— Приоткрой нам реактор. Нужно хорошо посветить.
Гедимин, мигнув, снял с плеча плазморез. Зелёный луч из приоткрытого корпуса ударил в небо, и защитный купол пошёл волнами. Кьюссы пригнулись, обхватив себя за плечи. «Антенны» Райвигов вскинулись и закачались.
… — Вепуат, просканируй холм, — вполголоса попросил Айзек, глядя на взлетающих Кейланнов. — Ты — этот, а Гедимин посмотрит на дальний. Ничего нам там не оставили?
Гедимин пожал плечами.
— Чисто. В этот раз — без фокусов. Может, прошлой попытки им хватило?
Айзек невесело ухмыльнулся.
— Было бы неплохо. Ну что ж, надеюсь, Би-плазму они раздадут раньше, чем она мутирует. Дней семь-восемь у них есть…
Гварза посмотрел на часы и громко фыркнул.
— Кет! Ритуал закончен. А работа — еле-еле начата. Водопровод на станции уже готов? Можно заселяться?
…Гедимин опустил рычаг, и по коридорам прокатился негромкий перестук. Лючки закрывались с небольшим отставанием. Гедимин поднял одну группу, опустил другую, — сквозняк в туннеле из тёплого стал прохладным. Сармат снова открыл всё настежь. Вдалеке кто-то шумно втянул воздух и что-то пробормотал. Гедимин оглянулся на отсек водоснабжения и вытер руки. «Водоподъёмники соберу завтра. Куда вставить их, уже есть. Только поднимать пока нечего.»
17 день Молнии, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Ангар накрыло холодной белой вспышкой. Гедимин посмотрел вверх и увидел небо, исполосованное трещинами. Их пытались «зашить» непрерывные синевато-белесые разряды, но прорехи становились только шире, а вспышки — чаще. Снаружи шуршал бесконечный дождь, и шорох понемногу переходил в шипение и грохот. Гравий под ногами едва заметно колыхался, с обрывов лило, в тёмных ущельях чем-то хрустели мокрые сааг-туулы. Ни один фонарь над ними не горел, ни один «люк» не открывался.
— Ух! — отдалённый грохот заставил Вепуата остановиться и оглядеться. Над долиной сверкнула ещё одна вспышка — «пробой» между наэлектризованным небом и мокрой землёй.
— На шторм не тянет, но гроза, я чую, разгуляется, — пробормотал Вепуат, сворачивая от ангара к лабораторному фургону. Гедимин двинулся было к горячему цеху, но разведчик поймал его за плечо.
— Пару секунд, ладно? — взгляд Вепуата был просительным. — Там Эстен до сих пор в карантине. Надо уже сказать Айзеку…
«Так сказал бы,» — подумал Гедимин, пожимая плечами, и шагнул на трап. Вепуат, радостно хмыкнув, протиснулся мимо него к закрытому люку.
В лаборатории сидел хмурый филк. Айзек отцеплял от его запястья кровезаборник.
— И сколько меня ещё будут трепать? — спросил филк, угрюмо щурясь. — Уже по клеткам перебрали. Вепуат! Вот чтоб я ещё раз согласился на твои опыты⁈
Вепуат ухмыльнулся.
— Больше и не надо. Стало быть, ты чист? Колонии в тебе не проросли?
Айзек недовольно сощурился.
— Завтра, на декомпрессии, посмотрим. Далеко идущих выводов пока не делай.
— А я ничего не делаю, — отозвался Вепуат. — Только кислородный генератор для станции. Гедимин! Там уже есть куда его поставить?
…В отсеке водоснабжения потрескивала сварка — к цистерне приделывали патрубки. Гедимин натягивал маятники, проверяя работу отсекателя. Золотистая пластина мерно качалась, разрезая воздух. «Когда она остановится и закроет проём — повернуть вентиль…» — сармат взялся за рукоятку. Повернуть её не успел — в отсеке затрещало. Кто-то коротко вскрикнул, а следом раздался глухой стук. Обернувшись, Гедимин увидел у стены неподвижное тело. Рядом валялся сварочный аппарат, и из его сопла вытекал масляный ручеёк.
— Назад! — заорал Гедимин, выставляя между ручейком и замершими филками защитное поле. «Жидкая молния! В одной капле дочерта ампер…»
Филки, застыв у «стены», молча смотрели на неподвижное тело. Гедимин, взяв их за плечи, толкнул к подъёмнику. Вторая «стенка» защитного поля перекрыла коридоры. Сармат пристально смотрел на маслянистую лужицу. «Собрать на ветошь, остатки выжечь. Раненый… он далеко. Лишь бы не очнулся, пока тут эта дрянь…»
…Вепуат повернул голову мертвеца набок. На щеке, рядом с крылом носа, багровел узкий рубец. От него вниз протянулась полоса маслянистой жидкости. Далеко она не утекла — размазалась по коже.
— Это из респиратора, — буркнул разведчик, вытирая руки. — Много залили.
Один из филков, наблюдающих за осмотром, судорожно сглотнул. Гедимин разглядывал палубу под ногами. Грудь стянуло ледяным обручем, и при каждом вдохе его сжимало туже.
— Четверть миллилитра? — Айзек занёс «щупы» анализатора над масляной полосой. Вепуат угрюмо кивнул.
— Чуть больше. Да ещё в лицо… Умер на месте.
Говорил он с трудом и, замолчав, судорожно сглотнул. Мрачные филки переглянулись.
— Гедимин, проверь все респираторы, — скомандовал Айзек, выключая сканер. — Если фильтры перезалиты — замени. Пока проверка не закончится, к работе не приступать!
Он обвёл притихших филков хмурым взглядом.
