— Ещё не все воины умерли. Может, потом она добьёт уцелевших. Боги не хотят, чтобы на Равнине жили Джагулы. И их не останется.
Вепуат задумчиво покачал головой.
— Покажи мне, куда вы относите трупы.
…Таких могильников на плато было несколько — Гедимин быстро научился опознавать их по торчащим из земли скрещенным костяным шестам. Они отмечали вход на огороженную камнями площадку. Её расчистили в стороне ото всех стойбищ, на дальнем склоне возвышенности, откуда ложбина с озёрами даже не просматривалась. Траву содрали, оголив материковую скалу; теперь её присыпало слоем битых костей. Поверх них лежали, свернувшись клубком, ещё не обглоданные тела. Почему-то падальщики не обращали на них внимания. Их уложили тесно, затолкав в тень холма. Она была небольшой, и не все там поместились.
— Вот оно как, — пробормотал Вепуат и едва заметно поёжился. — Спасибо, Дангех. Иди пока к своим. Тебе сюда… лучше не заходить.
Джагул глухо рявкнул и оглянулся на сородичей. Они незаметно присоединились к нему по дороге к могильнику, — Гедимин видел какое-то шевеление на периферии, но далеко не сразу обратил на него внимание.
— Делай, что умеешь, — буркнул Дангех и, не оборачиваясь, пошёл прочь от холма. Гедимин замедлил шаг на пороге могильника. Ему было не по себе, несмотря на все слои скафандра и защитное поле поверх них.
— Сканируем, — коротко скомандовал Вепуат. Он уже встал в стороне от свалки трупов и развернул «щупы» анализатора.
— Стой вон там. Начни с этого края. Бери макроскан от макушки до копчика.
— Я ж не медик, — пробормотал Гедимин, глядя на ближайшую окровавленную пасть. На морде Джагула застыла гримаса боли. Шерсть от носа до подбородка слиплась тёмно-бурой коркой. Все украшения, почему-то не снятые с тела, были переломаны. Хвост набедренной повязки пропитался кровью. «Но ран нет,» — щёлкнуло в мозгу. «Вся кровь — изнутри. Из естественных отверстий.»
— Мне нужны сканы для сверки, — отозвался Вепуат; смотрел он только на экран. — Делай. Потом разберёмся.
…Гедимин не хотел вникать, но, дойдя до третьего трупа, уже начал приглядываться, а к пятому — легко различал одни и те же признаки распада. Джагулы умерли недавно, до них даже падальщики ещё не добрались, — но всё содержимое брюшной полости превратилось в ком разложившихся ошмётков. Гедимин, поборов дрожь, пригляделся к грудной клетке — лёгкие и сердце были целы, но остатки пищевода еле-еле удалось различить. Язык распух, ротовая полость покрылась язвами.
— Мн-да, — еле слышно пробормотал Вепуат. — Такое скрыть было бы затруднительно. Интересно, с какой скоростью… Гедимин, ты готов?
Сармат молча протянул ему анализатор и приоткрыл проём в защитном поле. Прибор на руке Вепуата пискнул, получив информацию. Сармат пригляделся, угрюмо щурясь, и потыкал в экран. Теперь запищал передатчик Гедимина — пришёл новый файл.
— Мне-то зачем? — спросил ремонтник. На экране был один из трупов. Вепуат обвёл красным рот и кишечник.
— Всё, что в круге, — под микросканирование, — сказал он, снова разворачивая «щупы» к свалке тел. — Всё-всё. Не спеши. Надо выяснить, кто это сделал.
Гедимина передёрнуло. «Хорошо, что мы руками это не трогаем,» — подумал он. «Но дезинфекцию всё равно проведу. Защита защитой, а мало ли что.»
… — У-ух! — Вепуат, выключив анализатор, с хрустом потянулся. — Руки затекли. Гедимин, давай уже, что есть. Для сверки мне хватит.
