— Не видишь вокруг никаких нор? Надо найти сухое место. Здесь переплавлять нельзя — будет хрупким.
Вепуат обиженно хмыкнул.
— Зачем тебе его переплавлять? И где я найду сухую нору? Тут, вон, отовсюду капает…
Он хлопнул по панцирю туун-шу, направляя «трилобита» в небо. Гедимин огляделся по сторонам. Капало, и правда, отовсюду — сверху, сбоку, иногда — снизу. Под броню вода не затекала, но всё равно сармату мерещилась сырость. Он покосился на шипастое предплечье и снова поморщился. «Угораздило же в дороге… Ладно. Может, какая нора подвернётся. В крайнем случае — дней через пять будем на базе. Там и переплавлю.»
Вепуат косился на него и едва заметно ухмылялся. С каждым пройденным разломом его ухмылка становилась шире.
— Рот лопнет, — не выдержал Гедимин на десятой смене пейзажа. — Лучше ищи нору!
Вепуат ухмыльнулся уже в открытую.
— Сам видишь — ничего тут нет. Потерпи уж до базы! Вот интересно… у этой штуки, правда, глаза по всей поверхности?
21 день Кислоты, месяц Воды. Равнина, Сфен Пустоты, ущелье Ук-кут — Сфен Воды
По небесным складкам текла холодная зелень. Гедимин хотел перевернуться на спину, чтобы удобнее было смотреть, но услышал скрежет наспинных шипов и сердито сощурился. Фонарь осветил выступы на щитках, покрывающих руки. Коротенькие шипы выстроились по кругу; между ними блестело что-то, подозрительно напоминающее глаз.
— Гедимин… — рядом заворочался Вепуат. — Ты, если свои глаза прикроешь, сможешь видеть этими? Или мутация ещё так далеко не зашла?
Гедимин сердито фыркнул и погасил фонарь. «Как замедлить мутацию, не попортив обшивку? Облучением, что ли? Да тут отовсюду такое облучение…»
За очередным «фонящим» потоком дозиметр мигнул. Гедимин посмотрел на него и поморщился — кривая интенсивности резко нырнула вниз. «Мы близко…»
Вепуат щёлкнул по панцирю туун-шу. Зверь махнул хвостом, тяжело разворачиваясь в воздухе, пролетел десяток метров — и, крутнувшись на месте, подался куда-то вверх. Вепуат удержал его, отвёл в сторону от невидимой стены и шумно вздохнул.
— Всё. Отсюда пойдём пешком.
…Гедимин долго смотрел на сфалт, прежде чем опустить его в «грузовую ячейку» под панцирем «трилобита». Вепуат уже спрятал плазмомёт и теперь возился с анкерами, оборачивая их защитным полем. Под его ногами чавкали раздавленные «лишайники».
— Вот здесь и раскрасимся, — криво ухмыльнулся он, заходя под брюхо туун-шу — живой навес. Гедимин свернул защитное поле, прикрывая укрытие от дождя и ветра.
— По крайней мере, дорогу мы нашли, — бормотал себе под нос Вепуат, прикрепляя к его броне дикарские бусы. — Интересно, как с дождём в Ук-куте…
…Пыльную долину залило. Где-то было по колено, где-то — по щиколотку. Отсыревшая пыль плотно обволакивала ступни, и Гедимин ёжился от холода. Впереди шумела вода — она проложила себе русло по каменным ступеням. Сармат наклонился над ущельем, заглядывая в темноту.
— Держись когтями, — буркнул он Вепуату. Тот ступил на мокрый камень, по колено уходя в черноту. Гедимин услышал скрежет когтей и плеск воды.
— Вниз по ручью, — ухмыльнулся он. — У чёрной реки новый приток. Интересно, в ней-то прибавилось воды?
Света в ущелье не прибавилось точно. Гедимин, цепляясь когтями за мокрую стену, прислушивался к шуму воды. Судя по звуку, река уже не змеилась на дне, а подгрызала обрывы. Ручей на лестнице, собирая всё, что лилось со стены, становился всё глубже — и холоднее. Гедимин шагнул и услышал из темноты лязг и приглушённое упоминание «макак».
