…Отряхиваться Джагулы начали задолго до дверей цеха — и всё равно даже сейчас их мех слипался в промокшие шипы, а с гривы капало. От тех, кто подошёл слишком близко к печи, валил пар — и норовил осесть на лицевом щитке Гедимина. Сармат угрюмо щурился, думая о непромокаемой одежде из кишок. То ли Джагулы не нашли её, то ли не хотели возиться — но пришли в одних передниках и рукавицах.
— Куда без спецодежды? — Гедимин загородил проход: за восемью «учениками» в цех полезли ещё четверо, даже без рукавиц и передников. Они подались назад, недовольно скалясь.
— Что там? — из цеха выглянул Вепуат. — Новенькие? Без одежды смотреть можно, работать — нельзя. Только отряхнитесь — у нас там и так мокро.
Ближайший Джагул коротко рявкнул и встряхнулся, обдав Гедимина брызгами.
— Нам работать не надо, — прорычал он. — Покажи печь. У Хеллугов есть. И мы построим.
— Дикари умеют строить? — оскалился другой. — Не только воровать?
— Кьюсский прихвостень! — первый пригнул голову, показывая клыки. Гедимин тяжело вздохнул.
— Вепуат, следи за Джелегами, — попросил он. — Улгехи — на мне. Строить печь — хорошо. Грызню — прекратить. Надоели. Выгоню.
…От попыток сделать заострённое дно чашку-шар перекосило и сплющило с одного бока. Его старались выправить, но только смяли стекло в складки. От повторного нагрева и раздувания на чашке вздулся ещё один пузырь. Гедимин, махнув рукой, предложил переплавить. Джагулы покосились на него и переложили кривую ёмкость на поддон. Вторая вышла круглой, — обычный шар со срезанным горлом.
— Про конусы объясню, — пообещал Гедимин, глядя, как Джагулы перебирают остывшие вчерашние бусы и складывают их в рукавицы. — Пока что всё выходит неплохо. А спешить не надо. Будут и конусы, и ручки.
— Хеллуги делают, — проворчал Джагул, разглядывая бусину на просвет. — Мы их не хуже. Научи нас всему.
…Навстречу Гедимину из лаборатории быстро вышел Войя.
— Отпустили? — спросил сармат, пропуская его на трап. Филк на ходу кивнул, показал жест превосходства и унёсся к дальнему бараку. Из приоткрытого люка донёсся недовольный голос Вепуата.
— Мне не веришь — сам просканируй. Ни одной ксеноклетки!
— Ты их считал поштучно? — Айзек невесело хмыкнул. — Все миллиарды?
Вепуат сердито фыркнул.
— Ему незачем сидеть в карантине. Всё сдохло и вышло!
— Через десять дней увидим, — отозвался Айзек. — Надеюсь, ты прав.
…Вепуат, недовольно щурясь, вышел из лаборатории.
— Как он работал на дефектоскопе, если сканерам не верит⁈ — он передёрнул плечами, покосился на золотистую броню и шумно вздохнул. — Без Скафа как-то пусто… Привет, Урджен. Есть новости?
Джагул в пернатой накидке угрюмо оскалился. Мимо него прошли двое с бурдюками — племя Хеллуг пополняло запасы воды.
— Улгехи хвалятся бусами, — буркнул он. — Джелеги тоже.
Вепуат кивнул.
— Скоро будут хвалиться ещё и сосудами.
Урджен вскинул голову, заглянул ему в глаза и тут же отвёл взгляд.
— Наш прозрачный камень угоден богам. А их — ещё неизвестно.
Вепуат криво ухмыльнулся.
— Нам с Геджером угодны все, кто учится новому. А с богами сами разбирайтесь.
9 день Льда, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Сквозь сон Гедимин слышал негромкий хруст. Ему мерещилось, что он лежит подо льдом замёрзшего озера и смотрит, как вода превращается в кристаллы. Один вырос слишком крупным и отвалился с громким треском. Потом хрустнул и надломился другой. Затем Гедимин понял, что треск ему не снится.
«Хо-олодно,» — прогудело внутри черепа. Гедимин рывком сел на матрасе, заглянул в зеркало-монитор — в колбе «термометра» плавали льдинки.
«Тепловая крышка!» — сармат хлопнул себя по шлему, проверил карманы, высыпал горсть кейека в вентиляционную колонну. Камешки еле теплились.
— Насыпал бы внутрь, но взорвутся же, — пробормотал Гедимин, подкладывая кейек под узкий зелёный луч из-за реакторной заслонки. — Сейчас, потерпи. Насыплю под крышку.
Ансур, спускающийся в бункер, сдержанно хмыкнул.
— Реакторы мёрзнут?
— Управление заклинит от холода, тогда посмеёмся, — буркнул Гедимин, выбираясь наружу. Под ногами хрустнуло. По базе быстро ходили сердитые филки, расставляя термочаши. Гравий затянуло инеем. На промёрзшей поверхности стоял, сложив руки на груди, Кенен Гварза.
— Мн-да, — услышал Гедимин голос Айзека. — Таких холодов мы уже не ждали.
— Всего-то минус сорок восемь, — проворчал Вепуат, подкладывая термочашу под спящего «трилобита». — Если б Гварза всё не проспал…
— Ты сверяйся со своим физиком, — фыркнул Гварза, кивнув на Гедимина. Тот угрюмо сощурился. Воздух под куполом реактора постепенно теплел; управляющие элементы вроде бы сохраняли эластичность. «Гзеш хорошо переносит холод,» — успокоил себя Гедимин, разглядывая небо. На дне угловатых складок что-то изредка сверкало — будто отрастали и отваливались серебристые шипы.
