— Ты-то лекарство принял? — спросил он у правителя. — И твои… помощники? Тут, если что, ещё осталось.
Он плеснул Би-плазмы в подставленную кованую чашку. Правитель сунул её под костяную маску, тихо зашипел и передал ёмкость соседу. Тот пытался не зажимать нос, но надолго его не хватило. Третий уже и не пытался.
— Ещё горько? Или уже нет? — спросил Вепуат, глядя, как Кьюссы пускают по кругу мешочек какой-то сушёной органики. Гримасы у всех были выразительные. Правитель, шумно выдохнув, повернулся к сарматам и отцепил от своей связки четыре нити бус.
— У вашего снадобья множество вкусов, но ни одного знакомого. Чья эта кровь? Где вы нашли этого зверя?
Вепуат хмыкнул.
— Оно само себе зверь. И само себе кровь. Так и растёт — в виде жижи, — он покосился на бусы, уложенные на грудь, и чуть подвинул их, освобождая перья. Гедимин смотрел на свою долю «цацек» и радовался, что филки этого не видят. «Только взлетим — разберу на образцы. Минералы тут интересные. Не видел таких раньше. Наверное, из Джирахгета.»
— И эти чаши — его темница? — правитель протянул руку к забытой фляге. — Или садок, где оно кормится?
— Ну да. Растёт оно там, — Вепуат убрал флягу и сполз на нижний ярус. Там, наконец, удалось выпрямиться.
— Скажи, а почему у тебя вся охрана без оружия? — спросил он, оглянувшись на воина в длинном панцире. — Ни топора, ни лука.
— Они вооружены так, как Джера смогла вооружить их, — отозвался правитель, поднимая когтистый палец. Воин молча вскинул руку в массивном костяном браслете. По торчащим из него дугам проскочила синяя искра. Гедимин мигнул.
— Te’ek dasaja⁈ — он уставился на браслет в поисках аккумулятора. На виду были только мелкие камешки — и, кажется, осколок «вечного льда». Один из Кьюссов молча поддел шкуры на полу длинным шестом и подбросил одну из них к потолку. Сверкнула синяя искра, и броню Гедимина присыпало инеем. От шкуры осталась горсть обледеневших ворсинок.
— Н-неплохо, — пробормотал Вепуат, оглядываясь на Гедимина. Тот мог только пожать плечами. Его взгляд намертво прилип к «бластеру».
— Heta! — Вепуат вцепился в его плечо и развернулся к правителю. — Интересная штука. И… много ещё таких у вас?
— Джера чем-то смогла удивить жрецов Пламени? — кажется, Кьюсс ухмыльнулся под костяной маской. — Уж вы-то искусны в магии…
Гедимин мигнул.
— В чём? Это ведь… излучатель? Преобразователь энергии?
Кьюссы переглянулись.
— Ты говоришь на своём наречии, — отозвался правитель. — Мы его ещё не выучили. Хочешь ли увидеть, как состязаются воины Джеры? Состязания угодны той, кто направляет ветра.
Гедимин качнул головой.
— Я хочу… — с мыслями удалось собраться не сразу. — Посмотреть, как эта штука устроена. И где их делают. Я ничего не трону. Только посмотрю, и всё.
Правитель небрежно дотронулся до его плеча.
— Ты — открывающий врата Ук-кута и закрывающий их по своей воле. Скажи слово, и Джера его исполнит. Хочешь увидеть мастерские магов? Акхайен тебя проводит.
Он протянул одному из Кьюссов нитку бус, и тот с поклоном добавил её к своему ожерелью. Вепуат беспокойно зашевелился.
— Я тоже хотел бы посмотреть. Там, наверное, интересно. Мы всё равно тут задержимся. Надо проверить, как действует лекарство… Гедимин, ты ведь не спешишь?
Сармат молча кивнул. Смотрел он только на браслет. «Преобразователь… В основе, похоже, всё-таки „омикрон“. Не зря эти штуки так фонят. А вот как оно потом преобразуется и направляется…»
…Крытое помещение — часть двора — продувалось всеми сквозняками. Гедимину на пару секунд удалось выпрямиться и расправить плечи. По углам двора и вдоль стен он увидел подушки, обтянутые кожей и изрядно пропитанные пылью. Перед ними стояли костяные столы — или, скорее, наковальни со множеством рогов и расщеплений. Рассмотреть стойки для инструментов сармат не успел — его проводник уже нырнул в очередной узкий проём и нетерпеливо выглядывал оттуда. Гедимин покосился на корзины с цветными обломками, пустые вёдра, повешенные на стену, и провалы в полу с подведёнными к ним желобками. Тут пытались поддерживать чистоту, но каменная пыль была неистребима.
— Шлем! — дежурно предупредил Вепуат, выглядывая из соседнего отсека. Он начинался за изогнутым коротким коридором. Гедимин прополз туда, пригнувшись и упираясь спиной в стену, согнулся ещё сильнее, подныривая под арку, хотел выпрямиться, но Вепуат его удержал.
Тут был округлый отсек, довольно светлый, от пола до потолка выкрашенный церой. Поверх неё начертили разные символы. Гедимин опознал тот, что повторялся чаще других, — ромб, рассечённый на четыре части, знак бога ремесленников. Еле слышно хмыкнув, он осмотрелся по сторонам.
