— Сколько? Два? Три? — Вепуат отобрал у Гедимина «телескоп» и радостно хмыкнул. — Все! Все вернулись! Вот как они нас нашли⁈
— Глядеть в оба, — вполголоса скомандовал Гварза. Он держался поодаль от обрыва, за спинами сарматов; к кому он обращается, Гедимин не видел, но красное свечение стало ярче.
— Это наши, — повернулся к Кенену Вепуат. — Враги так шуметь не стали бы. У тебя нет дудки?.. А, ладно!
Он сорвал с плеча плазмомёт и выстрелил в небо. Над долиной громыхнуло — и вой и грохот на горизонте стали ещё громче. Гедимин видел, как сааг-туулы, подгоняемые погремушками, ускоряют шаг и растягиваются вдоль узкого ущелья. Кто-то из кочевников запустил вращающийся снаряд в небо, и он там взорвался. Гедимин покосился на сфалт, но в последнюю секунду опомнился.
— В оба смотреть! — Гварза отступил за угол ангара. На крыше, под защитным куполом с бойницами, заворочались филки. Вепуат шагнул к обрыву и помахал рукой.
— Э-эй! Хеллуг! Джелег! Улгех! Пламя смотрит на ва-ас!
…Звери подходили к холму медленно, то и дело наклоняясь и обнюхивая гравий. Они всё-таки «видели» разломы, даже сместившиеся, — никто не вывалился из долины Элид. Джагулы выбрались на броню и весело скалились. Из одежды на них остались только набедренные повязки, и многочисленные бусы и подвески путались в фиолетовой шерсти.
— Пигмент не выцвел, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. — Значит, подновляют. Надо у Альгота ещё взять — у него был запас.
— Арра-ау! Геджер! Урху! — Джагул-погонщик выпрямился во весь рост, шурша накидкой из перьев.
— Урджен! — Вепуат широко ухмыльнулся. Его недосформированные «крылья» развернулись и затрепетали. Урджен наклонил голову и шумно фыркнул.
— Снова растишь странного зверя?
Сааг-туулы, хрустя гравием, устраивались под холмом. Подняться на плато никак не выходило — тропа и склон укоротились после землетрясения, ангар «караулки» перегородил дорогу. Вепуат уже скатился вниз и теперь, забравшись на броню зверя, нетерпеливо махал Гедимину.
— Давай сюда! Ждут ведь!
Гедимин недовольно сощурился.
— Там и без меня тесно.
Он смотрел на свисающие по «бортам» узкие цветные полотнища. «Раньше таких штук не было… хотя — у Джагулов они в ходу. Соткали за месяц Хаоса?»
— Тут сейчас мало растений, — уже болтал с кем-то Вепуат. — А вот душевая открыта. Сэта на следующий день Земли придут торговать. Во-он в тот ангар… длинный дом. Он теперь пустой — поставим там весы. Жаль, теперь Сфена Огня рядом нет. Ни тебе кейека, ни асаана…
— Да, плохое место, — Джагул чуть прижал уши и шевельнул вибриссами, будто принюхиваясь. — Там — карлики с их рекой, там — червивая пустошь. Хеллуг встанут с того края. Защитят от червей. А с карликами Джелег справятся. Но место плохое.
В приоткрытом «отсеке» под бронёй сааг-туула кто-то трещал жёсткими перьями и сдавленно булькал. Вепуат прислушался и хлопнул в ладоши.
— Джархин! Что ж ты их так дёргаешь⁈ Дай сюда шлейки!
Он выдернул из «люка» пучок трепыхающихся «трилобитов» и сунул Гедимину перепутанные ремешки. Пока ремонтник ошалело мигал, а зверьки рассаживались по его броне — так, будто всегда там и были — Вепуат с радостным воплем шагнул в «отсек». Наружу он выкатился здоровенным чёрным клубком с торчащими пучками перьев и еле успел уцепиться когтями за выступ. Чёрная пернатая масса отделилась от его брони и взвилась в воздух. «Трилобиты» забулькали и рванули следом — и Гедимин от неожиданности разжал ладонь.
Шлейки всё-таки распутались. Гедимин видел, как они по отдельности свисают из-под чёрных перьев. Живой скафандр растопырил крылья, собирая на себя всю стаю, и повис над Вепуатом, высунув хоботок и как будто принюхиваясь. Вепуат, поймав его за шлейку, дёрнул на себя. Скаф не снизился и на сантиметр. Он обнюхивал броню разведчика — и Гедимин увидел, как её отросшие перья приподнимаются, а откуда-то из-под обшивки доносится шипение.
— Звери, бывает, дерутся, — заметил Джархин, настороженно следя за летучей тварью. Вепуат, хмыкнув, сдвинул оперение на плечо и подставил Скафу пустое предплечье. Существо село, свесив длинный хвост, уложило перья и замерло.
— Не тяжело? — спросил Гедимин и протянул руку. Вепуат мотнул головой и быстро отодвинулся. Из-под перьев Скафа выглянули многочисленные глаза, и зверь приподнял крылья, будто хотел удрать.
— Надо будет их выгуливать по очереди, — пробормотал Вепуат. Его рассеянный взгляд снова сфокусировался на Джагулах. Судя по количеству «цацек», это были вожди — и Гедимин пытался вспомнить, кого как зовут. «В перьях — это Урджен. У Джархина браслеты под зверьков. Ещё был Джегех… и вроде Ваджег… А Хадзаг — это из другого племени…»
— В дни Камня все таскают камни, — проворчал Урджен. Он смотрел на сторожевую башню, слегка прижав уши. Сейчас на её вершине ярко горел огонь — Сэта перешли в полуогненную форму и почему-то не «съёживались» обратно.