Вепуат шёл вдоль прозрачной стены, светя фонарём на гравий. Гедимин посмотрел на освещённое пятно и пожал плечами. Ничего, кроме инея и почерневших остатков органики, снаружи не было. В воздухе клубилась мелкая снежная взвесь, закрывая обзор — уже в пяти метрах от купола было ничего не разобрать.
Мимо «стены», покачиваясь на ветру, проплыло что-то разлапистое и полупрозрачное. С тихим стуком оно упало на гравий и замерло. Гедимин посветил фонарём, — на него смотрели фасеточные глаза, покрытые ледяной коркой. Крылья существа, когда-то мягкие, промёрзли насквозь. Следом упало ещё одно — обледеневший «трилобит». Холод застал его на лету, крылья не успели втянуться. Ледяные кристаллы порвали их изнутри, — Гедимин видел их цепочки вдоль каждой прожилки.
— Бр-р, — Вепуата передёрнуло. Он покосился на трещины в небе. Шипов, отрастающих вдоль разломов, стало больше. Они уже складывались в какой-то фрактальный орнамент — и тут же отламывались и разрушали «мозаику». Небесная складка вспыхнула холодным синим светом. Гедимин поёжился.
Тёплое щупальце коснулось виска. Сармат мигнул. «Открой,» — прогудело внутри черепа. «Надо вверх.»
— Что? — спросил он вслух, поворачиваясь к реактору. — Куда «вверх»?
Вепуат прижал пальцы к виску и сощурился. «Лу-уч,» — протяжно отозвался реактор. Щупальце на долю секунды нагрелось, переползая с виска на макушку, и замерло там. «Откро-ой!»
— Гедимин, ты свернёшь поле воронкой? — спросил Вепуат, поворачиваясь к реакторному куполу. — Так, чтобы нам базу не выстудить? А я подвину экраны. Пусть светит в небо, раз ему хочется.
— Ещё бы знать, зачем… — пробормотал Гедимин, потирая висок. Щупальце дрожало на макушке, дёргаясь во все стороны. Сармат нехотя поднял «арктус». Верхний купол прогнулся, сворачиваясь в трубу над крышкой реактора.
— Замёрзнет напрочь, — прошёптал он, досадливо щурясь. Вепуат отмахнулся.
— Да ну! Там всего-то минус сорок.
…Ослепительный луч упёрся в расколотое небо. Гедимин смотрел, как бликует защитное поле на «стенках» «трубы» — и не сразу заметил, как бледно-синий небесный свет начал зеленеть. Он поднял взгляд, — разлом прямо над реактором горел холодной зеленью, и внутри него что-то клокотало и шло пузырями. Они застывали, взрывались и снова набухали… и через десяток секунд Гедимин понял, что разлом, покрытый отростками-шипами, — живой и шевелится.
Кто-то ткнул его кулаком в спину. Сармат резко обернулся. Позади стоял Кенен Гварза.
— Ну и зачем? — спросил он, угрюмо щурясь на луч.
— Оно просило, — буркнул Гедимин, отступая на шаг. Вспышки над головой стали ярче. «Они достают до земли?» — сармат, вздрогнув, посмотрел вверх. Там кружили, извиваясь на лету, гигантские многокрылые змеи. Один из них, синевато-зелёный, так и держался в луче реактора. Другие, серебристо-синие, медленно окружали его, сжимая кольцо. Ещё секунда — и засверкали синие вспышки — будто молнии со всех сторон били в зелёное существо. Оно полыхнуло, на мгновение став центром светового шара. Кольцо вокруг него замерло — и оно, прорвав заслон, взвилось в небо и нырнуло в разлом.
Гварза крикнул, но что — Гедимин не расслышал. Синие вспышки обожгли ему сетчатку. Он вскинул «арктус», выстраивая купол под куполом, и успел увидеть, как такие же купола вырастают над реактором, заращивая пролом. Защитное поле почернело, вздуваясь пузырями. Купол слой за слоем таял — его рвали со всех сторон. Гедимин видел, как Айзек выкатывается из лаборатории и хватается за «арктус», как Вепуат сжимает пальцы в кулак и направляет сопла в небо. Сквозь тройной защитный купол уже ничего не было видно, даже грохот доносился, как через слой стекловаты.
— Держим генерацию! — отрывисто приказал Айзек, оглядываясь по сторонам. — Что вообще происходит?
— Кет, — Гварза скривился. — Не нашёл ничего лучше, чем спровоцировать Элоси!
Вепуат сердито фыркнул.
— Вообще-то экраны убрал я. По просьбе хранителя. Если ты не слышал, как он просил…
— Heta! — Айзек шагнул вперёд, и вовремя — взгляд Гварзы на Вепуата не обещал ничего хорошего. — Кажется, нас потеряли из виду. Что снаружи?
Гварза покосился на иней под ногами.
— Снаружи — не знаю, а здесь — минус два.
— Минус семьдесят три, — буркнул Вепуат. — Ну ничего. К вечеру всё равно улетят.
Гедимин прислушивался к тихому вою ветра. Метель усиливалась — но вот грохот прекратился.
— Чего ты хотел-то? — еле слышно прошептал он, трогая висок. — Сделать из Элоси побольше Элогвенов?
Щупальце дрогнуло на коже и растаяло.
…Вепуат выглянул из-под купола и удручённо хмыкнул. Холмы и долины засыпало на полметра. Из них тут и там торчали промороженные насквозь хвосты, крылья и шипы.
— Какой-то пролётной стае не повезло, — вздохнул Вепуат, подбирая мелкого «трилобита». — Ночью падальщикам будет что поесть.
Гедимин перенёс вес на сложенные пальцы. Мокрый гравий промёрз, превратился в ледяной монолит и не проседал даже под массивным сарматом. На него ещё падали редкие снежинки.