— Караван из Сэви дошёл без происшествий, — доложил рослый инсектоид. Костяной посох в его руке горел ровным ярким светом, и Гедимин видел, как Сэта под огненным куполом недобро на него щерятся. Другой страж, Хассинельг, стоял поодаль, отделяя повозки из Сэви от повозок из Синви. Приехавшие косились через его голову друг на друга и исподтишка показывали разные жесты.
— Без кочевников на Равнине гораздо спокойнее, — добавил инсектоид, скрестив лапы-лезвия на груди. — В ваши дела я не вмешиваюсь, но спрошу — какой бог велел вам их лечить⁈
Гедимин досадливо сощурился. «Кто успел разболтать? Не сами же Джагулы…»
— Пламени всё равно, кочевники или осёдлые, — отозвался Айзек. — Всё равно, если они ему не враги. Спасибо, что помог караванщикам. Не боишься совета стражей?
Инсектоид щёлкнул жвалами.
— Проводить караван на опасном пути — мой долг. Совету не к чему придраться.
Хассинельг, сойдя с «поста», весело хмыкнул.
— Вот мы и всё привезли. Пусть Дим-мин посмотрит, что из этого годится. А то старейшины волнуются. Еле уговорил их сидеть на месте.
— А вот я приехал, — проверещал абориген, спускаясь с сэвийской повозки. — И я хочу увидеть трёхрукую пряху. Мы поднялись на холм первыми, пусть синвийцы ждут!
— Наш караван шёл впереди вашего до самого подъёма! — заверещали на соседних волокушах. — А готов был ещё позавчера!
Айзек едва заметно поморщился.
— Где Вепуат? Никто не знает? Ладно. Гедимин, собирай прялки. Альгот! Вон те повозки — это для тебя. Остальное — кости и ракушки.
…Раковина, поставленная вертикально, достала Гедимину до плеча. «А в поперечнике — от метра до…» — сармат покосился на сужающийся подвёрнутый «хвост». «Что ж оно всё такое кривое…»
— Вот это всё отнеси Магнарду, в швейный цех, — уже распоряжался Айзек над полуразгруженными волокушами. — Это — оружейникам. Дасьен! Как тебе такой стерилизатор для пищеблока?
Он указал на огромную ребристую раковину со сросшимися створками. Филк приподнял её за край и хмыкнул.
— В наш пищеблок оно не влезет. Для станции… ну, может, пойдёт. Штука вместительная. А не загниёт?
— Куда что поволокли? — раздался недовольный голос Альгота. — Айзек! Ну надо же сначала обработать! Вот так из сапог и вырастают кусты…
Гедимин поднялся на ноги и безнадёжно покачал головой — из перекошенной ракушки со странной симметрией никак не получался кубический корпус. «Рычаги-то в неё воткнуть можно. Для привода места хватит. Но всё-таки — хорошо, что Конар этого не видит. АЭС из ракушек…»
— На обработку, — буркнул Альгот, останавливаясь рядом с ним. — Есть там в стенках полости? Смотрел, что в них? Ничего быть не должно. Местная флора от сырости и тепла вот-вот пойдёт в рост. Порвёт твои пульты на сорок частей.
— Надо это всё облучить, — пробормотал Гедимин, в мыслях достраивая стерилизационную камеру. — Потом уже на обработку. И куда-то сложить, чтоб не мокло…
…Нхельви сидели под дверью и липли к вентиляционным лючкам. Кто-то увидел отблеск омикрон-вспышки и теперь возбуждённо верещал. Поодаль столпились мрачные филки, лаборанты Альгота, и внимательно смотрели на рамочный радиометр.
— Пару часов не трогать, — велел Гедимин, найдя их бригадира. — Потом будет безопасно.
— Посмотрим, — буркнул филк, не отрываясь от радиометра.
…В горячем цехе у двух булькающих котелков сидел Вепуат. Гедимин заглянул в ёмкости — там блестели шкурки «медуз», и жидкость уже потемногу загустевала.
— Я тут лаборант, — криво ухмыльнулся Вепуат, поймав его взгляд. — Что там за кости привезли? Интересные?
Гедимин пожал плечами.
— Кривое оно всё…
«Без перьев на скафандре он хоть на сармата похож,» — думал он, глядя на золотистую броню. «Хорошо, что ипрон не мутирует.»
— У нас будет бешеная уйма Джагулов, — пробормотал Вепуат, глядя в котелок. — У Хеллугов ни одной небеременной самки. Двойни и тройни. Если всех выкормят — а они вообще стараются…
Он начал прикидывать что-то на пальцах. Гедимин мигнул.
— Хеллуг? Они же после облучения…
Вепуат криво ухмыльнулся.
— Пламя сняло с них проклятие. Я боялся паталогий, но нет — пока что всё в норме. Их детёныши — они быстро переходят на мясо. А мяса добыли с большим запасом. Ни одной небеременной самки… Когда они успели-то⁈
3 день Молнии, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— А вот это не трогайте, — Вепуат деловито нагрёб горку мелких трубчатых ракушек, ссыпал их в одну большую и отодвинул её к стене. Химик, из-под носа у которого вытащили необработанные образцы, опустил пульверизатор и недовольно хмыкнул.
— Если местная флора это сожрёт — не жалуйся.
— Даже не думал, — отозвался Вепуат, укладывая к стене ещё пару крупных ракушек. Его золотистая броня блестела от водяной взвеси. Половина душевой, отведённая под консервацию костного материала, была завалена останками фауны и залита вязковатым бесцветным раствором. Что входило в его состав, Гедимин не спрашивал, но отметил, что обработанная им поверхность меньше блестит, а её цвет становится более насыщенным. Химики работали в комбинезонах и респираторах, а половину душевой отделили защитным полем.
