— Ты что, не знаешь? — грива Урджена встала дыбом. — Нагреть и прижечь. Лучше — со знаком Нердана и в его день. Сегодня тоже хорошо. Нельзя тянуть! Геджер, скажи ей!
Теперь мигнул Гедимин. «Прижечь… прижечь филков раскалённым металлом? И это должно сработать как лечение⁈ Мать моя колба…»
— Арруу! — кто-то высунулся из проёма, отпихнув кузнеца в сторону. — Что ты с ней говоришь⁈ Это внешний ритуал, откуда самке знать⁈ Геджер! Ты-то знаешь?
— Эй! — Вепуат резко выпрямился и встал между филками и Джагулами. — Я понял тебя, Урджен. Нет, таких ритуалов тут не будет. Лишние ожоги им точно не помогут. Спасибо вам, но мы сами справимся.
Поперёк проёма повисла плёнка защитного поля. Джагулы ошалело переглянулись. Урджен и самка оскалились.
— Тогда говори с Нийсу! Может, отпустит, пока не убила, — «шаман» резко развернулся и нырнул в соседний «отсек». Вепуат покачал головой.
— М-да, мало мы ещё знаем о местных обычаях… — он поднёс палец к лицу ближайшего филка, поводил из стороны в сторону и тяжело вздохнул. — Четверть дозы флония. Если не поможет, то хоть не навредит. Прижигать металлом, яд-дро Сатурна…
— Чего ты ждал от дикарей, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Филки, ни о чём не подозревая, всё так же рассматривали бугристую стену. Боль от иглы и жжение флония на пару секунд растревожили их, но взгляд ни у кого не прояснился.
…Айзек скривился, будто от резкой боли. Гварза склонился над раненым, заглянул ему в глаза и тут же выпрямился.
— У них в мозгу всё время что-то происходит, — сказал Вепуат, болезненно щурясь. — Постоянная активность. Это… это очень вредно.
— И что с этим делать, вы не знаете, — полувопросительно отметил Айзек, посмотрев на медиков. В отсеке уже собрались все — и Экхард, и Куно, и ещё двое незнакомых, но в медицинской униформе.
— Знал бы — сделал, — буркнул Вепуат. — Флоний не у дел. Тут мозги заклинило.
— Что говорят местные? — спросил Гварза. — Джагулы, Сэта? Они, наверное, с таким сталкивались?
Вепуат поморщился.
— Да чушь какую-то. Про прижигание калёным железом. Ну чем это поможет⁈
Айзек и Гварза переглянулись.
— Завтра забираем их на Землю?
Гварза угрюмо кивнул.
— Если никакого просвета — сразу с утра и поедем. Ядро Сатурна! Не надо было брать никого из «Рутении». Таких отбитых филков на всей планете…
…Гедимин выходил из отсека, когда увидел за углом красноватое свечение. Кут’тайри, смутившись, подался в сторону. На его шее багровела цепочка пятен.
— Что говорит мастер Хетпу? Почему не воззвал к богу Металла? У вас с ним не было ссоры…
«И этот туда же,» — Гедимин досадливо сощурился.
— Ждёт завтрашнего дня, когда Металл встанет во всей мощи? — Кут’тайри, похоже, общался сам с собой — ответы сармата ему были не нужны. — Это разумно. Но не много ли времена даётся Уводящей… далеко уйдут — трудно будет вернуться…
«Завтра металл встанет… Hasu!» — Гедимин уставился на число 35 на календаре. Оно было обведено красным, и вопросительный знак рядом с ним сменился двумя восклицательными. «Металлический ливень… Значит, с утра никого никуда не повезут. В лучшем случае — вечером. Надеюсь, Вепуат что-нибудь придумает. Не даст им сдохнуть. Дуракам туда и дорога, но он-то расстроится…»
Часть 4635 день месяца Камня — 10 день месяца Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Воды, река Эллур — Сфен Лучей, пустыня Ксалан — живой астероид над пустыней Ксалан
35 день Металла, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Вепуата в спальном отсеке не было. Гедимин, отхлебнув из фляги, сверился с сигма-сканером, — наверху под порывами горячего ветра гравий накалился до двух сотен градусов. Луч «нащупал» бронеход, прикрытый защитным полем, — машина стояла там же, где вчера. Гедимин облегчённо вздохнул. «Хватило ума никуда не ехать. Ползать по расплаву — гусеницы угробишь.»
Он хотел уйти в главный корпус, но услышал из-за поворота голоса — и, угрюмо щурясь, повернул на звук. Медотсек был открыт настежь, внутрь заглядывал комендант и — из-за его спины — любопытные уборщики.
— Капельницу надо, — услышал Гедимин бормотание Вепуата. — Привязать покрепче — и лить. Так и до обезвоживания…
— Зонд в желудок, — предложил кто-то из филков-медиков. — С желудком-то у них проблем нет.
— Мн-да, — пробормотал Айзек. — Значит, вывезти их не удастся до вечера… Что ж, зови Гедимина и приступай. Фиксируй, заливай воду и пищу. До возвращения на Землю…
Кто-то фыркнул.
— Если бы мне на Земле такое привезли, я бы закатал в карантин, — сказал угрюмый филк-медик. — И слушать бы ничего не стал. Там это однозначно эа-мутация.
Гедимин вздрогнул всем телом и ускорил шаг. «Эа-мутация? А если правда…»
— Нет у них никакой эа-мутации, — отозвался Вепуат. — Ты же знаешь, что с ними было!
— А Экхард прав, — подал голос Кенен Гварза. — Именно это с ними и сделают. И с нами — при попытке объяснить про Сфен Мысли. Айзек, я поеду за стражами. Кто-то из них да болтается у портала. Это по их части.
