— Нашёл возбудителя? — Гедимин рывком поднялся на одеялах. Тут же перед его носом оказался голографический экран. На него вытащили три десятка микросканов, покрытых чёрными точками. Вепуат, шипя в респиратор, настраивал увеличение, пока изображение не «поплыло».
— Ну? Теперь видишь?
Гедимин видел только клиновидные чёрные пятна с торчащими из них отростками. Каждое из них покрывала едва заметная плёнка со множеством дыр. Не все они совпадали с отростками, да и сам покров, казалось, был не от этих объектов — они натянули его на себя, расширив узкие места, но широкие так и не ужались по их форме. Рядом были другие объекты, вполне сканируемые, — Гедимин даже опознал в некоторых из них живые клетки.
— Чёрные штуки? Что это?
— Вот чтоб я знал, — Вепуат поморщился. — Оболочка-то — остатки каких-то местных форм жизни. А что внутри, и какого метеорита оно не сканируется…
Он покосился на стопку грязных контейнеров.
— Есть у всех больных, чуть-чуть — у свежих трупов. В мёртвом теле, видимо, не выживает. И снаружи организма — тоже, — он щёлкнул по крышке контейнера. — Надо было сразу заняться образцами! Придётся брать новые. Вот, сожги всё это. А я скоро вернусь.
— Один пойдёшь? — Гедимин недовольно сощурился. — Зря.
— Незачем тебе на это смотреть, — проворчал Вепуат, нахохлив перья, и прополз под пологом. Гедимин обернул грязные контейнеры защитным полем и поднял сфалт. «Как сгорит, проверю на чёрные штуки. Кто его знает, насколько они термостойкие…»
… — Tzaat has— sukemesh! — прошипели над ухомю Гедимин приоткрыл один глаз. Посреди шатра висел шар защитного поля, и Вепуат заталкивал в него испачканные кюветы. Места внутри шара уже почти не осталось.
— Посуда кончилась? — спросил Гедимин, поднимаясь на ноги. Вепуат досадливо дёрнул плечом.
— Ещё нет. А вот терпение — да. И хоть бы молекула пользы!
Фрил и стекло внутри шара зажглись жёлтым светом и вздулись, разбрызгиваясь по стенкам. Расширяющемуся газу некуда было выйти. Защитное поле рябило, но держалось.
— Совсем ничего? — спросил Гедимин, глядя, как плазма внутри шара медленно остывает.
— Ни одного образца, — буркнул Вепуат. — Всё пересмотрел. Как в воздухе растворяются.
— Может, им холодно? — предположил Гедимин. — Или они анаэробные?
Вепуат махнул рукой.
— Думаешь, я не проверял? Температура, герметичность… Без толку. Тают прямо на глазах. Две минуты — и только пустые оболочки. Что-то ну очень специализированное…
Он покосился на сигма-сканер. Поперёк экрана растянулся чёрный клиновидный объект. Это был самый чёткий микроскан — Гедимин видел каждый выступ и каждую прореху на оболочке.
— Дохнут вне носителя. А от чего ещё дохнут — кто же их знает, — пробормотал Вепуат и передёрнул плечами. — Ну да ладно. Пойду умоюсь.
Он высунулся из шатра и тут же удивлённо хмыкнул и вполз обратно, водя по сторонам сканирующим лучом.
— Кьюссы удрали на другой край плато. И, кстати, симптомы уже у двоих. Гедимин! Ты встанешь пораньше — можешь за ними посмотреть? Вот этот и этот. До пробуждения и после. Я, как проснусь, тебя сменю. Что-то Кьюссы всё-таки знают…
31 день Металла, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, Урдзутту
Волны набегали на узкий мыс. Камень уже истрескался, но почему-то держался. Над ним стоял густой пар. Слева его омывала вода, справа подступала пузырящаяся лава. «Не испаряется,» — думал Гедимин, глядя на волны. «Даже не булькает. Почему? Какая там температура? Надо замерить.»
Он шевельнул рукой, не услышал знакомого щелчка, посмотрел на запястье и ошалело мигнул. Скафандра на нём не было — только ипроновые щитки местами вросли в кожу.
Он снова мигнул — и открыл глаза уже в шатре. Мыс, разделяющий среды, исчез. Посреди шатра сидел Вепуат, уложив на колено включённый сигма-сканер, и смотрел, задрав голову, в дымовое окно.
— Далеко оно достаёт… — услышал Гедимин тихий шёпот. Он заглянул в окно вслед за Вепуатом и увидел серое складчатое небо. По желтоватым складкам растекался холодный зелёный свет. Гедимин покосился на часы и еле слышно хмыкнул. «Полтретьего. А энергию сбросили ещё в первом часу. Знал бы расстояние по прямой — посчитал бы скорость распространения.»
Вепуат наклонился над сканером и хлопнул себя по колену.
— Tza! Так и знал, что рябит оно неспроста. Смотри!
На экране Кьюсс с окровавленной мордой запрокидывал голову, вливая в себя воду. Питьё давалось ему нелегко — другой то и дело хватал его за морду и сжимал челюсти, гладя по горлу. Пару глотков спустя от него отстали, и он свернулся в клубок, тяжело дыша. Постепенно его дыхание выравнивалось. Минуту спустя он поднялся, посмотрел на запачканную кровью руку, дёрнул вибриссами и подошёл к умывальнику. Грязная вода потекла в ведро. Через пару секунд Кьюсс, отмывшийся от крови, расчёсывал мокрую шерсть и скалился на сородичей. Они что-то ели — и, кажется, оставили ему слишком маленькую порцию.
— Лечение… — прошептал Гедимин, сузив глаза. — Всё-таки есть препарат… Что это? Что было в воде?
