— Ты в себе⁈ — запоздало вскинулся Гедимин. — Помрут же оба…
— Не с чего, — коротко ответил Вепуат, глядя на сигма-сканер. Джагулы, кривясь, грызли какие-то корешки. Вепуат поставил перед ними кувшин с чистой водой.
— Ну и на кой их мучать? — Гедимин поморщился. Дёргаться было уже незачем, можно было сесть — и вспомнить, что Джагулы-союзники Би-плазмой давились, но никто не отравился.
— Лучше плеваться, чем помирать, — отозвался Вепуат, не сводя глаз с анализатора. Хадзаг отхлебнул из кувшина — и, замерев на секунду, заглянул внутрь. Потом отхлебнул ещё раз — и, что-то рявкнув, потянулся за корешком. «А он не кривится,» — внезапно понял Гедимин. «Ни от воды, ни от этой… этого мутагена…»
— Ра-бо-та-ет, — прошептал Вепуат, недоверчиво ухмыляясь.
— Что? Где? — Гедимин, отодвинув височную пластину, склонился над анализатором. На экране шевелилось какое-то месиво, и среди него — шипастые чёрные пятна. Одно из них внезапно сжалось и исчезло, оставив едва различимую пустую оболочку.
— Вода не горькая, — медленно проговорил Ур-Дзууг, вытирая усы — и вдруг одним прыжком вылетел из шатра. Из-за полога донёсся протяжный вой, переходящий в хохот. Хадзаг сердито оскалился.
— Что ты сделал, жрец? Эта слизь… Я думал — её вкус забил горечь. Но вода и впрямь не горькая. И другие вещи тоже.
— Тебе скоро станет легче, — Вепуат опустил сигма-сканер и наконец улыбнулся. — Не знаю, что там думают боги, но… Созови-ка вождей. Пусть придут все. От каждого племени.
…Из шатра пришлось выйти — он был большим, но полторы сотни Джагулов туда не влезли бы. Вепуат поднялся на холмик. Гедимину там места не хватило, и он остался внизу, держа наготове генератор защитного поля. Особенно ему не нравились двое «шаманов» под боком. Площадку вокруг холмика они расчистили, но сами остались рядом с сарматами. Гедимин настороженно косился то на них, то на толпу вокруг.
— Новое снадобье, — Вепуат поднял перед собой контейнер с Би-плазмой. — Плохо и на запах, и на вкус…
Хадзаг, вставший справа от Гедимина, ощерился и сердито рявкнул.
— Тут нет детей! Только воины и вожди. Кто боится невкусной пищи, тот заслужил открытые ворота!
Ближайший вожак зарычал в ответ.
— Что там за вещь? Она лечит? Чего ты ждёшь⁈
Вепуат, хмыкнув, протянул ему костяную щепку.
— Не дыши!
«Надо бы им давать облучённую Би-плазму,» — запоздало подумал Гедимин, глядя, как Джагул держится за нос и горло одновременно. Ещё секунда — и кочевник затряс головой и сдёрнул с пояса фляжку. Пил он долго — и с каждым глотком его уши и вибриссы поднимались всё выше.
… — Наши звери несут четыре сотни воинов, — Дангех, заев наконец Би-плазму, включился в разговор. — И каждый пьёт горечь.
— А у нас их сто двадцать, — буркнул другой вожак. — Тех, кто выжил. Хватит твоего снадобья? Или оно только для Ур-Зиджалор?
Дангех сердито оскалился. Вепуат потыкал в передатчик и повернулся к Гедимину.
— По грамму на каждого… Девять кило Би-плазмы. Думал, будет больше.
— Думаешь, данные достоверные? — Гедимин покосился на кочевников. — Вот такие круглые цифры? Врут они, но вот в какую сторону…
Вепуат пожал плечами.
— Ну, давай удвоим дозу. Восемнадцать кило. Или двадцать взять?.. А, восемнадцати хватит.
Он повернулся к Джагулам.