— Поедешь, когда земля и воздух остынут, — сказал Айзек. — Вепуат! Они продержатся до ночи?
«Медик» не ответил.
…Филк захрипел.
— Голову держи! — прикрикнул Вепуат на Гедимина. Тот неловко прижал раненого к броне, филк дёрнулся и шумно задышал, сглатывая слюну. Вепуат бросил мокрый зонд в пакет — «на утилизацию».
— Можешь отпустить, — сказал он, высматривая что-то на экране сигма-сканера. — Вроде всё пошло, куда нужно.
Филки не видели сарматов, не слышали их переговоров. Тот, кого Гедимин выпустил, на секунду обмяк — и снова вскинулся, вертя головой и хватая ртом воздух. Вепуат еле слышно что-то пробормотал.
— Это не сигма-ожог, — Гедимин угрюмо щурился, прогревая «грязные» перчатки над «жалом» лучевого резака. «Лучше бы, конечно, плазмой…»
— Сигма их уже отпустила бы. Делал тесты на эа-мутацию?
Вепуат сердито фыркнул.
— Где я их тебе возьму⁈ Сканер говорит — мозг на месте. И что-то в нём заклинило.
В дверь отсека постучали бронированным пальцем.
— Вепуат, Гедимин у тебя? Он тебе ещё нужен?
…Крупные капли металла падали на гравий, и порода под ними вскипала и покрывалась чёрной пеной.
— Вот тебе и источник нагрева, — без тени усмешки сказал Айзек, кивнув в сторону машинного зала. — Только открыть вентиляцию — и все две тысячи градусов будут там.
— Наверху нет двух тысяч, — отозвался Гедимин, глядя на тусклый монитор. Внутри второго энергоблока было всего два источника света — фонари в «активной зоне» и в машзале. Они освещали термометры; зелёная жидкость замерла на отметке «+15» — внешняя вентиляция была перекрыта, охлаждение работало на полную мощность.
— Внутри альнкита их, как правило, тоже нет, — сказал Айзек. — Надо было тебя об испытаниях предупредить заранее… Кенен вообще думал, что твоё участие ни к чему. Но я настоял…
Гедимин поморщился.
— Хорошо, приступаем.
…Шлюз закрылся, отрезав машинный зал от станции. По пальцам тянуло прохладой. Гедимин покосился на «колонны» накопительных сборок, машинально отмечая плавность их вращения, и поднялся на патрубок оттока. Оттуда легко было достать до массивных задвижек, перекрывающих основные вентиляционные колонны. Они на ощупь были чуть теплее — что-то снаружи всё-таки просачивалось.
«Второй блок проверять просто,» — думал сармат, наблюдая за цифрами на табло. Горячий воздух пошёл внутрь, но температура поднималась медленно, по градусу. «Из первого сначала надо выгрузить твэлы. Их — в бассейн, колонны — настежь… Нет, проверка-то нужная. Но — могли бы предупредить. И не в последнюю секунду.»
На запястье мигнул светодиод.
— Меня слышно? — спросил из передатчика Айзек. — Нагрев идёт слишком медленно.
Гедимин сдержанно хмыкнул.
— Это охлаждение идёт слишком быстро.
— Хотелось бы верить, — отозвался командир. — Усложним задачу. Можешь добавить внутрь реактора тысячеградусный источник?
Гедимин мигнул.
— Куда столько-то⁈
— Сколько может выдать ирренций, когда из него лезут нейтроны? — Гедимину послышался негромкий смешок. Сармат тяжело вздохнул и спрыгнул с патрубка.
— Сейчас добавлю, — буркнул он, забыв, что ушёл под непроницаемый экран. «С нейтронным всплеском не справится никакое охлаждение. Там не в температуре основная проблема…»
…Наверху загудело. Грохота Гедимин не услышал — задвижки, несмотря на массивность, легли в пазы тихо. Сармат ещё раз сверился с термометром, пожал плечами и закрыл сопло сфалта. «Надо было взять термочаши. Плазморез такие фокусы не любит. Ещё немного — и корпус бы повело.»
— Выбирайся, — сказал Айзек, едва передатчик Гедимина высунулся из-за экрана. — Да уж, на охлаждение ты не поскупился. Кенен, правда, хочет повторить в день Огня — и с термочашами. Оставить их на сутки.
— Можно, — Гедимин, пожав плечами, спрыгнул с патрубка. «А металл наверху всё льётся и льётся. Долгий сегодня дождь…»
…Когда он добрался до щита управления, термометры, отражённые в зеркалах, показывали чуть меньше ста градусов. У монитора, за спиной Айзека, стоял Кенен Гварза и придирчиво изучал приборы.
— Твэлы ускоряют нагрев и замедляют остывание, — сказал он командиру. — Сильнее, чем можно было бы предположить. Дело, похоже, не в занимаемом объёме.
— Спроси у Гедимина, — устало ответил Айзек. — В объёме… или ещё в чём-то. Ирренций, по местной классификации, тоже металл…
Гедимин мало что понял — особенно из рассуждений Айзека, сползающих в «местный бред», — но кое-что заставило его вздрогнуть и недобро сощуриться.
— Что там про твэлы? Что в первом блоке?
Гварза посмотрел на него — и тут же поморщился и отвёл взгляд.
— Иди работай!
— Heta! — крикнул Айзек, вклиниваясь между сарматами. Гедимин услышал хруст, скосил глаз, — ему в грудь, как распорка меж ним и Гварзой, упиралось кресло. Он шагнул назад, тяжело дыша.