— И металлический штырёк? — филки переглянулись. — И можно будет делать тонкостенные пузыри?
— Заливать внутрь металл, — Вепуат мечтательно ухмыльнулся. — Делать круглые зеркала. И бусы, конечно. Сотни видов бус.
— Печь, говоришь… — задумчиво пробормотал филк, роясь по карманам. — Можешь набросать чертёж?
— Две тысячи градусов… — проворчал другой. — Откуда столько взять? На чём она работает?
— На кейе… — Вепуат вовремя осёкся, огляделся по сторонам и радостно хмыкнул. — Термоэлементы! Мало их, что ли? Подать напряжение — и пойдёт нагрев. Гедимин, как ты думаешь…
— Эй… — Скегги, отвернувшись от окна, шагнул к Вепуату. Филки притихли и подались назад. Вепуат удивлённо мигнул.
— А! Тебе тоже интересно? Я говорил про стекло. Это древняя технология, но очень забавная. Только нужны мощные термоэлементы. Вот Гедимин…
Скегги болезненно поморщился, и Вепуат замолчал.
— Какое стекло? На кой оно вам?
Филки переглянулись и пожали плечами.
— Вепуат обещал показать забавные штуки. Но тут, оказывается, нужна печь…
Скегги резко качнул головой.
— Только печи мне в штабе и не хватало. Вепуат! Нечем заняться — иди на стрельбище.
— Дроны, — вмешался Йигис, до сих пор молча наблюдавший за сарматами. — За день он к ним и не притронулся. И с таким навыком его куда-то выпускать⁈
Вепуат сгрёб дроны в охапку и вышел за дверь. Гедимин догнал его у полосы препятствий. Вепуат сложил аппараты на подвернувшуюся плиту и молча смотрел поверх них и сквозь развалины куда-то вдаль.
— Мастерскую можно устроить в ангаре, — сказал Гедимин. — Или в туннеле прорезать нишу. Самая простая печь…
Вепуат качнул головой.
— Мне-то оно не надо. Если филки сами соберутся… — он, не договорив, махнул рукой.
Гедимин поднял дрон с плиты. Аппарат крутнулся в воздухе — и, выровнявшись, плавно поплыл над развалинами. Вепуат проводил его угрюмым взглядом.
— А ведь когда-то мне это нравилось…
Он нехотя поднял на ладони второй дрон. Первый развернулся и поплыл к нему. Сармат, поморщившись, протянул руку за ним.
— Не думал, что я так быстро заскучаю, — пробормотал он, глядя куда-то вдаль. Пальцы дёрнулись, перехватывая невидимую шлейку.
09 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Фрил,» — Гедимин, оглянувшись через плечо, провёл «жалом» резака по выступу стены. Кусок чёрного вещества упал на ладонь. Гедимин простучал стену, выискивая арматуру. Однородный полимер поддавался резаку легко; пара секунд — и сармат выломал кусок штыря и, согнув его вчетверо, спрятал в карман. «Сталистый фрил.» Сармат оглянулся в поисках проводов. Их тут навешали много — Скегги любил «верёвочные» ловушки. Гедимин снял с пальца намотанную катушку и сплавил вместе концы оборванного провода. «Медноватый фрил. А металл придётся добывать из скафандра.»
На полосе препятствий было пусто — ликвидаторы с утра уехали на дератизацию, Вепуат ушёл на полигон. Гедимин рассовал обломки по карманам и пошёл к штабу. «Сплавить ирренций с фрилом — дело несложное. А вот обратно их разделить…»
— Мея? — биолог, засевший за телекомпом, настороженно взглянул на Гедимина. — Пять литров? Внепланово?
Гедимин досадливо сощурился.
— Я твоих планов не знаю, — он судорожно рылся в памяти, подбирая аргументы. — Но мне ведь положена мея для дезактивации? Если я никуда не езжу — я же её не трачу? Там за месяц не накопится пяти литров?
