— Нас полгода мучают примитивной металлургией, — филк, протиснувшийся вперёд, хлопнул себя по разукрашенному поясу. — В твоих поршневых машинах нет ничего сложного. Странно, что местные их ещё не налепили. Там дел-то — свернуть десяток трубок!
Айзек оглянулся на Гедимина и криво ухмыльнулся.
— Н-ну… Пусть будет так, — он кивнул «металлургу», и филки притихли. — Можете сделать? Делайте. Сколько вас? Шестеро? С других работ на время снимем. Сделаете машину, заработает, — верну моторы.
Филки ошалело переглянулись, расступились — и, снова сбившись в плотную толпу, вместо душевой двинулись к горячему цеху. Гедимин пошёл за ними, но не успел пройти и шага — Айзек крепко вцепился в его плечо.
— Эй! — окликнул он филков. — Старших на помощь не звать! Гедимин, а ты не лезь. Ты, что мог, уже сделал. Теперь посмотрим, что могут они.
25 день Воздуха, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, Элидген — Сфен Воды
Мелкая тряска внезапно прекратилась. Гедимин приподнялся над гравием — и тут холм содрогнулся, а на запястье сармата замигал «арктус». Одну из лопастей защитного купола срезало напрочь. Он прогнулся внутрь, покрываясь чёрными полосами — снаружи хлестала каменная шрапнель. Гедимин вскинул «арктус», затягивая чёрные пузыри новым слоем. Лопасть нарастить было уже невозможно. Купол задрожал, то мутнея, то почти растворяясь. Снаружи выло, ревело и оглушительно скрежетало, вдалеке гремели взрывы — и сквозь весь этот рёв Гедимин отчётливо слышал тонкое верещание костяной дудки.
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат, сбрасывая с себя слой гравия. — Надо было, как Джагулы, ставить арку на дальнем плато!
Гедимин криво ухмыльнулся и снова вжался в гравий. Холм вибрировал. Что-то скрежетало, медленно приближаясь к реакторному куполу, где сармат залёг — и он не знал, хвататься за «арктус» или за плазмомёт.
…Когда всё стихло, минут пятнадцать никто не шевелился. Потом Вепуат выполз из гравия, «приоткрыл» прозрачное пятнышко в защитном куполе и радостно хмыкнул.
— Отбой!
— Куда⁈ — зашевелился Гедимин. Вепуат уже выбрался из-под внутреннего купола и теперь проделывал отверстие во внешнем. Снаружи по-прежнему было тихо. Гедимин поднялся на ноги, заглянул в проём и помянул спаривание «макак».
«Южной» тропы не было. По склону будто прошлись резаком — сразу за реакторным куполом скала круто уходила вниз. На дне ущелья громоздились камни вперемешку с упавшими деревьями-валунами и лепёшечной травой. Почему-то её не порвало в клочья — лепёшки расползлись по обломкам и медленно переворачивались вниз корнями. Кто-то уже и прирос к подвернувшемуся камню.
— Вот чем они скрежетали, — покачал головой Вепуат, глядя на дно ущелья. Там из-под груды обломков выползал хвост сааг-туула. Самого зверя слегка присыпало гравием. Гедимин посмотрел на дальнее плато и мигнул — там стояла нетронутая костяная арка.
— Это Джагульская. Осталось найти нашу, — Вепуат махнул рукой, растворяя защитный купол до прозрачности. Теперь Гедимин видел «восточный» склон, заметно укоротившийся, — похоже, гигантский резак прошёлся и там.
Неподалёку заскрежетала шахтная крышка — Айзек пытался её сдвинуть, получалось плохо. Гедимин направился к нему — и на третьем же шаге ухнул куда-то вниз.
Первую долю секунды под ногами была поверхность. Это сармат понял уже потом, когда вода сомкнулась над шлемом. Он встряхнул головой и услышал глухой стук — приклад сфалта за спиной зацепился за что-то твёрдое. Сармат медленно, по пояс в иле и каких-то корневищах, развернулся к непонятному предмету. Это была каменная глыба, наполовину обросшая ракушками. Чуть выше камень был голым, изрезанным поперечными полосами.
«Следы льда,» — подумал Гедимин, ощупывая неровные потёртости. «Обычные уровни замерзания… Уран и торий! Чем я вообще занят⁈»
Нырнул он неглубоко — через пару секунд его плечи поднялись над поверхностью. Выше залезть не удалось — скала, на которой он стоял, ушла под воду на два с лишним метра. Сармат вцепился когтями в скользкий камень, огляделся по сторонам, — повсюду, до горизонта, разливалась река. Что это именно река, Гедимин определил по течению — оно настойчиво толкало его в правый бок, хотя волны плескали в затылок. Развернуться спиной и к воде, и к ветру было бы проще — только донимали они сармата с разных сторон.
«Угодил в разлом,» — Гедимин поднял сигма-сканер и досадливо сощурился — река «фонила» так, что слабые полосы ряби, границы пространственных разрывов, просто терялись. «Откуда он взялся посреди плато⁈»
Из воздуха чуть выше его плеча высунулась кость, потом — рука в золотистой перчатке. Гедимин потрогал её — она втянулась в разлом, и тут же из пустоты выглянула голова в ипроновом шлеме.
— Стой, где стоишь! — выпалил Вепуат, оглядываясь по сторонам. — Яд-дро Сатурна…
— Откуда взялся разлом? — спросил Гедимин. Волны, бьющие в затылок, постепенно усиливались — и, похоже, их поднимал не только ветер. Что-то крупное двигалось к сармату, и надо было бы обернуться…
— Ураганом принесло, — выдохнул Вепуат, протягивая Гедимину обе руки. — Хватайся!
