— Ты видел, какой сегодня фон? — Гедимин сунул ему под респиратор экран дозиметра. Вепуат только ухмыльнулся.
— В твоей-то броне бояться лишнего зиверта? Сегодня небо, наверное, красиво светится…
Он мечтательно сощурился. Гедимин наконец заметил странности в его скафандре — на спине будто пророс ещё один слой чёрных перьев. Он выпустил пару глаз по бокам, посмотрел на сармата и переполз ещё и на плечи. Слой под ним вяло шевельнулся. Короткие перья на груди на долю секунды разошлись, выпуская хоботок. Гедимина передёрнуло.
— Твоим мутантам не хватает облучения? В реактор бы их сунул.
— Там жарко, — отозвался Вепуат, просовывая пальцы под перья. — Ты что, Гварзу боишься? Они с Айзеком уже уехали. Им в Ураниум к двум дня… ну, то есть — туда к шести, а к порталу — к двум. Ураниумские медики ждать-то не будут…
Гедимин мигнул.
— Уехали? — он покосился на дозиметр. — Днём там будет…
— Вот я и говорю — выходим, — Вепуат нетерпеливо помахал рукой и отступил к дальнему шлюзу. — Как раз успеем на рассвет. И проведём дозиметрию. У тебя же нет данных по лучевым штормам?..
…Гедимин не открывал люк, пока не перекрыл шахту непрозрачным защитным полем. Вепуат терпеливо ждал. Запасной выход за его спиной уже был запечатан, створка-экран глубоко ушла в камень. Снаружи было тихо, и после открытия люка ничего не изменилось — только дозиметры на запястьях тревожно пискнули. Гедимин шагнул наружу, покосился на прибор — и тут же о нём забыл.
По гравию перекатывались волны зелёного света. Светло-серое небо свисало над Равниной, и его расколотые складки напоминали друзы сингитовых кристаллов. «Окись ирренция», проросшая сквозь тучевую дымку, горела холодным огнём — то зелёным, то синим. Зелень вспыхивала ярче, разрывала очередной «кристалл» изнутри — и медленно угасала. С каждой вспышкой дозиметр издавал писк и мигал красным светодиодом. Гедимин сверился с ним и помянул про себя спаривание «макак».
— Эй! Тут что-то мигну… — Вепуат, не договорив, отпрыгнул от ремонтника на три метра и припал к земле. Смотрел он на плазморез. Гедимин выдернул инструмент из-за спины — и, едва взглянув на неприметное табло, схватился за «арктус». В сопло сфалта уже прорывался зелёный ирренциевый свет.
Защитное поле шло красно-зелёной рябью — излучение выжигало его с двух сторон сразу. Гедимин выдрал из скафандра ипроновый щиток, кое-как заткнул сопло, — внутренний напор ослаб. Вепуат, пока он возился с миниреактором, отполз ещё на десяток метров, там выпрямился и теперь озадаченно глядел на душевую.
— Слышал? Там булькнуло. Мы же вроде все вентили закрывали?
— Булькнуло? — Гедимин схватился за сигма-сканер. «Лучевая деградация? Металла в цистернах не было, а камень…»
На экране, покрытом рябью, корчилось что-то размытое. Гедимин не сразу даже понял, что это не наплывы помех. «Там кто-то…» — он, оборвав мысль на полуслове, метнулся к душевой. Вепуат был уже там — рывком открыл створку, ввалился внутрь и горестно взвыл.
— Два кретина!!!
Посреди душевой, в луже липкой чёрной жижи, стоял на четвереньках полуодетый филк. Опрокинутая ёмкость с водой лежала на боку. Второй филк скорчился рядом с ней. Он был без сознания. Его комбинезон аккуратно висел на штырьке; нижнюю рубаху он снять не успел, и она промокла насквозь и покрылась кровяными разводами. На губах выступила чёрная жижа. Гедимин склонился над ним, но сказать ничего не успел — первого филка скрутило судорогой, изо рта закапала кровь.
— Вниз их, бегом! — скомандовал побелевший Вепуат, выдавливая в проколотое плечо филка полную ампулу флония. Тот не сопротивлялся, даже глаз не открывал. Из-под век непрерывно текло. Гедимин подхватил его, оборачивая защитным полем. На перчатке остались кровавые лохмотья.
— Sa fauw… — выдохнул Вепуат, поднимая на руки второго филка. Он тоже лишился пары ошмётков кожи, но кровь уже не шла. В открытую дверь лился пульсирующий зелёный свет. Гедимин, с филком на руках выходя за ворота, успел увидеть на горизонте сияющий гейзер. Он менял цвета, но каждый его оттенок был пропитан ирренциевой зеленью.
…Филк ещё дышал. Гедимин, сидящий рядом с ним на полу, слышал тихий хрип и бульканье. Голову повернули набок, и вязкая кровь расплылась пятном под щекой. Гедимин потянулся было вытереть, но Вепуат ударил его по руке.
— Мясо с костей сотрёшь.
Рубашку на филке разрезали, но она так и прилипла к коже; Вепуат стал было её отмачивать, снял с тканью слой кожи и мышц — и отступился. Глаза облучённого иногда приоткрывались; ничего, кроме белой мути, в них не осталось — белок свернулся под излучением. Филк уже давно не издавал ни звука, и Гедимин надеялся, что он ничего не чувствует.
— Может, ему ещё… — он замолчал, не договорив. Вепуат мотнул головой.
— Всё уже. Могло бы — сработало. Выйди…
Гедимин, стараясь ни к чему не прикасаться, шагнул за дверь. Пятачок рядом с ней отделяло от коридора трёхслойное защитное поле. «Всё — на дезактивацию,» — сармат посмотрел на присохший к перчатке тёмно-красный лоскут, и его передёрнуло. «А трупы… их надо залить меей. Всё здесь залить меей…»
Раскалённые волокна дрожали на его висках, вцепляясь всё крепче, но сармат не чувствовал боли.
