— Вождь Ваардзаг! Тут много воинов. Много оружия. Чего ждать? Поедем к ним.
Другие недобро ухмыльнулись.
— Охота была хорошей, — сказал один из них; теперь, когда все перекрасились в фиолетовый, Гедимин совсем перестал их различать. — После хорошей охоты — хороший набег. Кьюссы слабы. Пламя — сильно. Наши звери, наши и ваши воины, рука Пламени…
— Вот и Геджер вернулся, — заметил другой, исподлобья глянув на сармата. — Геджер силён! Взять дань с Джеры…
Джагулы заухмылялись, подталкивая друг друга.
— Вдвоём взять дань со всех племён! — широко ухмыльнулся Урджен. — Теперь потрогаем Кьюссов. Вождь Ваардзаг! Ближе всего к нам Ахгет. Но я говорю — идём в Ларрат. Низкие башни — частый недолёт.
— Про небо забыл! — недовольно оскалился на него другой Джагул. — В Ахгете не полетаешь. А над Ларратом небо открыто.
— В Джеру, — вмешался третий. — Джера слабее всех. Взять виру для вождя Геджера…
Гедимин ошалело мигнул.
— Хватит, — Айзек чуть повысил голос, и Джагулы притихли. — Отложить набеги. Но за округой следите — и будьте начеку. Смотрите за небом… ну, и за землёй — не повредит. Так говоришь, Вепуат, груз не тронули?
Сармат качнул головой.
— Ничего не тронули. Даже копья — а они висели снаружи.
Гедимин уже пять минут разглядывал свою ладонь и досадливо щурился. «Надо станцию просканировать. Проверить устойку. И сходить к Альготу. Наварил он там уплотнителя?.. Да, и ещё — ткацкий цех. И светильники… надеюсь, шихту не растащили? А может, переплавить лампы с плохой церой? Лишний свет под землёй не повредит…»
— И вреда вам, в общем-то, не причинили… — пробормотал Айзек, задумчиво щурясь. — Мн-да. Когда берёшь клятву с Кьюссов, надо тщательно подбирать слова.
Урджен презрительно фыркнул.
— У Кьюссов нет чести. Их слова — пыль! Зря не хочешь идти в Ларрат. Летучим магам нужно много сил. А они все больны. А башни там низкие.
Гварза тяжело вздохнул.
— Урджен… Если сарматы пойдут в Ларрат, мародёрить там будет нечего. Всё заберёт Пламя.
Он смерил Гедимина выразительным взглядом. Тот угрюмо сощурился. Уже пятнадцать минут горячие волокна шевелились на его висках и норовили растечься по плечам. Сармат осторожно погладил обшивку пальцем. «Погоди. Сейчас к тебе пойду. Только Гварза от меня отстанет…»
— Ну что ж, — Айзек поднялся на ноги. — Работы много, а времени мало. Гедимин, Вепуат, следите за дозиметрами. Все странные вспышки, пятна, — сразу ко мне! Гварза, посты придётся удвоить. На пост без ипронового шлема не пускать! Джагулы…
Он повернулся к кочевникам, и те навострили уши.
— Кьюссы войдут в Элидген с почтением и дарами для Пламени. Кто полезет без даров и почтения — разбирайте на трофеи.
— Оружие… — недовольно ощерились двое вожаков.
— Будет вам оружие, — буркнул Айзек. — Всем. За округой следить в оба!
…Гедимин привалился боком к реакторной крышке и прикрыл глаза. Тёплые волокна обхватили его тело, переплелись на груди. Перед глазами сармата то вспыхивали, то гасли чёткие картинки — небесный остров, платформы из грубых камней, сместившийся гейзер…
«Туда больше не ходи,» — прогудело внутри черепа, и горячее щупальце толкнуло сармата в лоб. Тот мигнул от неожиданности.
— Больше и незачем, — отозвался он, поднимаясь на ноги. — Не пришлось бы идти… в другую сторону. Не хочу я никаких набегов…
Он покосился на реакторную крышку. Думать о возможном изъятии твэлов и сборке «Гельта» было неприятно, но и отделаться от этих мыслей не удавалось. «Если придётся — это будет именно „Гельт“. Мощный выброс „омикрона“. Чтобы выжгло и повзрывало все те странные штуки. Всё, что нарушает законы физики.»
По ту сторону прозрачного купола недовольно зашипел туун-шу. Он висел низко над землёй, а по его панцирю сновал электрический ящер. От его прикосновений вся броня трещала. С земли за существами следил озадаченный Вепуат.
— Ага, — сказал Киф, перебравшись на голову туун-шу. — Так и есть. Хорошо ты его откормил. На двоих хватило бы. Теперь жди. Не завтра, так послезавтра — а он заснёт. Обмотаешь лапы, подтянешь к крыше. На землю не клади — грызуны доберутся. Он прочный, но и они настырные.
Вепуат мигнул.
— Заснёт? Сейчас? — он покосился на небо. — Погода терпимая, еды — хоть заешься…
По шипам Кифа пробежали искры.
— Месяц Воды. Он всегда нелётный. Неделя-две на откорм тем, кто не доел — и в спячку. Твоего докармливать не надо, он уже, считай, спит. Теперь — до месяца Камня.
— Так и будет спать? — Вепуат заглянул «трилобиту» в полуприкрытые глаза. Может, Гедимину померещилось после разговоров о спячке, но туун-шу и впрямь выглядел вялым и странно подёргивал лапами — будто искал, за что уцепиться.
— То есть — все полёты отменяются? — недоверчиво спросил Вепуат. Киф спрыгнул на землю и встряхнулся, разбрасывая искры.
— Сказал же — до месяца Камня. Чисти ему панцирь, растопырится — обдай водой. Струёй не лей, разбрызгивай.
