— И что, кроме тебя, никто с ним не общался? — прошептал Вепуат прямо в наушник. Его глаза понемногу разгорались.
— Гварза общался, — Гедимин дёрнул углом рта. — Кончилось плохо. Тут лестница. До середины — а дальше по жёлобу. Наверху встретимся.
Из-за выступа крыши станция была видна, как на ладони, — пёстрые купола над реакторами, высокие ветвящиеся мачты энергопередачи, маршруты дронов-наблюдателей, серые экзоскелеты охраны. «А ничего экзоскелеты,» — отметил про себя Гедимин. «Самопал, но почти „Маршалл“. Куда смотрят „макаки“⁈»
— Ишь ты, — прошептал Вепуат, выглядывая из-за выступа. — Твоя нычка? А мы-то гадали — чего ты по стенам лазишь?
— Тихо, — прошипел Гедимин, прислоняясь к выступу спиной. Эта точка снизу не просматривалась — если не знать, откуда смотреть. «Станция,» — сармат криво ухмыльнулся. «Давно не общались.»
Он приподнял височную пластину и зажмурился, удерживая перед глазами объёмную схему реактора. Активная зона горела зелёным огнём — почему-то неровно, вспышками. Ещё пара секунд — и висок обожгла тонкая нить.
— «Вайтрок»? — прошептал Гедимин. Нить разветвилась, оплетая голову, и мелко задрожала.
— Спок-койно… — сармат всё-таки представил себе ровно «горящие» твэлы. — Как ты тут? Не обижали?
Щупальца дрогнули, переползая на плечо. Пара невнятных картинок вспыхнула перед глазами, но тут же погасла.
— Дай я, — прошептал в ухо Вепуат, втискиваясь в нишу. Ответить Гедимин не успел. Он услышал растерянное хмыканье, затем — шипение и стон. Вепуат схватился за шлем, пошатнулся и рухнул в переулок.
Защитные поля Гедимин подставить успел — купола отбросили разведчика к стене, замедлили полёт. Сармат съехал вслед за ним, пропахав когтями глубокие борозды. С улицы уже был слышен вой дрона, свист патрульных и громкий топот.
— Живой? — Гедимин хотел приподнять Вепуата, но вовремя опомнился. Сармат корчился на мостовой, держась за голову, и еле слышно всхлипывал.
«Сигма-ожог? Ментальный удар?» — Гедимин кое-как задвинул височные пластины чужого шлема. Вепуат ничего не заметил.
— Стоять! — рявкнул подлетевший патрульный. — Вы, двое! Лазили по крышам?
— Дрон засёк их, — второй вошёл в переулок, держа перед собой шокер. — Что тут забыл? Отвечай!
— Сармат ранен, — бросил Гедимин, пытаясь понять, что сломано у Вепуата, и как его теперь поднимать. — Медика сюда, бегом!
В этот раз не сработало — патрульный ткнул в кнопку на рукаве и хлопнул по ладони шокером.
— Этого — в карцер. Доложить командиру! Вам — ждать медика, — распорядился он. «Вам?» — вяло удивился Гедимин, поднимаясь на ноги. В переулок набилось шестеро патрульных. Выходя, Гедимин обернулся, — Вепуат всё так же лежал и сдавленно шипел.
— Пошёл! — патрульный ткнул его в спину. Сармат, не глядя, отмахнулся и услышал лязг и сдавленную ругань. За углом уже гремели передвижные носилки. Гедимин, оттолкнув патрульного, шагнул в переулок.
— Живой?
— Убьёшь вас, как же, — проворчал филк-медик. Скафандр Вепуата уже был вскрыт; патрульные вдвоём затаскивали сармата на носилки. Филк воткнул ему в предплечье иглу, выдавил пару ампул, заглянул в помутневшие глаза и поморщился.
— ЭСТ-лучи. Грёбаная станция! Палит во все стороны.