Вепуат вышел, избегая смотреть ему в глаза. Поверх двери растянулось защитное поле.
— Пойдём… пойдём мыться, — пробормотал он, болезненно морщась. — Сейчас тут зальём — и пойдём.
…К Скафу он прикасался, обернув руки защитным полем. Существо дёргалось, трещало перьями, и отцепить его удалось не сразу. Оно ещё долго ёрзало, ссаженное на стену, и пучило многочисленные глаза.
Сильнее всего «фонили» руки; пару «грязных» пятен Гедимин нашёл на груди — видимо, брызнула кровь или слёзная жидкость. Остальная броня, как ни странно, была «чистой», — сармат проверил её по миллиметру.
За спиной сначала шипел распылитель меи, потом не было слышно ничего, кроме дыхания, затем — много минут спустя — забулькала вода, и зашуршали жёсткие перья.
— И животное помой, — буркнул Гедимин, разворачиваясь на шум — и изумлённо мигнул. Вепуат, набрав в «отмытую» ладонь воду и подняв вторую руку, брызгал себе на бок. Там, куда падала вода, перья растопырились, обнажив ячеистые структуры, — ничего подобного в штатной схеме скафандра не было.
— Уже пьёт, — криво ухмыльнулся Вепуат, перехватив ошалелый взгляд. — Попробую покормить… Ска-аф!
Живая броня, извернувшись, дотянулась до него хоботком и ткнула в грудь. Под перьями что-то шевельнулось.
— Общаются, — пробормотал Гедимин — и, спохватившись, отвёл взгляд и угрюмо сощурился. Даже о «зверьках» Вепуата было приятнее думать, чем об обугленных останках в медчасти.
— Что будем делать с филками?
Оба живых скафандра сердито громыхнули перьями. Вепуат пожал свободным плечом.
— Надо ждать Айзека. Он командир.
…Айзек, обёрнутый защитным полем, остановился на пороге. Его глаза сошлись в чёрные щели.
— Как они попали наверх?
Оба коменданта, слишком бледные даже для филков, стояли поодаль — они в медотсек не пошли. Тот, на кого взглянул Айзек, судорожно сглотнул.
— Да кто мог подумать, что кто-то полезет наверх⁈ — вскрикнул второй. — Все же были предупреждены…
— Нутеш! — Гварза, такой же мрачный, как Айзек, развернулся к третьему филку. — Ты их видел?
Тот мотнул головой.
— Мы обходим в условленное время, — промямлил он, глядя в стену. — И это… шумно. Легче лёгкого проскочить между обходами…
Айзек придержал Гварзу за плечо и шагнул в коридор.
— Гедимин… У нас достаточно меи для утилизации?
— Канистры в машине, — буркнул Гварза. — Кет, Хепри, — займитесь. В медотсеке должно быть чисто. Минус двое из экипажа… Говорил же — хлебнём мы ещё с этой «Рутенией»!
Коменданты переглянулись.
— Когда Старшие лазят где ни попадя, это ладно, — услышал Гедимин громкий шёпот, проходя мимо. — Но нормальные сарматы…
— У Старших хоть броня, — отозвался второй филк. — Им что, внизу душевых не хватило⁈ Свободный же был день, пошли бы, если так им надо…
Вепуат шагнул на лестницу и еле слышно фыркнул.
— Почти уверен, что их не пустили. Душ по графику.
Гедимина передёрнуло.
— Я же рассчитывал размеры душевых…
Вепуат погладил его по плечу.
— Из двухсот поселенцев до такой дури додумались двое. По мне — не в душевых тут дело.
…Лестница запасного выхода обвивала шахту и упиралась в закрытый люк. Айзек остановился рядом, надавил на створку ладонью — она бесшумно скользнула в паз.
— Не годится, — командир повернулся к Гедимину. — Сделаешь затвор. Три ключа — мне и комендантам. Сюда — звуковой сигнал. Чтобы, если откроется, слышно было аж в машинном зале. Сегодня успеешь доделать?
Вепуат возмущённо хмыкнул.
— А ничего, что на планете ночь?
— Завтра огненный шторм, — глаза Айзека оставались такими же узкими и чёрными. — Послезавтра — электрический. Двух трупов нам хватит.
18 день Огня, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Тёмно-красный ком уже не напоминал сармата даже отдалённо. Тело распалось — мягкие ткани расплылись в жижу и впитались, сквозь багровую пропитку просвечивали мелкие осколки костей. Вепуат посмотрел на них и поёжился.
— Д-думаешь, это… стоит разматывать?
Гедимин качнул головой и открыл канистру. Ещё один слой меи лёг сверху.
— Пусть лежит, пока не останется вода и пепел. Тогда — устроим могильник.
— Д-да, верно, — Вепуат, выйдя из временного хранилища, едва удержал облегчённый вздох. — Нужна шахта… отдельная шахта. Попросить Текк’тов, как погода улучшится…
…Из душевой доносился плеск. Комендант стоял посреди коридора. Он был бледен, угрюмо щурился и сарматам, проходящим мимо, даже не кивнул. Вепуат оглянулся на него и сочувственно хмыкнул.
— Те двое были из его барака. Нет, ну надо же было додуматься, а⁈
— Филки… — Гедимин брезгливо поморщился. Он думал о запасном выходе и ключах от него. «Если вдруг будет нужна эвакуация — дверь можно только взорвать. Скажу Айзеку, когда опомнится. Сейчас — проку не будет.»