— Смогу, — буркнул он. — Я много с чем работал. Держи восемь вешек. Их поставишь в десяти метрах вниз от тех. Сдвигайся от центра круга — тебя под конец работы к нему тянуло, кое-где есть смещения.
— Могу поправить, если совсем плохо, — отозвался Корген, легко, как в воду, заходя в камень — сперва по щиколотку, потом — по колено, а затем — ныряющим движением скрываясь в нём с головой. Гедимин тяжело вздохнул. «А вот обычно он ходит по той же плите — как не проваливается? Это, похоже, разные режимы — тот, в котором ходят поверху, и тот, в котором плавают…»
…Грохот утих. На другом краю узкой долины, у дальнего холма, высились длинные штабеля расплющенных валунов. Текк’т уложил их один к одному, так, что издалека это напоминало грубо построенную каменную стену. Змей устроился между штабелями, огибая их длинным блестящим телом, и выжидающе смотрел на Гедимина. Сармат огляделся — из каменных и металлических шаров на прежнем месте остался один, тот, с которого он срезал кусочки металла. Сейчас все вешки были готовы — последние восемь штук; предпоследние расставлял на глубине семидесяти метров Корген. Гедимин покосился на небо, посмотрел под ноги, — понемногу смеркалось, и тени уже исчезли, но ещё было видно каждый камешек и каждую трещину в каменной плите.
— Это можно забрать, — он хлопнул ладонью по металлическому шару и шагнул в сторону. Тяжёлая голова Текк’та качнулась в полуметре от сармата, одним движением расплющивая прочный металл. «Лепёшка» зазвенела, взлетая в воздух, и опустилась на макушку змея, задремавшего на другом краю долины. Существо с возмущённым рёвом боднуло её, разломав надвое. Рёв ещё не затих, когда из-под земли вынырнул по плечи Корген и заревел в ответ. Гедимин не понял ни звука, но Текк’т прижал голову к штабелю каменных заготовок и замолчал.
— Его ударили камнем, — пробормотал сармат, глядя на экран сканера. Он уже не раз видел, как Корген «всплывает» из монолитной горной породы, но и в седьмой раз ему было не по себе от такого зрелища. «Вешки расставлены ровно,» — повторил про себя сармат, стараясь думать только о шахте. «Пока Корген здесь, надо бы разметить ещё два колодца. Кто знает, сколько дней его ещё не будет…»
— Текк’ты очень сильные, а сдерживаются плохо, — сказал Корген, вместе с Гедимином склоняясь над сканером. — Они не работают обычно рядом с мелкими существами. А ты стоишь так близко… А, сам вижу. Вот тут криво. Погоди, поправлю.
Он шагнул в сторону и сразу по щиколотку провалился в камень. Гедимин едва успел ухватить его за шипастое плечо. Шипы, по счастью, были прижаты, — и сармат, и эгимерра уцелели.
— Постой. Сперва надо занять Текк’тов… — Гедимин посмотрел в огромные блестящие глаза, и гигантский змей слегка приподнял голову. Корген зазвенел шипами.
— Пока не пускай их копать, — попросил он. — Трудно мне с ними будет разойтись. Они, когда увлекутся, так и летают во все стороны сразу.
Гедимин попытался представить пятидесятиметрового змея, летящего в толще материка — да ещё во все стороны сразу.
— Не пущу, — пообещал он. — Есть другое дело…
Он посмотрел на ровные штабеля каменных «лепёшек». «Вот эта порода. С ней я хотел поработать. Если её уплотнить…»
— Текк’ты умеют мять камень, как глину? — спросил он, подходя к штабелю. Змей сдвинулся в сторону, склонился над сарматом, высоко выгнув «шею». Гедимин тронул когтем смятый камень. Текк’ты не церемонились со слоями — складывали их вдоль, поперёк, наискось…
— Как видишь, — Корген очертил когтистой лапой ряды штабелей.
Гедимин приподнял пару «лепёшек», положил их на ровное место, подумал, добавил ещё две — всего шесть центнеров слоистого минерала.
— Чем больше камень мнут, тем он плотнее. Скажи им помять вот эти лепёшки. Пусть месят его, пока он не станет самым-самым плотным. Таким, чтобы уже не сжимался.
Корген перевёл. Теперь над Гедимином склонялись уже три бронированные головы.
— Они говорят, что это странное занятие. Но весёлое, — сказал Корген. — Спрашивают, что с камнем делать потом. Скатать его в шар?
— Угу, — сармат отодвинулся ещё на десяток шагов и взялся за сканер. — Ты поправь пока вешку. И вот тебе ещё восемь — последние… ну, пока последние.
В камень Корген входил постепенно — сначала по щиколотку, потом — по колено. Гедимин задумался на секунду, может ли эгимерра нырнуть в плотную породу с места, и решил, что она проверяет, «запустился» ли «плавающий» режим — а то недолго и голову расшибить. Текк’ты, как он успел заметить, на проверку времени не тратили — ныряли с размаху… ну, может, у них и головы были прочнее.
Сейчас три змея пихали и перекатывали каменный шарик. От каждого толчка он выгибался в разные стороны и норовил расплескаться, как сырая, жидковатая глина, но его тут же сгоняли в прежнюю форму и нажимали с другой стороны. Гедимин следил, как шар постепенно уменьшается. По экрану дозиметра волнами шли кривые — сигма-излучение пульсировало, не угасая.
