идёшь в Урдзутту. Это место ясных снов. Если племенам не сказали, мне скажут столько же. Слушай сам.
— Жертвы, — прорычал другой Джагул — и только теперь Гедимин заметил, что мех у него чёрный, не протравленный пигментами, а у другого — грязно-желтоватый. — Смотри на жертвенники. Если над ними падальщики — боги злы.
— Это и так все знают, — огрызнулся Урджен. — Урху! Возьми с собой воинов Хеллуг. Одной тебе будет трудно.
— Как-нибудь справлюсь, — Вепуат с кривой ухмылкой поднялся на ноги. — И Гедимин поможет. Гедимин! Вот, возьми себе копию карты. Заучи её на всякий случай. Урджен нашим приборам не доверяет.
— Я этого не говорил, — проворчал Джагул. Он уже выпрямился и теперь, собрав в ладонь десяток подвесок с перьями, смотрел сквозь них на сарматов. Через пару секунд он выронил подвески и, резко развернувшись, пошёл к тропе. Вепуат оглянулся на Гедимина и пожал плечами.
— Ничего определённого он не чует. Лететь не отговаривал… ну, только просил следить за Кьюссами во все глаза.
— Дельный совет, — буркнул Гедимин, покосившись на сигма-сканер. «Вот этим я в дороге и займусь.»
…На «восточной» окраине выла раковина со множеством устьев — кто-то из филков усердно дул в неё. Гедимин подтянулся на выступах панциря, стараясь не наступать на крылья, и забрался «трилобиту» на спину. Тот качнулся, выравнивая раздутое туловище. Вепуат, обходя открытые спинные «люки», проверял запасы — бурдюки с водой и связки полусырой дичи в пузырях защитного поля.
— Может, его ещё покормить? — спросил он, наклонившись с «борта». Тик-Кифахси, устроившийся на крыше душевой, пропустил по шипам трескучий разряд.
— Он у тебя скоро лопнет. Пока не стемнеет, куска не давай! Он ведь привыкнет разевать пасть по двести раз на дню…
Вепуат просунул руку в «люк» и поправил криво вставший криобластер. Синеватое свечение внутри пузыря стало ярче.
— Боюсь, не поморозить бы спинные мышцы… — пробормотал он, закрывая «люк». Остались ещё два, ближе к голове. С их краёв свисали тросы с присосками.
— Гедимин, ты садись, — Вепуат кивнул на приоткрытый «люк». — Ноги свесишь внутрь, там — опора. Не, ты справа. А тут — я. Видишь — управляющие тросы?
Он занёс ладонь над костяной скобой, с которой свисали тонкие верёвки. Он уже сел и обернул пояс страховочным щупальцем. Существо на его плечах зашевелилось, поднимая крылья. Гедимин нехотя опустился на броню, заглянул внутрь «люка». Пальцы ног нащупали что-то жёсткое с выемками. Сармат оперся на эту поверхность — животное никак не отреагировало, но сам он чувствовал, что опора не слишком-то надёжна.
— Что, так и полетим нараспашку? — он кивнул на приподнятые пластины. Туун-шу попытался опустить их, но только положил сарматам на колени. Гедимин шевельнулся — «фиксатор» прижал его надёжно, чтобы вывалиться из-под него, пришлось бы постараться.
— Ну не влезаем мы внутрь, — Вепуат развёл руками. — Ничего. Киф говорит — день он так выдержит. А ночью дадим ему отдых.
…Трое туун-шу висели над долиной, выстроившись клином. Пальба и швыряние гарпунами в ущелье временно прекратились. Все — и филки, и Джагулы — следили за чужаками, и Гедимин видел, что оружие они держат наготове.
— Что ж, Вепуат и Гедимин проверят, что происходит в Урдзутту, — холодно сказал Айзек, выйдя к обрыву. — Я надеюсь, Акхайен из Джеры, нам всем не придётся об этом жалеть.
— Милосердие Пламени поистине божественно, — отозвался Акхайен; Гедимин покосился на сигма-сканер и убедился, что листок с готовыми фразами ни у кого в рукаве не запрятан — а сам он и с листка бы такое не прочёл. — Отправимся же без промедлений. Завтрашний рассвет мы встретим в Урдзутту. Тот, кто отведёт от Джагулов горьководную смерть, будет одарен более чем щедро…
Он нырнул в «люк». Раскрашенный туун-шу вильнул хвостом, и вся эскадрилья вслед за ним развернулась к холму боком. Вепуат, в последний раз махнув Айзеку рукой, дёрнул за тросики. Туун-шу встал на четвёртый угол растянутого ромба, будто всегда так и делал. «Надрессировался,» — Гедимин покосился на Вепуата и одобрительно хмыкнул. Тот тронул «систему управления» ещё раз и убрал руку. Сарматский холм уже остался позади, и эскадрилья постепенно набирала высоту. Сверху, среди багровых складок, то вспыхивали, то гасли раскалённые дожелта разломы. Ещё пара секунд — и по пальцам Гедимина потянуло тёплым ветром.
— Ух ты… — Вепуат наклонился над головой туун-шу и тут же качнулся обратно. — Мы так высоко не поднимались.
Гедимин посмотрел вниз и увидел красноватую дымку, подсвечиваемую жёлтыми вспышками. Там, где она редела, можно было различить кривые прямоугольники плато и ленты ущелий с крошечными тёмными точками на дне. «Высоко,» — сармат покосился на анализатор. «А воздух тут ещё плотнее. Как будто атмосферу притягивает не книзу, а кверху.»
