— Плюс восемьдесят, — сармат ухмыльнулся. — Зато никто не лезет.
Он похлопал себя по запястьям и карманам и соскользнул в воду. Погрузился неглубоко — всего по плечи: внизу был ещё один уступ, терраса вдоль скалы. Гедимин, хмыкнув, съехал следом. Медленно булькающая вода была чуть плотнее, чем он привык. «Рассол,» — подумал сармат, открывая клапаны и чувствуя, как жжение сменяется приятным теплом. Кто-то посветил в котловину и удивлённо рявкнул.
— Мыльный раствор, — хмыкнул Вепуат, пропуская воду сквозь пальцы. Она, и правда, была чуть белесой.
— Дождь прошёл, соль с камней посмывало. А куда ей было течь, как не сюда? — вслух рассуждал Вепуат, наливая жидкость в пробирки.
Гедимин посмотрел на сигма-сканер. Сарматы стояли на верхнем подводном уступе; в пяти метрах под ними был ещё один, обросший кольчатыми трубками. Гедимин насчитал ещё три таких «ступени» на разных глубинах, но так и не нащупал дно.
— Эррх… Вас оттуда вытащить? — спросил кто-то сверху. — Скалы тут крутые.
— Вылезем, — отмахнулся Вепуат. — Что, уже ночь?
…Кожу ещё немного щипало. Гедимин смочил её холодной водой. Было бы интересно посмотреть, как она из багровой становится серой, но вскрывать скафандр не хотелось.
— А мешочки без нас кто-то проверил, — хмыкнул Вепуат, посмотрев на «стену». — И в них порылся.
— Да хоть бы вовсе забрал, — отозвался Гедимин, устраиваясь на шкурах. После купания мозги совсем размякли, и в голову лезла всякая чушь. «А вот интересно,» — думал он, проваливаясь в дремоту. «Икси ведь будут купаться, как придут. А в каком озере? Что у них с термостойкостью?»
Часть 4234 день месяца Воздуха — 9 день Льда. Равнина, Сфен Земли, Урдзутту — Сфен Камня, город Джера — Сфен Огня, Корни Огня
34 день Мрака, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, Урдзутту
Над головой что-то вспыхнуло. Гедимин, не открывая глаз, уткнулся лицевым щитком в одеяло.
— Процентов сорок осталось, — прошептал над ним Вепуат. — Ага, и у этого тоже. Но у тех, что остались, шипы выросли раза в два. Хорошо, что они не шевелятся. Лёд, похоже, пили ночью. Это они правильно…
Гедимин нехотя перевернулся набок и открыл глаза. Ослепительно ярким фонарём ему спросонья показался экран сигма-сканера. Вепуат вовсе не тыкал его сармату в лицо — наоборот, прикрыл ладонью и отвернулся. «Это не экран яркий,» — понял внезапно Гедимин, посмотрев на «переборку». «Это всё остальное потускнело.»
Полосы светящегося орнамента потухли и слились со стеной. Темно было и снаружи. Гедимин приподнял полог, выглянул в коридор и почти нащупал уплотнившуюся темноту. Показания дозиметра ушли в глубокий минус.
Гедимин опустил полог, достал фонарь. Устройство светилось вполсилы, и тени от многочисленных выступов и предметов на стенах стали только плотнее. «Слишком много теней,» — подумал сармат; ему было не по себе. «И никак от них не избавишься. Слишком много выступов…»
— Где Джагулы? — спросил он. Ему представился большой «отсек» с гладкими «стенами», вымазанными церой. «Если в таком месте сесть в ряд, может, световой барьер и сработает…»
— Кто где, — отозвался Вепуат, разглядывая экран сканера. — В основном — где и вчера были. Завтра холодает. Может, поэтому наружу не лезут. Внутри теплее.
— И как они защищаются от Икси? — спросил Гедимин. Ему снова стало не по себе. Тень на стене шевельнулась — и не от того, что качнулся фонарь.