Вепуат криво ухмыльнулся.
— Мы же оба видели. Смывы с «вечного льда». Вот интересно, они на всех так действуют?
Пока Гедимин ошалело мигал, от его пояса отцепили криобластер и раскрутили на составляющие. Вепуат порылся в карманах и, досадливо хмыкая, отсчитал две пробирки.
— Посуды не напасёшься… — он сунул пробирку в кувшин. — Гедимин, держи ледышку!
Гедимин, угрюмо щурясь, зажал холодный камешек меж когтей и поставил под ним пробирку.
— Один… — Вепуат выплеснул воду из ёмкости в ёмкость, замочив по дороге осколок, и поменял пробирки местами. — Два…
— Восемь раз, вроде бы, — пробормотал Гедимин, стараясь не думать о смысле происходящего.
— Одиннадцать, — качнул головой Вепуат. — Я считал. Думаю, это важно.
…Жидкость в пробирке слегка «фонила» — так, на грани чувствительности радиометра; если бы не четыре слоя защитного поля, отсекающие внешнее излучение, прибор бы вообще ничего не обнаружил. Вепуат заглянул в неё и шумно вздохнул.
— Ну что, идём? По крайней мере, не навредит. Джагулы — всё-таки не Сэта.
…Больной кочевник на краю настила при виде чужаков заворочался и с трудом сел. Встать уже не получилось. Гедимин взглянул на шрам посреди лба и едва заметно поёжился. «Дангех. Позавчера ещё бодро бегал.»
— Зачем пришли? — прохрипел Джагул. Слюна вместе с кровью потекла по нижней челюсти. Сглотнуть он уже не мог, да и языком ворочал еле-еле.
— Помочь, — отозвался Вепуат. — Сейчас залью в тебя кое-что. Задержи дыхание.
Джагул дёрнул головой, хрипло закашлялся, но вся вода уже утекла в его ноздрю — и, похоже, просочилась в горло. Он судорожно сглотнул, снова захрипел, и Гедимин ухватил его за плечи — кочевника повело вбок.
— Пусть ляжет! — Вепуат шагнул назад, глядя на сигма-сканер. — Процесс пошёл!
— Какой ещё процесс? — Гедимин подался в сторону. Все, кто ещё мог открыть глаза, смотрели на сарматов. Дангех зажмурился и шумно дышал. Потом он сглотнул и поморщился — и, так и не открывая глаз, потянулся за кувшином.
— Сиди! — запоздало крикнул Вепуат. Джагул, пошатываясь, поднялся на ноги, плюнул себе в ладонь и, рассмотрев плевок, глухо рявкнул.
— Кровь замерла. Что ты сделал?
Гедимин оглянулся на шорох и увидел, что стоит в плотном кольце Джагулов. Когда они успели сбежаться к «больнице», он так и не понял. Вепуат с кривой ухмылкой поднял над головой осколок «вечного льда».
— Очень простое дело. Не вылечит, но умереть не даст. Берите воду и весь «вечный лёд», сколько найдёте. Пусть вода омоет его одиннадцать раз — не больше и не меньше. Раздайте всем по два-три глотка. И так делайте каждый день. Это задержит развитие болезни. А я поищу настоящее лекарство.
Вокруг взвыли. Дангех, оскалившись, громко рявкнул и шагнул вперёд. Толпа расступилась. Он, уже не шатаясь, сделал пару шагов и обернулся, высоко подняв когтистую руку.
— Ур-Зиджалор тебя слышали. Кто не слышал, тем скажут. Арру-ур! Делайте, как он сказал! И пусть Хингаану принесут жертвы!
«Называть богов по имени?» — запоздало удивился Гедимин, почувствовав, как камешек в ладони налился холодом. Джагулы уже разбегались по плато. Отовсюду был слышен вой, грохот поднимающихся броневых пластин, плеск воды и бульканье бурдюков. Мимо сарматов пробежал водонос с костяным коромыслом. Бурдюки мотались во все стороны, едва не слетая с шеста.
— У-ух… — Вепуат попятился к шатру. — Ну, хорошо, что они не медлят. Хотя я бы проверил ещё на десятке больных…
— Сейчас без тебя проверят, — отозвался Гедимин, разглядывая камешек. — Ну? И как это работает? Как что бы то ни было могло так быстро подействовать?
Вепуат пожал плечами.
— Главное, что действует. Выгадаем время.
Гедимин покосился на дальний холм. Над ним повисла эскадрилья туун-шу. Пилоты, высунувшись из люков, смотрели на стойбище. Вепуат взглянул на них и еле слышно фыркнул.
— Интересно, предъявят за кражу патента?
— В ядерный могильник все патенты, — отозвался Гедимин. — Дали бы Джагулам лекарство — были бы им подарки и почести.
Вепуат тяжело вздохнул. Он снова смотрел на сигма-сканер.
— До лекарства ещё далеко. Возбудитель-то никуда не девается. Часть его за день выведется… ну, может быть… но, судя по Кьюссам, вылезать он не спешит. Завтра всё начнётся заново. Как же, всё-таки, эту дрянь выцепить и размножить?
Он оглянулся на ближайший могильник.
— Разве что так… Гедимин, тут нужна вторая пара рук. Пока всем не до нас, пойдём вскрывать трупы.
…Очередной разлагающийся комок, плотно обёрнутый защитным полем, лёг в подогреваемый контейнер. Поле Гедимин сделал непрозрачным. Оборачивать пришлось ещё до извлечения, прямо в брюшной полости мёртвого Джагула. Вепуат шипел в респиратор и периодически толкал под руку.
— Если они и сейчас подохнут…
— Температуру выверил? — спросил Гедимин, сдирая с себя защитное поле. Вепуат нетерпеливо закивал.