— Так не лазай по крышам, — отозвался патрульный. — Эй, ты! В карцер! Ликвидаторов ждёшь?
«Скегги точно расстроится,» — подумал Гедимин, оглядываясь на носилки. Они уже ехали по переулку; рядом шли медики и двое патрульных. Вепуат перестал шипеть, но дышал тяжело. Кожа покрылась испариной. Гедимин оглянулся на станцию и растерянно покачал головой. «За что его так?»
…Из скафандра его вынимать не стали. Он кое-как втиснулся в тесный карцер, сел на матрас и уставился в стену. Потом посмотрел на дозиметр. «Вот моя вспышка. Вот луч со станции. Вот он слабеет… видимо, перешёл на Вепуата. А потом… Ничего не понимаю.»
— Кет? — послышалось из-за двери. — Тот самый? А-а… Думали, он взялся за ум.
— Было бы за что браться, — отозвался Кенен Гварза. — Кет! Выходи. Успеешь насидеться — ты тут на неделю.
— Что с Вепуатом? — спросил сармат уже снаружи, выпрямившись и расправив плечи. Гварза поморщился.
— Ушибы, перелом плюсны. Мозги целы.
Дверь с лязгом закрылась за сарматом. «Надежная звукоизоляция,» — машинально отметил Гедимин. Гварза повернулся к нему и недобро оскалился.
— Что забыли на крыше?
— Говорили с «Вайтроком», — Гедимин не стал запираться. — Думал, Вепуату станет легче. Ему… тяжело безо всякой фауны. Во сне звал «Элидген»…
Гварза прижал ладонь ко лбу.
— Великолепно… Значит, ментальная атака? И… как по-твоему, какова её причина?
Гедимин резко мотнул головой.
— Хранителю незачем было нападать! Он был спокоен. Я бы заметил…
Гварза криво ухмыльнулся.
— Значит, и ты знаешь об этих тварях не всё? Что ж, учтём. Девятнадцатого тебя выпустят. Надеюсь, у вас обоих хватит ума не повторять эксперимент?
…Дверная створка погрузилась в паз. Гедимин лёг на матрас, перевернулся набок лицом к стене и включил передатчик. На экране выстроился длинный ряд графиков — кривые интенсивности сигма- и омикрон-излучения змеились вдоль оси, иногда пересекаясь. «Тут всё по Текк’там,» — думал Гедимин, перебирая графики и разглядывая пометки. «Эти и эти пульсации — это движение в толще скалы. Вот здесь отличия… это, похоже, какой-то сигнал. Перекличка. А это ответ. А основной ритм — вот он…» — сармат выделил части графиков, свёл воедино и удовлетворённо кивнул. «Вот здесь пульсация меняется. Это переход в гравийный слой. Разные ритмы для разных сред? Не исключено… Вот пульсация огнистого червя, и она… Да, кое-какое сходство есть. Этот фрагмент, общая часть… она размазана по всему графику, не вдруг выделишь…»
Гедимин свёл воедино ещё десяток схем и пожал плечами. «Рано делать выводы. Нужно поставить опыт. Но — кое-что уже проясняется…»
19 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Дверь распахнулась. Задумавшийся Гедимин еле успел погасить экран передатчика.
— С вещами на выход, — буркнул охранник, заглядывая внутрь. — Хватит бездельничать! Вот, здесь распишись.
«Новое новшество,» — беззвучно хмыкнул Гедимин, тыкая пальцем в экран подсунутого смарта.
— В медчасть! — бросил охранник ему в спину. Гедимин мигнул. «Медчасть? А-а… сегодня же понедельник. А я и так туда собирался. Надо узнать, что с Вепуатом. Пустят добром, или придётся лезть в окно?»
«Ликвидаторское время» уже вышло — никого в чёрной броне у медчасти не было, зато стояла плотная очередь работников ИЭС.
— Ты-то куда? — недобро сощурился на Гедимина один из них. Кем он был, сармат по нашивкам не понял, — но бегал он вдоль очереди, как сторожевой дрон.