— Мы пришли сюда строить, — ухмыльнулся Вепуат. — Урджен! Ваджег! Как по-вашему, можно проехать на сааг-тууле вдоль реки Эллур? Какой там берег?
Джагулы переглянулись и угрюмо ощерились.
— Река карликов, — прорычал Джегех, поднимая гриву дыбом. — И те, кто живёт в реке… Зачем тебе туда? В набег?
— На разведку, — Вепуат качнул головой. — По возможности, очень мирно… Хотя…
Он задумался. Джагулы снова переглянулись.
— Трёх племён на такой город мало, — заметил помрачневший Урджен. — У нас мало воинов. Каждая самка носит плод. Плохое время для набегов.
«Каждая?» — Гедимин мигнул. «Вот тебе и проклятие бесплодия…»
— Пока мы вас не будем тревожить, — решительно сказал Вепуат. — Пусть все самки… ну, пусть они живут спокойно — им сейчас не до ерунды. Кто даст мне зверя, чтобы съездить в Хигесг?
— Уррх, — Урджен снова расправил прижатые уши. — Пройдут плохие дни — съездим. Хеллуг знают дорогу.
— Аррау! — вскинулся кто-то из погонщиков другого зверя. — Джелег знают, где город летунов! Джелег поедут за летучим зверем!
— Джелег будут следить за червивой пустошью, — развернулся к нему Ваджег. — Тут нужно много глаз!
— Одни Улгех не уследят за всем сразу, — добавил Джегех. — Город карликов рядом!
Вепуат, рассеянно ухмыляясь, почесал Скафа под головным щитком и просунул руку под крылья. Там что-то зашипело.
— Много впереди плохих дней? — спросил он у Урджена. Тот молча показал когтистую ладонь — с пятью оттопыренными пальцами и одним прижатым.
…Звери разлеглись под обрывом и только иногда лениво приоткрывали пасти и сглатывали воду из очередного бурдюка. Вереницы Джагулов-водоносов поредели; из отсеков носильщикам спустили котлы и мешки, и они потащили всё это к душевой. Вепуат, прикрыв косяки защитным полем, следил, чтобы котёл в дверях не повредили. Ёмкость была целиком выкована из рэссены — и Гедимин думал, как Джагулы в своей примитивной кузнице справились с такой работой.
— Теперь у них там кухня? — спросил он, когда Вепуат вернулся к шахте.
— У них там купальня, — разведчик ухмыльнулся. — Им её отдали с концами — ну, они и обустроились. Это купальные котлы, зимние. Не знаю, какое в них удобство — ну да Джагулам виднее. Эй! А ты куда?
Двери душевой, покинутой Джагулами, снова приоткрылись. Теперь внутрь заглядывал один из филков-рудосборщиков. Гедимин покосился на его ступни, — мелкорослый сармат был из тридцатки новичков, ещё не затронутых мутацией.
— Тут душевая, нет? — отозвался филк, недовольно щурясь.
— Тут душевая кочевников, — сказал ему Вепуат. — Им не понравится, что ты здесь. Разве мало душевых на станции?
Гедимин, слегка сузив глаза, растянул поперёк проёма защитное поле — и только тогда филк отдёрнул руку от двери. Отходить от душевой он всё равно не спешил.
— Для кочевников? — он кивнул в сторону ущелья. — Для этих… странных существ? Вот не думал, что они моются. У зверей же для этого есть язык?
— Джагулы — не звери, — Вепуат нахмурился. — А ты иди работать. Комендант определит, где тебе мыться.
Филк покосился на защитное поле и нехотя отошёл. Гедимин ещё пару минут слышал, как рудосборщики перешёптываются, но слов было не разобрать.
— Бригада новичков, — Вепуат едва заметно поморщился. — И всего один опытный с ними. Зря их так выпускают. Хоть какой инструктаж, а всё-таки — они ещё не привыкли. Пойду скажу Гварзе.
17 день Лучей, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— А в шахтах? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Защитное поле, ещё с вечера установленное им вдоль «брони» станции, было разрушено — и Айзек доламывал купола, оставшиеся наверху.
— И в шахтах тоже, — сказал тот, выключая «арктус». Гедимин покосился на сигма-сканер — тот уже не «видел» радиозащитных куполов над «Элидгеном» — и досадливо поморщился.
— Они сопряжены с поверхностью.
— И перекрыты мифрильными щитами, — отозвался Айзек. — Если уж мифрил не остановит такое излучение…
— Не мифрил, а тхелен, — буркнул Гедимин. — И лишняя защита не помешала бы.
Айзек качнул головой.
— Спокойно, атомщик. Реактор ты заглушил. Теперь иди и займись… чем-нибудь, не связанным с радионуклидами. Только…
Он ткнул Гедимина пальцем в висок.
— Прикрой мозг. Ты ведь не удержишься, полезешь наверх. Щитки до вечера не поднимать!
…Кривая интенсивности сигма-излучения замерла на трёх с половиной кьюгенах — и рывком поднялась ещё на полкьюгена. Гедимин покосился на кривую омикрон-излучения и угрюмо сузил глаза. На эту часть «Элидгена» не хватило ни ипрона, ни тхелена — от внешнего лучевого потока её прикрывали только пластинки золотой глины. «Тут без тяжёлой брони даже на минуту не задержишься,» — Гедимин глянул на закрытый шлюз соседнего, жилого, блока и покачал головой. «Хорошо, бараки более-менее прикрыты. Интересно, что там наверху…»
Шлюз зашипел. Из приоткрытых ворот высунулся Вепуат.
— Гедимин! — прошептал он, оглядываясь через плечо. — Ты ещё не был наверху? Интересно, какое сегодня небо?