— Никак, — ответил Вепуат и зевнул в респиратор. — И наши никак не защищались. Лежат себе. Непохоже, чтобы их кто-то трогал.
По пальцам потянуло холодом. Что-то прошуршало по коридору, постукивая не то иглами, не то подвесками.
— Шли бы они купаться, — пробормотал Гедимин, опускаясь на подстилки. Что-то мешало удобно пристроить локоть. Сармат повернулся — и одеяло повисло на руке, нанизавшись на шипы.
— Мать моя колба!
— А тебе идёт, — вполголоса заметил Вепуат, глядя на проросшие из скафандра гребни. Каждая пластина верхней обшивки выпустила короткий шип и ещё четыре по периметру. Щитки стали выпуклыми и укороченными, наружу проступил нижний золотистый слой. Гедимин повёл лопатками и сердито сощурился — отросшие гребни заскрежетали по «переборке».
— Да чтоб вам всем, — пробормотал сармат, отодвигаясь от «стены». Теперь не зацепиться за выступ стало ещё сложнее. Гедимин содрал с руки горсть чёрной чешуи, покосился на сфалт за плечом, на шкуры под ногами, на кривые «стены». «Ну, и где тут заниматься переплавкой? Тут же встать негде…»
— Вот и правильно, — сказал Вепуат, глядя, как сармат приделывает чешуйки обратно. — Пусть себе растут. Интересно же, что в итоге выйдет!
— Иди на Седну со своими интересами, — буркнул Гедимин, поднимая сигма-сканер. «Специальное помещение… Где-то же они плавят металл. Там и места больше, и горючие материалы убраны. Ага, вот и оно, — два „отсека“ вместе, печи в стенах…»
Он поводил сканирующим лучом по сторонам, запоминая извилистую дорогу. «Два яруса вверх — и до двери из деревянных плашек. Странная дверь, конечно, — больше шума, чем защиты…»
— Эй! — запоздало вскинулся Вепуат. — Ты куда⁈
— В кузницу, — буркнул Гедимин, прикрывая экран сканера ладонью. Вроде бы дорогу он запомнил — но, шагнув на ощупь, тут же врезался плечом в какой-то выступ. Они торчали из «переборок» хаотично, а «палуба» местами проседала, а кое-где бугрилась — и ни порядка, ни логики в этом рельефе не было.
— Вот же ж нет покоя… — проворчали за спиной. Затем рядом мигнул белый огонёк.
— Притормози, я с тобой, — буркнул Вепуат. — Давай здесь направо. Через тот люк быстрее дойдём.
Пальцы обдало холодом.
— Не свети, — прошептал Гедимин, закрывая экран ладонью. — Тут Икси.
Он нащупал в темноте что-то холодное и плотное. Оно выскользнуло из-под пальцев и с тихим шипением двинулось дальше. Кто-то тронул когтем шипастую броню Гедимина. Обшивка заскрежетала.
— Вверх, — скомандовал Вепуат, протискиваясь мимо сармата к «лестнице» — выступам со вбитыми в них костяными «ступеньками». Гедимин отключил сканер и нащупал края «люка». Горизонтальные переходы кое-где были даже просторными, но вот вертикальные…
— Ложись на грудь, — прошептал Вепуат, нащупывая что-то на его спине. — Это ты шипами упёрся. Тут такие три гребня…
«И что я их в отсеке не отломал⁈» — Гедимин, угрюмо щурясь, выполз на «палубу». Что-то с шипением прошло мимо, обдав сармата холодом.
— Ты на правую стену опирайся, — прошептал Вепуат. — Слева полог.
Едва он заговорил, чавканье за левой «переборкой» затихло. Кто-то растерянно рявкнул. Гедимин сделал неосторожный шаг и с треском налетел на выступ. От наплечника что-то отломилось.