Гедимин молча встал в «хвост». Филки заворчали.
— С этими Старшими вечно бардак! — самоназначенный «командир» сунулся в медчасть. — Эй! Что тут забыл ликвидатор⁈
— Спокойно, — бросил медик, выглядывая из-за двери. — По работе? А-а, ты… Командир предупреждал, что опоздаешь. Заходи, снимай броню.
Гедимин под ругань филков вошёл в медчасть.
— Броню зачем снимать?
— Осмотр, — бросил медик, ополаскивая руки. — Ты у нас отмечен в зоне риска. Облучение мозга, все дела… Смотри в глаза. Теперь поверни голову…
— Что с Вепуатом? — спросил Гедимин, вертя головой и глазами вслед за пальцем медика. — Вепуат Хепри. Он у вас лежит.
Медик хмыкнул.
— У своего командира спрашивай. Он его забрал под расписку ещё двенадцатого — у него и ищи. Руку давай.
Он прилепил к запястью сармата кровезаборник и отвернулся к телекомпу. Гедимин мигнул. «Забрал под расписку? Мать моя колба… Раньше у медиков никого было не выцарапать. Командир, что ли, приказал? Видимо, Гварза. Чтоб не палились перед медиками…»
…Вепуат в одном комбинезоне сидел на столе и болтал ступнёй, закованной в фиксатор.
— Уран и торий! — он широко ухмыльнулся, но со стола слезать не стал. — Выпустили? Хотел к тебе сходить, но Скегги пообещал на цепь посадить.
— И правильно, — поднял взгляд от экрана филк-биолог. — И давно было надо. Куда ты собрался на раздробленной ступне⁈
Вепуат обиженно хмыкнул.
— Ничего она не раздробленная. Стоило один раз упасть…
— С пятого этажа, — отозвался угрюмый Сарда. — Скалолаз, мать моя пробирка…
— Что с головой? — тихо спросил у Вепуата Гедимин, подбирая со стойки сфалт. Инструмент отобрали в карцере; в штабе он лежал уже неделю, и на стыках пластин накопилась пыль. «Дрон-уборщик пора настраивать,» — Гедимин огляделся по сторонам и выловил механизм из-под стола. «Плохо вычищает трещины.»
— Да ничего, — отозвался Вепуат, на одной ноге перепрыгивая со стола на стул. — Ты-то понял, с чего он вскинулся? Я же ничего обидного…
Гедимин тяжело качнул головой.
— Полтора года не виделись. Может, забыл уже, кто мы.
— Кто ты, — поправил его Вепуат. — Меня он и раньше не знал. Вот только — тебя он не тронул.
Он потёр висок, дёрнул больной ногой и досадливо поморщился.
— Когда уже снимут эту скорлупу⁈ От неё только хуже чешется.
— Вот перестанешь скакать на сломанных костях — тогда и снимут, — проворчал Сарда. Вепуат покосился на него и придвинулся к Гедимину.
— Кровяной камень давно всё залечил бы. Я бы на второй день встал. Вот и думай, кто тут дикари…
Гедимин покосился на Сарду — кажется, тот ничего не слышал.
— Не их заслуга, что там есть такие симбионты, — недовольно прошептал он. Вепуат дёрнул плечом.
— Могли бы мне подхлестнуть регенерацию. Есть же препараты. Это ерундовая травма. Никакого риска. Так нет же…
Он шевельнул ступнёй и досадливо поморщился.
— Чешется!
…Мея, промытая щелочным раствором, легко отдала осадок; теперь он заново прокаливался в жаропрочной кювете. Гедимин заглянул в контейнер с золотой глиной. Там блестела путаница золотистых волокон. Стоило сармату прикоснуться к ёмкости, нити рассыпались в жёлтую пыль. Ипрона в её составе было чуть-чуть — едва ли полпроцента.