Места в отсеке было немного — двое сарматов стояли впритык, проводнику-Кьюссу пришлось отступить к дверному проёму, и ещё повезло, что самих мастеров не было на месте. Тут, как показалось Гедимину, работали вдвоём, устроившись на подушках за низенькими верстаками. Между ними стояли высокие сосуды, широкие сверху и сужающиеся книзу. От них отходили плотно заткнутые патрубки. Гедимин заглянул в нишу в стене — там лежала стопка плошек, керамических, каменных и костяных, небольшие крышки с прорезями, горки палочек с расширением на одном конце и остриём на другом. Рядом была ниша побольше — закрытые горшочки, обдирочные камни, закреплённые на рукоятках, отдельно, в глубине ниши, за «оградой» из каменных бус — десяток рэссеновых резцов.
— Странное местечко, — вполголоса заметил Вепуат. — Интересно, что в ёмкостях?
— Ничего, — Гедимин успел свериться с сигма-сканером. — Это для реактивов. Но сейчас везде пусто.
Вепуат разочарованно хмыкнул.
— Жаль… А там что?
Он наклонился над корзиной, задвинутой в дальний угол, и сцапал что-то с её дна.
— Посмот…
— Эшшш! — зашипел на него Акхайен, заглядывая в проём. — Можешь смотреть, сколько хочешь, но в конце верни на место!
— Камешки? — Гедимин без интереса покосился на корзину. — Это, похоже, заготовки. Поставь, где стояло. Это не наше.
Вепуат обиженно хмыкнул, задвинул корзину в угол и демонстративно отряхнул руки. Что-то сбоку от него протяжно зазвенело. Гедимин вскинулся было, но тут же увидел колбу с водой и поплавком — из неё капало на кованый лист, и он дребезжал, отсчитывая удары.
— Это, кажется, я зацепил, — Вепуат посмотрел себе под ноги, заглянул под верстак и развёл руками. — Пробка вылетела. Акхайен! Ты не видел пробку? Надо бы заткнуть…
— Нет нужды, — отозвался Кьюсс, совсем уже вытесненный в коридор. — Скоро этот звон перестанет вас тревожить.
— Ну да, там воды на донышке, — подтвердил Вепуат. Существо на его плечах зашипело, раздуваясь, и сармат обхватил его двумя руками, прижимая крылья к телу.
— Скаф! Ты чего⁈
Гедимин отступил от существа и едва не опрокинул верстак. Кто-то в коридоре недовольно забормотал. Вода в последний раз капнула на лист, и звон утих. Вепуат, наконец совладавший со скафандром, смущённо хмыкнул.
— Слышал? Там кто-то есть. Акхайен с кем-то говорил.
Гедимин прислушался. Снаружи было тихо.
— Было бы хорошо застать мастера, — сказал Вепуат, заглядывая в стенные ниши. — А то пока ничего непонятно. Камешки — и камешки. Одни фонят, другие — нет. В какой момент из них получается бластер?
«Непохоже, чтобы тут делали бластеры,» — думал Гедимин, глядя на примитивный обточный станок. «Ручная обработка минералов. Во дворе что-то выбивают из породы, а тут уже чистят и придают форму.»
— Акхайен! — громко позвал Вепуат, подходя к двери. — Ты далеко? Подожди, мы догоним!
Он шагнул в проём. Гедимин двинулся за ним, но на секунду перевёл взгляд на обдирочные камни — и едва удержался на ногах: Вепуат врезался в него спиной, да так, что затрещали перья.
— Ты чего⁈ — сармат ухватил его за плечи. Верстак за спиной подкинуло, но не перевернуло, только глиняные ёмкости загремели по полу. Вепуат ошалело мигнул.
— Гедимин, ты отойди к стене. Тут что-то не то…
Он шагнул к двери, выставив вперёд кулак, и замер, будто уперевшись во что-то твёрдое. Гедимин видел, как он напрягает руку, потом водит ей по воздуху, как по плотной поверхности, бьётся в неё плечом — и отлетает к самой стене. Верстак всё-таки опрокинуло.
— Видел⁈ — Вепуат потёр плечо, ушибленное о воздух. Гедимин мигнул. Он уже сам стоял у двери, налегая плечом на невидимую стену — и она, по ощущениям, была прочнее гранитной плиты. «Голограмма?» — сармат уставился на пустой, но тем не менее перегороженный проём. «Ладно, тут умеют. Но чем эту дыру заткнули⁈»
— Стой! — Вепуат еле успел отскочить. Каменный косяк под ударом Гедимина растрескался и выпал. Стена, в которую сармат врезался, сбросила слой светящейся штукатурки и покрылась выбоинами. Теперь он сидел на полу, ошалело мигая, и смотрел на замурованный проём. Камешек, подобранный под ногами, вылетел в дверь и остался лежать у дальней стены. Гедимин протянул за ним руку — и снова упёрся в невидимый гранит.
— Оч-чень интересно, — пробормотал Вепуат, глядя на сигма-сканер. — Какое-то несканируемое поле? Прибор ни кварка не видит…
«Всё-таки вляпались,» — Гедимин, сердито щурясь, потёр занывшие рёбра и стянул с плеча плазморез. «Сейчас проделаем новую дверь.»
— Акхайен! — крикнул Вепуат, прощупывая закрытый проём. — Вернись!
Гедимин сердито фыркнул.
— Отойди и закройся полем.
Он поднял сфалт, прицеливаясь в стену. «С той стороны — улица. Выйдем, а там видно будет.»
Стену лепили с запасом — толщиной в полтора метра, хотя и полуметра хватило бы. Гедимин толкнул дымящуюся плиту, и она с грохотом вывалилась в переулок. Кто-то сдавленно пискнул. Сармат шагнул наружу — и едва устоял на ногах, снова врезавшись в невидимую преграду.
Под потолком послышался булькающий звон — будто кто-то постучал по деревянной плашке над резонатором. Вепуат развернулся на месте и охнул, указывая на орнамент на своде. Там была нарисована усатая и клыкастая морда. На месте одного из глаз блестел «зрячий камень».