Свет потускнел. Гедимин поднял голову, — прямо над эскадрильей повис гигантский моллюск. Выступы его раковины были не меньше наземных холмов. С них свисали длинные пряди каких-то вьющихся растений. Такие же тянулись от раковины кверху, и в них тоже что-то сновало. Какое-то животное отделилось от «астероида», проплыло над эскадрильей, уже за краем раковины на мгновение накрыв Гедимина своей тенью. Оно было крупнее туун-шу, и по его бокам сармат разглядел крючковатые захваты.
— Урджен сказал — следи за дорогой, — прошептал Вепуат, глядя на сигма-сканер. — А как? Отсюда ни молекулы не видно.
Гедимин посмотрел вниз. Эскадрилья набрала ещё полкилометра высоты, и дымка над Равниной сомкнулась окончательно. Туун-шу плыли в красном тумане сквозь жёлтые вспышки. Что и как они в этом месиве различают, Гедимин не знал.
Что-то тёмное с клёкотом проплыло мимо. Туун-шу забулькал в ответ. Чужак резко развернулся кверху и пропал в тумане.
— Куда-то летим, — прошептал Вепуат, опустив бесполезный сигма-сканер. — Если нас тут бросят, я дорогу найду. А вот куда ведут — местные боги его знают.
По пальцам потянуло жаром. Туун-шу поджал крылья и подался вбок. Эскадрилья, не теряя построения, огибала широкий полыхающий разлом в небе. Жаром било оттуда, и порывы ветра чётко совпадали с яркими вспышками. Гедимин направил вверх сканирующий луч. Очередная вспышка заставила туун-шу втянуть крылья и хлестнуть хвостом воздух, набирая скорость. Вепуат ударил Гедимина по локтю и вцепился в его запястье, разворачивая прибор книзу.
— Ты в себе⁈ А если оно среагирует⁈
— «Оно» — это что? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь, но сканирование прекратил. Следующая вспышка была слабее, как будто сигма-луч действительно на что-то влиял — подогревал какую-то реакцию. Сармат пролистал недавние сканы — на них были раскалённые воздушные потоки, закрученные в причудливую спираль, множество полос и пятен ряби и белесое облако, повторяющее форму разлома.
…Воздух остывал. Наверху вспыхивало всё реже, и жёлтое свечение сменилось оранжевым, а потом и красным. Гедимин посмотрел на небо — «трещины» на нём стали чаще, но мельче. Большая их часть уже не светилась. Складчатые тучи стали тёмно-бордовыми и постепенно окрашивались в густо-фиолетовый.
— Дело к ночи, — Вепуат уже не понижал голос. Он посветил в дымку фонарём. Луч скользнул по спинам фланговых «трилобитов» и наткнулся на качающийся хвост передового. В темноте что-то заверещало, и сармат выключил фонарь.
— Интересно, как они различают дорогу? И где мы?
Передовой «трилобит» заклекотал, разворачиваясь влево, и вся эскадрилья начала набирать высоту. Гедимин ухватился за ближайшие шипы. Он уже видел светящиеся пятна, разбросанные по неразличимой поверхности. Их загораживала частая хаотичная сетка, но всё же можно было различить — они выстраиваются в длинный треугольник остриём вниз.
— Держись! — крикнул Вепуат. Передние туун-шу один за другим уходили куда-то вверх, на лету разворачиваясь вниз спиной. Гедимин всадил когти в панцирь. Под пальцами зашкворчало, потом заскрежетало. Ещё секунда — и сармата перевернуло головой вниз и встряхнуло. Туун-шу лёг брюхом на невидимую поверхность, поворочался, со скрежетом загоняя куда-то крючья, и замер. Гедимин ошалело мигнул. Он свисал головой в темноту — и при этом отчётливо чувствовал, что гравитация прижимает его к спине зверя. Его тянуло кверху — как и свисающий кончик страховочного троса. Он свисал вверх, к панцирю туун-шу. Гедимин встряхнул его, и страховка оторвалась. Но сармат не упал — он спокойно сидел на панцире, а через полсекунды уже и стоял.
— Hasulu! Да тут гравитация посильнее той, что внизу…
— Мн-да-а… — протянул Вепуат, вытаскивая ноги из люка. «Трилобит» на его плечах освоился быстрее — он сложил крылья и затих. Вепуат сделал пару неуверенных шагов, посмотрел вниз, в темноту, и пожал плечами.
— Ну ладно. Надо бы покормить зверя. Там, внизу… вверху… там стоять-то можно?
Внизу — или вверху? — что-то уже шуршало. Кьюссы, обмотав запястья светящимися ремнями, выбрались из «кораблей». За ними с шорохом тащились длинные мешки. Гедимин видел, как «пилот» ставит тюк наискось, упирая одним концом в морду туун-шу, и быстро отскакивает. Пасть открылась и тут же захлопнулась. Тюка на «земле» уже не было.
Кьюсс подтянулся на краю панциря и забрался в «люк». Свечение на «земле» погасло. Остались только пятна-указатели — треугольник, хорошо заросший чем-то вьющимся. Этого растения тут было много — оно покрывало поверхность метровым ковром. Из-под него высовывалась какая-то другая флора — или, возможно, фауна. Луч фонаря кого-то потревожил — из-под панциря вылезли яркие щупальца, схватили что-то невидимое и нырнули обратно. Теперь их владельца было не отличить от каменного выступа.
— Мы уселись на летучую тварь? — Гедимин вспомнил гигантов, проплывающих над головой, и невольно поёжился. — И куда она нас утащит за ночь?