— Снадобье — в городе Пламени. Ехать туда уже некогда. Пусть все отойдут в укрытия! Тут будет костёр, ворота для Сэта.
Джагулы быстро переглянулись.
— Что тебе нужно? Сухие листья? Жир? — спросил Дангех. Другие — те, кому не досталось Би-плазмы — уже расходились, и со всех сторон слышались вопли и треск гравия.
— Пусть принесут горшок жира, — сказал Вепуат, оглядываясь по сторонам. Сааг-туулы, только что спокойно жевавшие кустарник, залегли и захлопнули все «люки». Кто-то ещё не успел, и их «экипажи» втаскивали в «отсеки» недосушённые тряпки, бурдюки с водой и распяленные шкуры.
— У нас полно горючей смеси, — сказал Гедимин, сдирая с плоского камня остатки лишайника. — На кой тебе их горшок⁈
— Альготу отдам, — ответил Вепуат. Он спокойно ждал и только почёсывал урчащего «трилобита». Тот растопырил перья и замер.
— А бог льда-то жертву принял, — внезапно ухмыльнулся Вепуат. Он смотрел на дальний алтарь, уставленный чашками-конусами. К ним никто не прикасался — даже мелкие падальщики не сновали вокруг.
— Ты следи за подопытными, — буркнул Гедимин. — Может, им уже хуже.
Вепуат хмыкнул.
— Надо будет поучить тебя строить реакторы. Открывай портал! Нам эти девять тысяч доз ещё раздавать…
Огонь зажёгся сразу же — и в ту же секунду поднялся высоким тёмно-красным столбом.
— Кьюссы! «Нет» — это «нет»! Кто не понимает слов — поймёт язык огня!
Гедимин вскинул «арктус», заворачивая огненный гейзер в высокий кокон.
— Тихо! — Вепуат сердито громыхнул перьями. — С какой стороны мы похожи на Кьюссов⁈
— Хшшшшш! — гейзер рухнул, расплескавшись по площадке. — Массстер Хетпу⁈
— Ага. Привет, — буркнул Вепуат, разрушая защитное поле. — Не откроешь ли ворота в Элидген? Дело очень срочное.
Языки огня заколыхались.
— Мастер Хетпу⁈ — донеслось из костра, и Гедимин ухмыльнулся, узнав голос Кут’тайри. Вепуат облегчённо вздохнул.
— И тебе привет, Кут’тайри. Айзек там далеко? Скажи — очень срочно. Нужна Би-плазма, облучённая, восемнадцать килограмм. Он поймёт.
— Пифласс… — жрец запнулся и исчез в огне. Гедимин покачал головой.
— Надо на листке написать. Он это в жизни не выговорит.
— Вепуат? Гедимин? Что там у вас? — из огня проступил чёрный силуэт. — Вас пора вытаскивать?
Вепуат мотнул головой.
— Перекинешь нам канистру Би-плазмы? Двадцати литров хватит.
Айзек хмыкнул.
— Выживет она? Вот на Би-плазме мы не проверяли…
— Я выжил — и она выживет, — отмахнулся Вепуат. — А этот горшок отдай Альготу. Какой-то жир. Вдруг полезный?
…Канистра из металлофрила опустилась на землю и замерла. Гедимин настороженно смотрел на неё — обычный земной предмет здесь казался неуместным и вызывал подозрения. «Спокойно,» — сказал себе сармат, поднимая канистру. «Щупальца отрастить не успеет. Сожрут раньше.»
— Гедимин! — чёрный силуэт снова заслонил костёр. — Вепуат где? Убежал? Тогда слушай ты. Завтра — сильный кислотный ливень. А с него начинаются плохие дни. Закончатся тридцать девятого. Вернуться уже не успеваете, так что — найдите себе укрытие. Хоть под камень забейтесь. На Джагулов не рассчитывайте, они — сами за себя.