— Цел? — спросил он, нащупывая следующую ступеньку. Из темноты шумно выдохнуло.
— Ерунда. Ты помнишь, сколько мы в прошлый раз спускались?
— На дне вода глубже, — отозвался Гедимин. — Провалишься по колено, и течение поменяется, — стой и жди меня.
«Как мы к воротам-то пойдём?» — запоздало мелькнуло в голове. «И как их откроют, если такой потоп? Зальёт им весь Ук-кут.»
…По колено они всё-таки не провалились. Под ногами плюхало, но вдоль стены ещё можно было идти. Вепуат плескался в темноте, шурша камешками, — похоже, пихал в карманы всё подряд. Гедимин ощупывал стену. Снизу скалу обложили грубыми камнями на три метра вверх. Гедимин нашарил, где заканчивалась эта кладка, — сверху обломки обтесали так, чтобы вода по ним стекала на дно ущелья. «А вот раствор, похоже, вымыло,» — думал сармат, ощупывая стыки. Кладка была плотной — выступы и углубления совпадали до миллиметра. «Вот только неясно, зачем она тут. Укрепить стену? Не справится. Для украшения? Всё равно ни фотона не видно…»
— Хсссс, — донеслось из темноты. Шум воды неожиданно стих. Вепуат, охнув, выпрямился и захлопнул карманы. Гедимин разглядел краем глаза шесть белесых огоньков. Потом они вспыхнули с другой стороны.
— Пришшшли? Сссачем?
— В основном за камнями, — буркнул Гедимин, глядя в темноту. Вепуат толкнул его локтем в бок.
— Есть один сармат, Фьялар. Он… он случайно попал к вам. В Ук-кут, — голос Вепуата дрогнул. — Это ошибка. Его надо вернуть. Мы… мы готовы заплатить. Мы… я знаю цену.
— Фьялар… Фьялар… Фьялар… — зашелестело со всех сторон. Холодный ветер дул Гедимину в грудь, обжигая кожу, и скафандр ему не мешал. Сармат вглядывался в темноту, но видел только белесые точки, собранные по шесть, и то на краю поля зрения — стоило сфокусироваться на них, и они исчезали.
— Ук-Хеммайи говорит, — кто-то тронул висок Гедимина ледяным когтем. — Сссармат Фьялар прошшшёл сссквосссь воротта. Ук-Хеммайи вссстретил его ссс почессстями. В сссвой черёд он вернётссся. Не бесссспокойссся, пришшшелец.
Гедимин мигнул.
— Вернётся? То есть — вы откроете ворота? — зашевелился Вепуат, крепко вцепившийся в его локоть. Гедимин свободной рукой ощупал пустоту, протянул ладонь вперёд — ничего, кроме темноты и холода, там не было.
— В сссвой черёд, — отозвался Икси. — А сссейчассс — ухоттите. Ссслишшшком ттолго вы сссдесссь.
— Погоди, — Вепуат беспокойно шевельнулся. — Верни его сейчас. Он не должен был умирать. Это ошибка. Открой ворота!
— Ошшшибка? — зашелестело в темноте. Ледяной коготь скользнул по рёбрам. Гедимин встряхнулся, отгоняя оцепенение. «Сигма-лучи. Это всё — сигма-лучи. Фантомные ощущения…»
— Ук-Хеммайи говорит — он открыл ворота, когтта было нушшшно, — холодный ветер усилился. — Всссё было сссделано правильно. Ты и сссам это ссснаешшшь.
— Что значит — правильно? — Вепуат двинулся в темноту, и Гедимин еле успел поймать его за плечо. — Это был дурацкий несчастный случай!
— Сссмертельный ссслучай, — отозвался Икси. — Посссле такого уходят. Ук-Хеммайи ссснает, когда открывать ворота. Хватит ссспорить, пришшшелец. Уходи!