— Вепуат, помоги мне с телом. Целиком в утилизатор не влезет.
…Перезалитых фильтров было много — заправщик дорвался до бочонка с «жидкой молнией», плескал, сколько мог, и кассеты после заправки не просушивал. Гедимин, глядя только на масленое волокно, повторил инструкцию по смене фильтров, выжег с перчаток невидимую, но смертоносную взвесь и пошёл к подъёмнику.
— … бросил Фьялара там лежать, — донеслось из-за спины. — Даже помощи не…
— Слышал, что сказал Хепри? Он умер мгновенно…
Кто-то презрительно фыркнул.
— Свой своего всегда отмажет. А Фьялар валялся там, в электрической луже…
Гул подъёмника заглушил голоса, но они эхом перекатывались внутри черепа. Гедимин стиснул зубы. «Можно было что-то сделать? Вепуат говорит… Sa hasu! Слишком расслабились мы на Равнине. Тут опасной дряни — до орбиты Седны. Проверю-ка я всех сварщиков…»
Снизу донеслось плюханье вязкого цемента. Кто-то из раскручивающих биконус приглушённо выругался. Гедимин, спрыгнув с подъёмника, увидел, как филки наматывают на руки разрезанную шкуру и снова берутся за тросы. Он заглянул в коридор — транспортёр был неподвижен, даже карабины с записками по нему не ползали.
— Бред какой-то, — хмуро сказал дежурный у транспортёра, перехватив взгляд Гедимина. — Командир как скомандует, так хоть стой, хоть падай. Вот сейчас, как в каменном веке, потащу руками цемент…
Филки у биконуса дружно фыркнули.
— Не хочешь покрутить?
— Эй, там! — сварщик выглянул из-за цистерны. — Сармат погиб, а вы всё галдите.
На станции снова стало тихо. Гедимин водил «жалом» лучевого резака вдоль металла и следил за испаряющимся дымком. Сгоревшая «жидкая молния» конденсировалась в виде безобидных окислов — по крайней мере, в этом сармат был уверен.
18 день Жизни, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— Чисто, — Гедимин протянул заправленные сварочные аппараты филкам. Те переглянулись и покосились на каменный пол.
— Сюда бы верстак, что ли. Или хоть подставку, — пробормотал один из них, взвешивая аппарат на руках. — Эти штуки валяются на полу — того и гляди, протекут.
Гедимин угрюмо сощурился. «И правда. Не подумал. Какую-нибудь переносную стойку из костей…»
Наверху загудело. Подъёмник поехал по шахте. Едва шум поршневой машины смолк, сверху донеслись приглушённые расстоянием голоса. Затем кто-то взвыл.
— Ага! — филк, смешивающий «цемент» с водой, повернулся к сварщикам и нехорошо ухмыльнулся. — Командир добрался до лифтёров. Теперь и у них мотор отобрали.
Бетонщики переглянулись и захрюкали. Дежурный у транспортёра ударил ладонью о ладонь.
— А это к чему? К тому, что Гедимин сегодня заночует в шахте! Его вручную весь лагерь не поднимет!
Филки захрюкали громче. Гедимин покосился на втянутые когти, на ствол шахты — «Да я-то выползу… но Айзек-то обо что треснулся? Таскать грузы вручную, когда есть механика, — на кой метеороид⁈»
Наверху защёлкал блокиратор. Кто-то протяжно свистнул.
— Sa tatzqa! Принимай!
В шахту, болтаясь на крюке подъёмника, спускалась гроздь матрасов в ярких пятнистых чехлах.
… — Пустой-то крюк легко тянуть! — крикнул, заглядывая снизу в колодец шахты, кто-то из бетонщиков. Никто ему не ответил. Наверху возились, прицепляя к подъёмнику что-то объёмное, но лёгкое. Гедимин покосился на разложенные вдоль коридора матрасы, вёдра, короба, связки костяных вешалок и держателей. Все они были пронумерованы — а в недрах подземного барака новый комендант сейчас нумеровал жилые ячейки. Филки, оглядываясь на временный склад, угрюмо щурились.
— А мыться где?
— А кормить нас тут будут?
Наверху загудела поршневая машина. Филки изумлённо переглянулись. За подъёмник в этот раз держался Вепуат, а рядом с ним висела крепко привязанная большая раковина. В её металлических боках зияли мелкие отверстия.
— Гедимин, помоги, — отрывисто сказал сармат, спускаясь на каменный пол. — Генератор надо отнести в генераторную. Как думаешь, хватит одного на корпус? Тут же пока неполное заселение, полсотни всего жильцов…
…Рабочих наверх всё-таки подняли. Гедимин выбирался последним, прислушиваясь к гулу совершенно исправной машины и переругиваниям филков. Наверху обсуждали, где труднее — на подъёмнике, транспортёре или «бетономешалке». У шахты, не влезая в разговор, стоял Вепуат и угрюмо щурился. Увидев Гедимина, он дёрнул углом рта.
— Сильно занят?
Сармат пожал плечами.
— Перерыв — полчаса. Там, внизу, работы много.
— Ну да, — кивнул Вепуат, глядя мимо него; глаза разведчика сузились и потемнели. — Зайдём в цех, ладно? Ты только сядешь и послушаешь. Я…
Он судорожно вздохнул.
— Может, я там и один справлюсь. Вода вынесет.
Гедимин вздрогнул.
— Ты, вообще, о чём?
…В цеху было тихо. Гедимин молчал, болезненно щурясь. Под рёбрами шевелилось что-то холодное.
— В прошлый раз получилось, — сказал Вепуат и снова попытался перехватить его взгляд. — Эти ворота… они открываются. Если два города Сэта пролезли… один филк — он как-нибудь пройдёт.