Сарда поморщился, но кивнул.
— Надеюсь, Скегги в курсе твоих… занятий, — пробормотал он, открывая склад. — Не моё это всё дело, но — сидел бы ты лучше в штабе!
…«Слитки» радиоактивного фрила ещё дымились, когда грохот в соседнем туннеле утих. Гедимин накрыл их защитным полем. «Позвать Вепуата?» — думал он, задвигая за собой замаскированную крышку. «Будет ему интересно? Это же всё-таки не зверьки…»
— Знак огня⁈ — Вепуат ошалело мигнул. — Думаешь, оно и здесь… Ядро Сатурна! Конечно, идём. У меня тут записана ещё кучка всяких знаков. Только я не знаю, какой к чему. Они в основном про местных… то есть — тамошних богов. Вот не знаю, у нас сработают или нет…
Гедимин плотно закрыл за собой дверь — и, подумав, растянул вдоль стен защитное поле. Вепуат одобрительно хмыкнул. Он уже сидел на лабораторном столе и разглядывал образцы под прозрачным, чуть позеленевшим колпаком. Гедимин столкнул его со столешницы и просунул под купол «щупы» анализатора.
— Плюс двадцать девять, — он сделал пометку в журнале и разломил образец надвое. — Ещё раз…
— Дай я померяю для сверки, — Вепуат просунул руку под колпак. — Ага, так и есть. А что это за металл такой серый?
— Сталистый фрил, — буркнул Гедимин, разделяя надвое ещё один образец. — А это свинец.
— Свинец! Точно, совсем забыл, — Вепуат смущённо хмыкнул. — Всё в голове перепуталось. Про живое ещё помню, а вот всё остальное…
Гедимин осторожно провёл раскалённым когтем по свинцовой пластинке. «Если расплавится — из кюветы не вытечет. Ещё одна линия…»
Он отдёрнул руку, пристально глядя на «помеченный» образец. Вепуат, шумно дыша, смотрел из-под локтя. Прошло минуты две, прежде чем он подал голос.
— Ты что-нибудь видишь? Я вот нет.
Гедимин молча поднёс «щупы» к пластинке. Цифры на экране мигнули и замерли.
— Двадцать девять. Как и на контрольном образце.
— Это, наверное, из-за свинца, — пробормотал Вепуат. — Он ведь поглощает… какое-то там излучение…
Он так и стоял с термометром над образцом, пока Гедимин перебирал «помеченные» и чистые пластины. За пятнадцать минут температура не изменилась ни на градус. Выждав ещё немного, сармат сгрёб все обломки в контейнер и облегчённо вздохнул.
— Вот это называется «нормальная планета»!
Вепуат, нахохлившись, сел на край стола. Радостным он не выглядел.
— Попробуй другой знак, — тихо попросил он. — Может, только огонь тут так… криво работает.
Гедимин ухмыльнулся.
— Всё правильно. Эта ерунда и не должна работать, — он вывел на образце размашистый знак льда и сунул Вепуату. — Ни боги, ни значки, ни ритуалы. Только физика. На кой мы вообще связались с той полоумной планетой⁈
Вепуат молча сжал образец в кулаке.
— Ты их пока не уничтожай, — тихо попросил он. — Пусть полежат. Может… может, тут им нужно время. Дней семь, может, тринадцать…
Гедимин, пожав плечами, задвинул «фонящие» образцы под стол и накрыл защитным полем. Нелепая ухмылка так и лезла на лицо. «Может, нам тут не рады. Но физика тут нормальная. Никакая выдуманная тварь не погонит воду вверх по трубе. Не нашлёт эпидемию. У механизмов не вырастут щупальца, а у скафандра — глаза. И это правильно.»
12 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Чисто, — бросил филк-медик, едва взглянув на кровезаборник. Гедимин вышел, на ходу смыкая пластины наручей. Вепуат ждал его за медчастью под хмурыми взглядами длинной очереди. Другие ликвидаторы уже ушли — Гедимин пришёл на проверку последним из отряда.