Вепуат стиснул зубы, рванулся вперёд — и, запнувшись, упал в холодную воду. Когда Гедимин его нащупал, он уже поднимался с плеском и лязгом, что-то шепча в респиратор. Вода холодила ступни и ладони, но пронизывающего ветра сармат больше не чувствовал. «Икси ушли?» — он огляделся по сторонам. Теперь он слышал только гул подземной реки и тяжёлое дыхание Вепуата. Белесые огоньки погасли.
— Пойдём, — прошептал Вепуат, цепляясь за его локоть. — Мы тут, и правда, задержались.
Его шатало. Первые шаги он кое-как прошёл, но дальше Гедимин его волок, подхватив под мышки. Зашевелился он только на лестнице.
— Отпусти, я сам… — он, дрожа всем телом, поднялся на ноги. Сармат пропустил его вперёд и медленно шёл следом, прислушиваясь к тяжёлому дыханию. Иногда Вепуат останавливался и садился у стены; Гедимин хотел дать ему воды, но он оттолкнул руку и побрёл дальше. Странно, но чем выше они поднимались, тем быстрее шли и реже останавливались. К поверхности дыхание Вепуата совсем выровнялось, и из темноты он вынырнул с облегчённым вздохом.
— Н-ну там и холодина! — криво ухмыльнулся он, оглянувшись на Гедимина. Тот кивнул.
— Ты как? Сам доберёшься? Тогда пойдём быстрее. Тут нам делать нечего.
Гедимин ждал, что промокшая пыль налипнет на ноги, и готовился сдирать её вместе с верхним слоем обшивки — но, взглянув на ступни уже за разломом, увидел, что чёрная броня чиста. Вепуат покосился на свои ноги и нервно ухмыльнулся.
— Эта пыль сама решает, куда ей надо, — он оглянулся на защитный купол, посреди которого парил привязанный туун-шу, и неловко встряхнулся. — Надо бы вытереться. Эта вода… она ведь непростая.
Гедимин глянул на дозиметр — кривая интенсивности нехотя приподнялась над осью времени.
— А я камней набрал, — Вепуат похлопал себя по карманам. — Хоть какая-то польза.
— Показывай, — Гедимин расстелил прямо поверх растений-лепёшек обрывок ветоши. «Лепёшки» тут были мелкие — разлом, ведущий в Сфен Пустоты, издалека выглядел плешью, растительность будто его избегала, а там, где всё-таки вырастала — уменьшалась втрое-вчетверо.
Вепуат вывалил на подстилку три пригоршни мокрых обломков и долго и тщательно вытирал ниши скафандра изнутри. Гедимин перебирал камни. «Глазкового кварца» было немного, зеркальная плитка попалась только одна. Остальные обломки неприятно холодили руки, и трогать их лишний раз не хотелось. Гедимин завернул их в ветошь и зашвырнул в разлом. Вепуат, на ладони которого догорали обрывки тряпья, еле слышно хмыкнул.
— Хорошо, Альгот не видел. Он бы расстроился.
Гедимин поморщился.
— Обойдётся. Ему развлечение, а кому-то опять руку отращивать.
Вепуат хрюкнул в респиратор.
— Давно ты разлюбил опасные опыты?
— Ничего смешного, — буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. — У тебя камней больше нет? Карманы закрыл? Встань во-он туда и расставь руки.
Вепуат оглянулся на поднимающийся за его спиной защитный полукупол. Гедимин сворачивал поле слой за слоем, чтобы оно выдержало лучевой поток.
— Заэкранировался? — хмуро спросил он у разведчика, поднимая сфалт. Тот поспешно закивал и расставил руки пошире. Невидимая пыль на золотой обшивке испарялась с громкими хлопками; с каждым хлопком он пошатывался, поминал ядро Сатурна и снова расставлял руки.
— А теперь — меня, — скомандовал Гедимин, протягивая ему сфалт. Вепуат взялся было за корпус, но тут же, охнув, отдёрнул руки.