Костёр погас. Площадку заволокло чёрным дымом. Гедимин оглянулся на ближайшее стойбище — там уже хлопали «крышки люков», и кто-то призывно выл. Рядом с залёгшим зверем стоял с канистрой в руках Вепуат.
— Разолью по горшкам, — выдохнул он, когда Гедимин к нему подошёл. — А дальше — сами.
…Канистра куда-то исчезла. Может, она отрастила крылья, а может, Джагулы разобрали её на амулеты, — Гедимин выяснять не стал. Его занимало другое.
— Тут же и укрыться негде, — он сердито сощурился на сигма-сканер. — Даже озёра слишком мелкие. И фауны там нет. И соседние Сфены — один другого «лучше»…
Вепуат лениво отмахнулся. Он лежал на одеялах и задумчиво ухмылялся. Анализатор на его запястье то и дело мигал, сохраняя новый скан.
— Кьюссы спокойны, — пробормотал он, посмотрев на экран. — До утра по-любому ничего не начнётся. Где небесный остров, я помню. Вряд ли там так уж опасно… Всё-таки сработало. Надо же! Спрошу завтра у Хадзага, что ему снилось…
33 день Кислоты, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, Урдзутту
«На кой мне было надо такое широкое полотно⁈» — думал Гедимин, угрюмо щурясь на свисающие нити. Он уже заправил в станок столько основы, что сбился со счёта, но плашка всё не кончалась и не кончалась. Гедимин подцепил очередную нить — и станина под рукой затрещала. Свет мигнул, из белого становясь неприятно розовым. Сармат вскинулся и захлопал рукой по одеялам. Никакого станка не было — как и крыши над головой. От шатра остались костяные дуги, и кочевники уже выдёргивали их из земли и быстро, почти бегом, тащили к ближайшей тёмной громаде. В её боку зияли светящиеся проёмы. Присмотреться к ней Гедимин не успел — над головой полыхнула долгая зелёная вспышка.
— Вставай! — крикнул Вепуат, повернувшись к нему, и ударил пальцем по височной пластине. Сармат дёрнул её кверху, выпрямился, закинул сфалт на плечо и развернулся к бывшей «двери». В проёме среди растаскиваемых дуг стоял хромой Джагул и сердито скалился.
— Не ушли? Чего ждали⁈ Жгучей воды⁈ Место готово. Идём!
— Куда? — спросил Гедимин, шагнув на голый гравий — кто-то успел сгрести и уволочь все одеяла и подстилки. Последний опорный шест выдернули из камней. Тёмную долину осветила долгая жёлтая вспышка. Ветер бросил в лицевой щиток горсть сухой органики.
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат, глядя в небо. Оно всё пошло волнами и закрутилось в спирали. По центру каждой из них мерцало яркое световое пятно. Вспышки рассекали спиральные тучи ветвистыми разломами.
— Идём! — рявкнул Хадзаг, оглядываясь на длинный тёмный холм. Проёмы в панцире сааг-туула уже закрылись, осталась единственная светящаяся щель.
— Где Кьюссы? — спросил Вепуат, вцепляясь в шлейки на груди. Крылатый «трилобит» отлепился от его брони и взлетел на плечи и теперь бился там, шипя и треща всеми перьями.
— Кьюссы? Давно улетели! — Хадзаг повернулся к «живой крепости» и завыл. Кто-то ответил ему. Гигантский зверь заворочался, пытаясь зарыться в гравий. Хадзаг шагнул к нему, нетерпеливо махнул посохом.
— Чего ждёте⁈ Яд летит по ветру!
— Гедимин, иди с Хадзагом, — Вепуат толкнул сармата в плечо и развернулся к «причалу». — Туун-шу там. Нельзя его бросить. Я останусь.
Туун-шу, раздув бока, бил хвостом по воздуху, и натянутые тросы едва его удерживали. Притихший было чёрный «трилобит», увидев его, снова рванулся в небо. Хадзаг завыл.
— Отпусти зверей, пусть летят! — он ударил палкой по тросу. — С хорошим ветром вернутся!