— Хм, — Вепуат достал из крупной ракушки пару меньших; они наполовину торчали наружу и уже норовили вывалиться. — А считал объём — всё выходило ровно…
Он засунул мелкие ракушки в пустую большую и собрал всё в охапку. Груз загромыхал. Гедимин придержал сармата за плечо и включил генератор защитного поля.
— Да я так донёс бы, — проворчал Вепуат, но отбиваться не стал. — Ты внутри оберни. А то поколется, пока дотащу.
— Зачем тебе необработанное сырьё? — спросил Гедимин, выходя за ним из душевой. Снаружи шумел дождь. В низине ворочался сааг-туул, сгребая что-то огромными резцами. Летучий «трилобит» над крышей втянул все отростки и притворился дирижаблем. Его бока медленно раздувались и так же неторопливо опадали.
— Сырьё? — Вепуат покосился на охапку ракушек. — Это контейнеры. Для влажника. Форма вроде удобная. Напихаю камней, ила, — и пусть растёт. Тут как раз дырки есть для выхода газа.
«Влажник?» — Гедимин не сразу вспомнил, о чём речь. «А, то растение-паразит…»
— Оно у тебя ещё живо? — спросил он. — И что, ты уверен, что от него будет толк?
Вепуат широко ухмыльнулся.
— Увидишь.
…Мелкие кюветы пришлось переложить в большие. Влажник, поглотив субстрат, поднялся тёмно-зелёными шапками и норовил перелезть через край. Вепуат, хмыкнув, указал на зелёную точку в стороне от кюветы.
— Когда ему тесно, он куски отстреливает. Так расселяется. Сейчас на него посмотрим…
Он направил на точку «щупы» сигма-сканера. Гедимин брезгливо поморщился, надеясь, что никто этого не заметит. «Наши кислородные генераторы,» — напомнил он себе. «Там ведь в основе тоже какая-то фауна. Или флора, кто их, микробов, разберёт…»
— Трудно влажнику на фриле, — вздохнул Вепуат, поддевая «спору» когтем и перекладывая в относительно свободную кювету. — Этот пусть растёт. А вот эти два я заберу… Гедимин! Можешь принести полведра гравия? Вон там дробилка, закинь его туда…
Вернувшись, Гедимин увидел над лабораторным столом защитный купол, а под ним — размазанную по поддону зелёную кашицу. За ней наблюдали Вепуат и Айзек.
— Оно мимо себя ничего не пропустит, — говорил разведчик. — Ни лишней молекулы. Только дай субстрат и градусов хотя бы двадцать — дальше само справится.
Айзек недоверчиво хмыкнул.
— Сто граммов биомассы… Ты говоришь — выделяемого газа хватит для дыхания?
Вепуат поспешно закивал.
— Даже для Старшего, не то что для филка. Закрыть его с такой кассетой — и будет спокойно дышать. Хоть час, хоть сутки. Пока субстрат не кончится.
Айзек снова хмыкнул.
— Аналог кислородного баллона? И надолго ему хватает субстрата?
Вепуат пожал плечами.
— Тут по-разному. Температура… Чем теплее, тем быстрее обмен веществ. Больше расход субстрата — но и газа на выходе больше. Если охладить, всё уменьшится. Ниже нуля оно не любит, а плюс пять, например, спокойно переживёт. Выделение, правда, будет минимальное… В общем, при плюс двадцати ему горсти песка хватит на месяц. А не хватит — будет грызть корпус. Вон, специально подобрал ракушки.
Айзек поднял маленькую раковину, заглянул в боковые отверстия.
— Значит, это не корпус, а аварийный запас субстрата? В таком случае нужен ещё настоящий корпус. С отверстиями для газообмена, — он провёл пальцем по цепочке мелких дырок. — И при этом — само растение наружу лезть не должно. Что скажешь, атомщик? Решаемо?
Гедимин мигнул.
— Изогнутые воздуховоды? В принципе, можно… — он покосился на зелёную кашу — ему показалось, что она плюнула ошмётком в защитный купол. — Рэссену оно не жрёт?
— Пытается с неё сползти, — Айзек едва заметно ухмыльнулся. — Очень настойчиво пытается. Значит, решаемо… Только учти, Гедимин, — это будет носимый генератор. Желательно — подъёмный. И замену субстрата тоже надо бы учесть.
Гедимин снова мигнул.
— Носимый? То есть — под скафандром?
«В воздуховоды вставить фильтры,» — сделал он мысленную пометку. «Жидкой молнии эта дрянь не любит.»
— Говоришь, ста граммов достаточно… — Айзек задумчиво рассматривал кашицу. Дробилка уже отработала, и Вепуат смешивал зелёную массу с песком и подсохшей грязью.
— Ага, вполне, — отозвался он, набивая смесь в ракушку. — Вот такая штука — это, считай, запас на десять дней. И это оно ещё корпус не разъест. Корпуса ещё на столько же хватит.
— Вес, в общем, небольшой… — пробормотал Айзек, сверившись с анализатором. — Даже с учётом кожуха и крепежа. Килограммов двенадцать-пятнадцать?
Он оглянулся на Гедимина. Тот угрюмо сощурился.
— А ты уверен, что сарматов оно не жрёт? Проверял?
— Ну, вот сейчас и проверим, — Айзек едва заметно ухмыльнулся. — Займись корпусом. Вепуат, ты рассчитай ещё раз газовыделение. Только из отверстий, а не со всей поверхности. А я поищу добровольцев.