— Не мутант, — криво ухмыльнулся он, остановившись рядом с Вепуатом. Тот задумчиво смотрел на блёклое небо. Сегодня с утра вдоль горизонта растянулись тучи; солнце то выглядывало в просвет, то скрывалось.
— Птицы… — пробормотал Вепуат, следя за кружащими точками, и потёр предплечье. — Интересно, где они живут. Скалы у берега застроены…
Гедимин пожал плечами.
— В парке Крэнга много птиц. Тут много кусков… дикой местности. Флора, фауна…
— Дикая местность… — Вепуат криво ухмыльнулся, но его глаза остались тёмными. Он провёл пальцами ступни по дорожному покрытию и указал вниз.
— Вчера делал смывы. Немного бактерий, диатомовых, пыльца… и всё. Тут нечему прорастать.
— И хорошо, — Гедимин сузил глаза. Мимо проехал глайдер; от вида колёс под его днищем уже не передёргивало, Равнина таяла в памяти, как нелепый сон. «А вот „Элидген“, небось, обрастает. Что у них для дезинфекции? Щётки и соляной раствор? Они эти споры даже не увидят. Пока вся эта дрянь не пойдёт в рост…»
— Идём уже, и так опаздываем, — буркнул он. Вепуат вяло кивнул, сделал пару шагов и снова замер.
— Ястреб!
Один из силуэтов в небе чуть отличался от других — и явно их напугал, — они шарахнулись, сбиваясь в хаотичный комок, и помчались за ним. Погоня длилась недолго — хищник нырнул за крыши.
— Ты не скучаешь по «Элидгену»? — спросил Вепуат, оглядевшись по сторонам. Прохожих в ранний час не было — если кто и шёл, то быстро и по делу. Проехал ещё один глайдер, остановился у проходной, громко загудел. Гедимин поморщился.
— Меньше болтай, — посоветовал он.
— Да с кем тут болтать… — Вепуат потёр висок. — Я утром его позвал… ну, не проснулся ещё. Сначала вспомнил, что шлем закрыт, а потом…
Он вздохнул и ускорил шаг. Гедимин недовольно сощурился.
— Слышал, как ты зовёшь. Спи в броне. И динамики отключай. Спалимся — лучше не станет.
…Вепуат сидел на краю стола — и даже без перьев казался нахохленным. Ликвидаторы шумно переговаривались, лязгали бронёй и стапелями, ночная смена ворчала, влезая в тяжёлые скафандры. Гедимин тронул Вепуата за плечо и кивнул на передатчик. «Пойдём к „Вайтроку“,» — зажглось на экране и тут же погасло — сармат стёр сообщение, не отправляя. Вепуат мигнул.
«Зачем?» — высветилось на его экране. Гедимин тронул височный щиток.
«Поговорить,» — коротко ответил он и двинулся к выходу — на него уже начинали оглядываться. Почти все из дневной смены ушли, и Скегги стоял на крыльце, пересчитывая бойцов. Гедимин, придержав Вепуата за плечо, вместе с ним нырнул в переулок.
— Туда, туда и наверх, — прошептал он, на пальцах показывая направление. — Оттуда всё видно.
Вепуат растерянно хмыкнул.
— Говорить с «Вайтроком»? То есть… А, ядро Сатурна! Они же везде, в каждом реакторе… И ты его знаешь? Общался с ним?
Гедимин кивнул.
— Только надо, чтоб охрана не видела, — он огляделся по сторонам. Место было тихое, но для обзора непригодное — пришлось выйти в переулок и, не останавливаясь, нырнуть за другое здание. Тут, на задворках промышленных корпусов, следить за сарматами было некому — но на юге вдоль забора, утыканного фонарями, плыли дроны-наблюдатели.