— А этих сканировать будем? — сармат, угрюмо щурясь, кивнул на два новых трупа. Их притащили на костяных санках час назад и с видимым трудом уложили на камни. Похоронная команда сама еле держалась на ногах. Один Джагул, выходя, закашлялся и с трудом сглотнул.
— Я уже посмотрел. Там ничего нового, — отозвался Вепуат. — Сейчас помоемся и пойдём к тем, кто ещё жив. Ты не устал?
Гедимин отмахнулся. Он про себя прикидывал, не пора ли идти за бурдюками с дезинфектантом. После могильника припрятанные под бронёй ёмкости казались слишком маленькими.
— Или ротовая, или брюшная полость, — вслух думал Вепуат, пока Гедимин его опрыскивал. — Скорее, всё-таки брюшная. Если бы выделить из этого месива желудок и печень…
Гедимина передёрнуло.
— Сгнило там всё, — буркнул он, опрыскивая сигма-сканер по третьему разу. «Схожу я всё-таки за бурдюком!»
— Н-ничего подобного, — мотнул головой Вепуат. — Бактерии ещё толком не разгулялись. Что-то подрастворилось естественным путём. Но далеко не всё.
Гедимин поспешно отвернулся и добавил дезинфектанта себе на руки.
Непонятные ритмичные звуки донимали его уже полчаса — вдалеке кто-то ударял костью по деревяшке, и та вместо короткого стука отзывалась протяжным звоном. «Резонирует,» — определил Гедимин. «В каком-то небольшом объёме. Что у них там? И долго ещё оно будет так дребезжать?»
Вепуат, обогнув могильный холм, остановился, прислушался и хмыкнул.
— Смотри!
У дальней жертвенной платформы, в стороне от стойбищ, устроился Кьюсс. Перед ним, прямо на одной из ступеней, стояла костяная рамка, стянутая короткими ремешками. По ней Кьюсс и стучал — по плашкам, закреплённым наверху, над чьими-то черепами. Они и были резонаторами, а сама рамка отзывалась шелестом и постукиванием — с опор свисали гирлянды бус.
— Ишь ты, какой агрегат, — пробормотал Вепуат, поднимая сигма-сканер. — Это тебе не дудка из ракушки…
Кьюсс постукивал по плашкам, и заунывный ритм разносился по плато. Гедимин покосился на ближайшее стойбище — сааг-туул пасся, ни на что не реагируя, из-под его панциря тут и там тянулся дымок, кто-то вывесил наружу стираные повязки. Часовые на загривке оглядывались по сторонам, но «музыкант» их, похоже, не интересовал.
— Что он вообще делает? — тихо спросил Гедимин, вслед за Вепуатом огибая «музыкальную» платформу по широкой дуге. Сармат пожал плечами.
— Может, играет что-то ритуальное. Жертвует богам музыку.
«Так себе жертва,» — Гедимин потёр наушник. «Хотя — что я знаю о местных богах…»
Кьюсс был не один — не успели сарматы обогнуть платформу, как с неба плавно спустился раскрашенный «трилобит».
— Да склонятся к вам уши богов! — пилот, выглядывающий из «люка», старательно улыбнулся, прикрывая острые зубы. — Нужна ли помощь?
Вепуат приостановился.
— Не боишься летать так низко? Вам тут были не слишком-то рады.
Кьюсс повёл когтистой лапой. Когти у него были сточены до удобной длины — и тут же их заострили, сведя в узкие лезвия.
— Кочевники бывают вспыльчивы и не всегда справедливы. Но они не могут запретить говорить с богами. Жаль, что боги к нам не прислушиваются. Может, вы преуспели больше?
Гедимин не сразу понял смысл вопроса, но Вепуат уже резко качнул головой.
— Пока нет, Акхайен. Лети себе. Неровен час, заразишься!