— Значит, тренировок больше не будет… — Вепуат провёл ладонью по панцирю туун-шу.
— Они тебе ни к чему, — отозвался Киф. — Чего ты ещё не умеешь? Зверь тебя слушает, ты его — тоже. Если дело пошло без верёвок — мне тут уже делать нечего. Полечу в Хигесг, пока совсем не полило.
Он оглянулся на купол. Дождь притих, но водяная пыль висела в воздухе — и Гедимин подозревал, что скоро начнётся ливень.
— Тогда — до встречи, — Вепуат со вздохом сложил руки в прощальном жесте. — Камни я тебе отдал. Жаровню забирай тоже…
— И тот кувшин, в котором вода не остывает? — ящер наклонил голову набок. Вепуат кивнул.
— И его. Скажи своим, чтоб не пропустили торг. Если что не так со зверем — можно будет тебя найти?
— Само собой, — ответил ящер; после слов о кувшине он заметно приободрился. — Можешь его, пока спит, даже к нам отогнать. Род Тик за ним присмотрит.
Вепуат покачал головой и снова погладил «трилобита» по броне между глаз.
— Они все будут спать?
— Все, — ящер щёлкнул длинным пальцем по пернатой обшивке, и та дрогнула и распушилась. — Даже этот. Эшку уже спят — погода нелётная. Кто покрупнее, терпят. Этот — больше, чем эшку, но меньше туун-шу. И не раскормленный. Может, через неделю повиснет.
Вепуат покосился на скафандр. Тот недовольно громыхал жёсткими перьями.
— А вот те туун-шу, что в городах Кьюссов, Кьюсские стаи, — они тоже спят? Весь месяц Воды?
Он быстро оглянулся на Гедимина, выразительно прищурив глаз. Сармат подошёл ближе. «Вот оно что… Может, поэтому нас и не преследовали? Просто было не на чем?»
— Кьюссы… — Киф дёрнул трескучими шипами. — Вообще — зверям надо спать. Но если совсем прижмёт — их поднимут. Есть способы. Кьюссы знают. Тебе покажу. Но лучше так не делай. Звери не спят, не едят, как надо, — потом чахнут и дохнут до срока.
— Ага-а… — протянул Вепуат. — Не надо, Киф. Мы его будить не станем. Как думаешь, Кьюссы сейчас могут собрать воздушный флот? Большие перелёты, атаки с воздуха?
Киф фыркнул, разбросав трескучие искры.
— В месяце Воды? Разве что совсем рехнутся. Кьюссы — не Джагулы. Они считать умеют. А воевать не любят. Если вы, правда, разогнали всех Джагулов — несколько лет будет спокойно.
Он сунулся в нору под краем крыши и чем-то зашуршал. Вепуат оглянулся на Гедимина.
— Неплохо бы, если так. Убивать туун-шу не хотелось бы. Но за округой надо следить.
— Угу, — сармат покосился на дозиметр. Тут же кривая интенсивности взвилась к верхнему краю экрана — хранитель тронул прибор щупальцем.
— Пойду сканировать пещеры, — сказал Гедимин, выключая дозиметр. — Начнётся война — позовёшь.
…Гедимин взвесил на ладони стопку цветных полос и осторожно опустил её. «Мало…»
— Это всё? — спросил он, покосившись на закрытую печь. Мешков с сырьём рядом не было, и формовочное оборудование остудили и сложили в угол.
Альгот угрюмо сузил глаза.
— Практически. Тебе ушло всё сырье. Даже на композиты ничего не взяли.
Гедимин склонил голову. «Плохо. Придётся экономить каждый грамм.»
— Новые поставки сырья… предвидятся? — осторожно спросил он. Химик пожал плечами.
— Если только из внешних источников. Мы добыли, что могли. За пролётными стаями следят, но… — он качнул головой. — Червей больше нет, медузы — единичны.
— Понятно… — протянул Гедимин, сворачивая полосы уплотнителя в рулон. Альгот тяжело вздохнул.
— Надеюсь, хотя бы тебе этого хватит. Если нет — опыты с сыромятной кожей и вымоченными внутренностями дают интересные результаты.
— Видел я эти результаты, — буркнул Гедимин, дёргая углом рта — вроде бы надо было ухмыльнуться, но никак не получалось. — Спасибо, Альгот. Ты нас очень выручил.
— Будет сырьё — обращайся, — кивнул химик. — А вот те пятнистые камни из Джеры… у тебя точно не завалялся образец?
Гедимин развёл руками, едва не задев печь.
— Мы даже пыль стряхнули. Самому интересно, что там. По макросканам ничего не поймёшь, а для микро они слишком фонят.
Зашуршала дверная створка. Гедимин покосился на вошедшего и удивлённо хмыкнул — «Джагул? В цехе?».
— Тебе чего? — спросил он, повернувшись к чужаку, и осёкся, увидев на «Джагульских» плечах круглую голову с плоским лицом. Филк недовольно сощурился из-под прозрачных наглазников. Шлема на нём не было — только облегчённая «маска»: очки и респиратор.
— Гедимин Кет? Командир Айзек зовёт. Велел взять с собой сэтские прялки.
…К филкам в Джагульской одежде привыкнуть было непросто — Гедимин каждый раз удивлялся, когда поднимал взгляд от штанов и куртки к шлему. «Будто так и было,» — подумал он, отворачиваясь и ускоряя шаг. На окраине лагеря, у тёмно-красного костра, его уже ждали.
— Аса’ан потрясён благородством Пламени, — проговорил один из гуманоидов, увешанный жреческими «цацками». — Кочевники должны бы ползать перед вами на брюхе. Если хоть кто-то из них выступит против вас, вождь Айсек, — твои слова нас уже не остановят. Неблагодарность отвратительна богам!