— Полезешь вверх — сразу вперёд прижимайся, — посоветовал Вепуат, уже добравшийся до «лестницы». — И что тебе в отсеке не сиделось⁈
…Дверь из плашек громыхнула за спиной. Гедимин зажёг фонарь. Что-то с шипением метнулось к переборке, и сармат зажал светящееся стекло ладонью.
— Тут будет светло, — буркнул он, глядя на уплотнившуюся темноту. — И жарко. Переплавлю — уйду.
— Хшшш, — донеслось из тёмного угла. — Шшшто не ссспишшшь?
— Работа, — отозвался Гедимин, поворачиваясь к печи. Ладонь от фонаря он убрал — теперь хотя бы можно было разглядеть раскалённые заслонки и стойку с тиглями. Кейек внутри печей «горел», но не светился; даже багровый от перегрева металл потускнел.
— А нам ведь ещё обратно пробираться… — шумно вздохнул Вепуат, сдирая со спины Гедимина щитки. Сармат провёл когтями от плеча до запястья, слущивая чешую. Чулком она уже не слезала, отдирать приходилось по одной, подставив под отлетающие куски «корзину» из защитного поля.
— Вот уж что подождало бы до утра, так это твоя броня!
Гедимин молча высыпал чешую в тигли. Потускнение кейека на температуру не повлияло — через пару минут уже пошёл пар.
— Хшшш, — донеслось из угла. — Сссавтра похолоттает.
— Шли бы купаться, пока озёра тёплые, — мрачно посоветовал Вепуат. — Тут никто не умирает. Работы вам не будет.
В углу зашелестело. Гедимин покачал тигель, перемешивая расплав.
— Ты точно всё со спины убрал? — спросил он, шевельнув лопатками. Вепуат обиженно хмыкнул.
— Толссстый пантсссирь, — прошипели в другом углу. — Сссачем ссстолько ссслоёв?
— Надо, — буркнул Гедимин, заливая чёрную жижу в распылитель. Чтобы фрил не лип к тиглю, пришлось перегреть его, и новое напыление, остывая, норовило стечь. В углу зашуршали громче.
— Тебе для остывания свет нужен? — спросил Вепуат, закрывая заслонку. В «отсеке» стемнело. Гедимин, расставив руки, молча ждал. Замерить температуру без анализатора было нечем. «Пока не застынет, по местным лазам лучше не ползать.»
…Новая обшивка легла криво. «А что ты хотел, перенапыляя на коленке?» — Гедимин досадливо поморщился. «Всё равно ей жить тринадцать дней. Потом опять мутирует.»
Вепуат опустил сканер и шумно выдохнул.
— Ушли!
— На озеро? — угрюмо спросил Гедимин, глядя на дозиметр. Интенсивность излучения медленно росла и уже дошла до нуля. Ещё минута — и на «стене» проступил светящийся орнамент. Под полог просочился свет снаружи; чуть позже в коридорах послышались шорохи, приглушённое рявканье, и кто-то взялся за сигнальную дудку. Вепуат поднял сканер и принялся возиться с настройками, то хмыкая, то хмурясь.
— Никого не сожрали? — вполголоса спросил Гедимин. Вепуат рассеянно качнул головой.
— Самка… ещё самка… и вот куда вы все побежали⁈ Ну, хоть эти сидят на ме… опять самки! Да стой ты… Ага-а… Хм, интересно. Значит, корка обуглилась, а сердцевина размякла. И они её едят… не, не едят. Это что-то вроде приправы. Получается такой окислитель. Ну вот, так и стойте. Так-так-так…
Он развернул голографический экран и снова хмыкнул.
— Тридцать семь-тридцать шесть, где-то так. Возбудитель не движется, но почти и не дохнет. Похоже, процесс замедлился…
— Би-плазма переварилась? — предположил помрачневший Гедимин. — Если так — надо повторить. Пойдём наружу — тут костёр лучше не жечь.