Гедимин прыгнул, наваливаясь на него всем телом, и вместе с ним выкатился из разлома на твёрдый гравий. Вепуат сердито фыркнул. Теперь, поднявшись на ноги, сармат увидел обвязанный вокруг его пояса трос, прицепленный к бронеходу, и филка, выглядывающего из кабины. Рядом стоял Айзек и смотрел в подзорную трубу на пятачок мокрого гравия.
— Теперь у нас под боком река? — невесело ухмыльнулся он, растягивая вдоль нового разлома защитное поле. Филк принёс костяные колышки и теперь вбивал их в гравий, ограничивая разлом ещё и крашеной лентой.
— Как его сюда приволокло? — спросил Гедимин. — Этот участок был под куполом. Сюда ураган не мог добраться.
Айзек пожал плечами.
— Экеста подвинули какой-то пласт снаружи. А он затолкал разлом к нам под купол. Придётся плато проверять заново. Вепуат! Ты займись разведкой. А мы с Гедимином пойдём восстанавливать дороги. Бронеход с обрыва может спрыгнуть, но — не хотелось бы.
…Жёлтый камень легко крошился под струёй плазмы — пласты, напитанные водой, от внезапного нагрева разрывало изнутри. Склон получался не то чтобы пологий, — даже и для такого пришлось «потеснить» бронеход. Гедимин проложил дорогу наискось, забирая к «востоку» — подальше от бункера и душевой. Он сбрасывал с новой тропы обломки, когда сзади подошёл Вепуат.
— Чисто, — доложил разведчик. — Один разлом принесло, другой закрылся. Больше ничего нового. Айзек говорит — таких сильных ураганов теперь долго не будет.
— Предсказатель, м-мать его колба… — вяло отозвался Гедимин. Он смотрел на груду обломков в стороне от тропы. Из неё торчал поцарапанный стержень из синего металла. Вепуат проследил за взглядом сармата и радостно хмыкнул.
— Вот он где! А я обыскался. Вот и последний кусок арки. Осталось собрать подвески. Опять их куда-то унесло! Говорил же Урджен — ставь арку на дальнее плато…
Он ещё долго бормотал что-то в респиратор, выкапывая из-под завалов обломки «ворот ветра». Последней он вытащил скомканную гирлянду со сплющенными бубенчиками. Гедимин сбивал с каменных выступов непрочные края и думал о границах Сфенов. «Река под боком. Остров, думаю, со временем обсохнет. Он не всегда такой затопленный. Можно будет добывать ульсену, копать ил и глины… Только — плато, наверное, будет подмывать. А если граница ещё подвинется…»
Гедимин оглянулся на плато. Разлом — и даже ограда вокруг него — скрылся за обрывистой скалой. «Воздушные моллюски умеют двигать границы. Знать бы, как они это делают…»
26 день Воды, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, Элидген
Стук капель по ту сторону купола давно перешёл в шипение и грохот — гравий смывало с обрывов, на дно ущелий извергались потоки. Поверхность под ногами колыхалась — едва заметно, но очень неприятно.
— Шахты не зальёт? — в десятый раз спросил Вепуат, глядя на складчатую крышку. На экране сигма-сканера была видна слепленная из камня колонна — её опора. Ручей, проложивший русло по Сарматскому холму, омывал её подножье. Гравий колыхался в «чаше» плато, но вытечь из неё не мог. Гедимин смотрел, как камешки трутся о монолит, и едва заметно щурился. «Постепенно стенку пробьёт. Надо уплотнять…»
— Станцию не зальёт? — в пятнадцатый раз спросил Вепуат. Гедимин поморщился. «А на свой сканер глянуть?»
Подземные водяные линзы с поверхностью напрямую не сообщались — дождь, выпавший сегодня, в них должен был просочиться через пару-тройку дней. «А часть промоин уже заполнена,» — Гедимин смотрел на полости, залитые доверху. Где-то расширился пропитанный водой песок, где-то жидкость поднялась над ним и упёрлась в подмытый свод. Туннель, перекрытый каменной пробкой, был затоплен наполовину.
— Три метра тектона. Думаю, не пробьёт, — сказал Гедимин, разглядывая монолитную лепную пробку. За ней лежали водохранилища «Элидгена». Воды в них было немного — там по утрам умывались филки, и вроде бы воду для питья брали оттуда же. Гедимин надеялся, что это не одна и та же вода — филки, на его взгляд, и так на Равнине одичали по самое некуда.
— А если пробьёт — вентили выдержат? — Вепуат указал на цистерны, пристыкованные к трубопроводу. Внутренние затворы Гедимин вчера оставил открытыми; по внешним долго, вдумчиво стучал кулаком — металл гудел, но не поддавался. «Гидроудар, конечно, будетсильнее…» — сармат встряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. «Неоткуда там взяться такому напору. Перепада высот нет. Землетрясений не обещали…»
— Sata! — вскрикнул Вепуат. Гедимин обернулся — и увидел, как на гравий прямо из пустоты выплёскивается вода. Пара секунд — и всплески из-за ленты ограждения превратились в водопад.
— Сфен Воды! — Вепуат сунулся ближе, но поскользнулся на подмытом, шевелящемся гравии и едва удержал равновесие. — Разлом протекает! Теперь понятно, почему границы Сфенов…
Конец фразы заглушило бульканье, переходящее в надрывный клёкот. В бараке заорала сирена. Гедимин метнулся на звук — и в воротах едва не столкнулся с филком. Тот махнул тёмным камнем, зажатым в ладони.