Прошло минут десять, прежде чем Текк’т аккуратным толчком подкатил камень сармату под ноги. За уплотнившимся шаром весом в шесть центнеров осталась выдавленная в гравии борозда. Шарик был полуметровым — как одна из «лепёшек» до расплющивания. «Сжатие в четыре раза,» — щёлкнуло в мозгу сармата. «Четырёхкратная плотность…»
Он царапнул камень когтем, нажимая со всей силы, посмотрел на еле заметную черту, хмыкнул и взялся за сканер. Слои в минерале ещё просматривались — вот только они были смяты и перекручены во всех направлениях. «Красиво должно быть на срезе,» — думал Гедимин, просматривая участок за участком. «Очень сложный орнамент.»
В этот раз камень был равномерно плотным — Текк’ты хорошо его размешали. Ручному буру он поддался, хоть и не сразу; через десять минут на ладони Гедимина лежал керн. «Проверить в лаборатории. И весь камень — туда же,» — думал сармат. Он уже взялся было за глыбу, но остановился и полез в карман.
— Эту штуку надо разделить надвое, — сказал он, проводя по шару жирную чёрную черту и жестом показывая, как расталкивает половины в стороны. Текк’т молча качнулся к нему, тронул камень носом, резко встряхнулся — и валун развалился надвое, а его части раскатились на метр друг от друга, пропахав в рыхлом гравии борозды. Гедимин еле слышно хмыкнул — что бы ни действовало на камни, оно имело вполне физическую природу и не «висело» в вакууме — окружающие предметы тоже ощущали на себе его воздействие.
Сармат вынул из кармана пригоршню «чёрного песка», выбил в камне ямку, высыпал вещество туда и оглянулся на Текк’та.
— Это надо перемешать, — он показал жестом, как смешивает что-то двумя руками, и проворно шагнул в сторону. Двое Текк’тов склонились над камнем. Третьему места не хватило, и он поддел носом «чистую» половину валуна и принялся укатывать её в аккуратный шар.
«Песок-то рассыпется,» — спохватился Гедимин, подумал о клее, но было поздно — Текк’ты уже выгнули края камня чашей, сомкнули и заровняли их и теперь гоняли туда-сюда бесформенную каменную лепёшку.
— Дим-мин, — послышалось из-за плеча. — Ты тут хорошо занял Текк’тов. Проверь последние вешки. Любопытно с тобой работать, но сложно — очень уж у вас всё точно.
Гедимин мигнул — завороженно наблюдая за Текк’тами, он почти забыл о страже и размечаемой шахте.
— Это ещё не «точно», — пробормотал он, проверяя, как лежат в восьмидесяти метрах от поверхности металлические вешки; лежали они, в целом, неплохо. — Здесь сантиметровые допуски. Вот когда будем делать корпуса реакторов, трубопроводы, — тогда посмеёмся…
Разметка была готова. Гедимин досчитал про себя до десяти и шумно выдохнул. Ему было не по себе.
— Пора копать? — первым подал голос Корген. Он тронул сармата за здоровую руку и подставил ему плечо.
— Когда работа пойдёт, нам лучше быть наверху. Текк’ты, как увлекутся, ни на что не смотрят.
Гедимин повернулся к притихшим змеям. Они склонились над небольшим каменным шаром. Сармат разглядел в потемневшей породе пару блестящих чёрных вкраплений.
— Сейчас, только образец возьму, — он опустился на землю, прижал ладонь к камню и включил бур на самых малых оборотах. «Скорее бы рука заживала! Она уже не чешется — пойду, скажу Вепуату, чтобы снял повязки…»
— Мне нужны будут ещё… размешанные камни, — сказал он Коргену, терпеливо ожидающему за плечом. — Этот размяли слишком сильно. Нужен более… жидкий, что ли.
Корген зазвенел шипами.
— Ну, за этим дело не станет. Пока двое копают, один может заняться ерундой. Только тебе лучше тут не лазить… Сказать им, чтобы закинули наверх камня, сколько надо для твоих дел? Там, у вас, свободного места много.
Гедимин кивнул.
— Пусть кидают во-он на тот склон. Десять таких лепёшек… хотя нет, лучше пятнадцать. И вот эти два камня тоже.
Один из Текк’тов сделал резкий выпад и ткнул головой в ровную поверхность на месте будущей шахты. Корген пошевелил когтями и крепко взял Гедимина под руку.
— Идём наверх. Я оттуда всё им скажу. Им, видишь, уже не терпится копать.
…Гедимин молча ждал на краю обрыва, пока страж договорится; в его ладони были зажаты два свежих керна, и оба на ощупь очень ему нравились. «Вот и замена бетону,» — пульсировало в мозгу, и в груди слегка теплело. «Проверить на облучение… Если Текк’ты могут примешать к камню ипрон — подумать над аналогом ипронового рилкара… хотя — оболочки для твэлов лучше делать из песка. Литейная станция справится…»
Снизу донёсся негромкий, но давящий на уши гул. Двое Текк’тов переместились к размеченному кругу и уткнулись мордами в камень. Два ошмётка горной породы оторвались от плиты и легко, как клочья стекловаты, пролетели над долиной и упали за штабелями плоских камней. Следом полетели ещё два. Гедимин помянул про себя уран и торий и нелепо ухмыльнулся. «Работа идёт. Так они за сутки справятся!»
Мимо просвистели каменные лепёшки — третий змей, не допущенный к земляным работам, занялся «ерундой». Со всех сторон раздались пронзительные вопли, и Гедимин вскинулся, подумав, что кого-нибудь придавило, но нет — все аборигены, незаметно собравшиеся у обрыва, стояли на безопасном расстоянии. Они вопили и махали всем, что было в руках, а вокруг них с писком и клёкотом метались нхельви. Даже они не были напуганы — их уши стояли торчком, усы взволнованно трепетали, кто-то порывался прыгнуть, но всех вовремя одёргивали. «Хорёк, сотрясающий материки,» — Гедимин не удержался от усмешки. «Кто бы мне раньше рассказал, куда меня занесёт, и чего я насмотрюсь…»