«Трилобит», ударив хвостом, подлетел на два десятка метров. Вепуат, не оглядываясь, зашагал к навесу.
…Здесь из гравия и расщелин в камнях торчали острые обломки костей, изрисованные зелёными полосами. Гедимин мельком удивился, что на фоне растительности они смотрятся так ярко, присмотрелся к местной флоре и беззвучно хмыкнул — ни одного зелёного растения вокруг не было. Вепуат, приветственно помахав Джагулам, уже прошёл за символическую ограду. Над его спиной надулся пузырь защитного поля — вырост прозрачного «скафандра». Внутри пузыря сидел, топорща перья, очень недовольный Скаф.
Навесов было много; чёрные и жёлтые Джагулы лежали под ними вперемешку. Сюда приносили тех, кто встать уже не мог; большая часть даже и не шевелилась, только изредка моргала. Их недавно перетащили из одного «помещения» в соседнее, и теперь санитарная команда застилала «пол» чистыми листьями. Груду испачканных свалили на костяные салазки и куда-то поволокли. На ограде кое-где висели пустые тканые мешки, блестящие от жира. Из гравия между пустым и занятым «помещениями» торчали сосуды-конусы, большие и маленькие. До одного из них дотянулся кто-то из больных и сейчас пытался пить — скорее пытался, чем пил, то и дело давясь водой и своей же кровью. «Санитар» хотел помочь ему сесть. Джагул оскалился, дёрнул головой — и мучительно закашлялся. На листья закапала кровь.
— Стой тут, — тихо сказал Вепуат, придержав Гедимина за локоть. — Им и без нас худо. Крупный скан от макушки до паха, потом возьмёшь микро. Рот и живот, как и в прошлый раз. А я займусь ходячими.
«Здоровыми?» — едва не вырвалось у Гедимина, но он вовремя прикусил язык. Половина «санитаров» постоянно морщилась и шумно сглатывала. «Похоже, заражены уже все. И как бы они могли уберечься⁈»
…Дезинфектант закончился. Гедимин выругал себя за то, что так и не сходил за бурдюком, — теперь и тройная обработка ему казалась недостаточной. Вепуат устало жмурился.
— Тени исчезли, — пробормотал Гедимин, огибая пригорок. Ритмичное дребезжание наконец затихло — Кьюссы тоже устали.
— Ага, — отозвался Вепуат, оглядываясь на дальние навесы — те, куда сарматы ещё не заходили. — Хватит на сегодня. Простая часть закончена. Ты спи, если устал. А я займусь работой.
— Простая⁈ — Гедимин мигнул. Вепуат устало ухмыльнулся. Оттуда, куда сарматы вышли, уже хорошо просматривались «причалы» туун-шу. Над одним дремал одинокий «трилобит», над другим ворочались, втягивая крылья, ещё трое. Между причалами стоял костяной купол, обтянутый шкурами. По их швам свисали шнурки, и блестели бусины.
— Собрать сканы — это даже не полдела. Так, процентов пять. А вот дальше идёт анализ… — Вепуат тяжело вздохнул и ускорил шаг. — Ничего так шатёр нам поставили. Жаль, проём низковат.
В «двери», и правда, впору было вползать на четвереньках. Даже Джагул не прошёл бы там, не наклонившись. Гедимин, заглянув внутрь, увидел на крюках черепа с горящими глазами. Сама кость тоже светилась — поверхность натёрли церой, во все отверстия вставили кристаллы-цериты.
— Почётно, — хмыкнул Вепуат, устраиваясь под «светильниками». Гедимин поморщился.
Он прикрыл висок ипроновыми щитками — давить на череп перестало, но всё равно сармату было не по себе. Он высунулся наружу и выставил над шатром защитное поле. Теперь из звуков осталось только громкое чавканье ближайшего сааг-туула да отдалённое бульканье кипящей воды. «Гейзер притих,» — отметил про себя сармат. «Раз в день он извергается, что ли?»