Насчёт слюней он погорячился — но скафандр после общения с нхельви и впрямь был покрыт жирноватым налётом из каких-то малозаметных желёз — только у Гедимина, больше ни у кого, и он давно сопоставил эти пятна с попытками зверьков потереться то мордой, то боком о его броню. «Чего им надо с утра пораньше?» — сармат вышел из шатра, и писк вокруг стих — и Гедимин услышал издалека низкочастотный гул.
— Ночь была спокойной? — из-за шатра, приветливо качнув крючковатыми лапами, выбрался Гор. Нхельви, кажется, его и ждали — едва он появился, зверьки подались назад, в темноту. Гедимин недовольно сощурился.
— Ты меня разбудил? Зачем?
— Текк’ты хотели показать тебе часть работы, — отозвался Гор; Гедимин слышал частые щелчки и скрежет жвал — что-то тревожило стража, хоть он и держался спокойно. — Огромный колодец… и, они говорят, это ещё не всё. Вы начали строить?
Гедимин кивнул.
— Главная шахта. Будут ещё две… — он тронул пластины брони над потайными карманами — ещё с вечера туда были сложены обрезки рэссены. «Текк’ты работают. Выспались, вернулись, охотиться не ушли. Очень хорошо.»
Под ногами шуршало — за ночь проросли споры огнелюбки, и разноцветная шевелящаяся трава снова покрывала плато. Над краем обрыва нависали три гигантские змеиные морды. Один из Текк’тов трогал пастью «мятые» камни, выложенные в рядок, другие разглядывали их, то и дело высовывая длинные тонкие языки. Кто-то из них — или, возможно, все трое — непрерывно гудел, и гул давил Гедимину на уши.
— Отдыхают от копания? — едва заметно ухмыльнулся сармат, выйдя на край обрыва — и осёкся. Из темноты на дне долины вылетел кусок камня и упал к подножию искусственного «холма». Холм вырос за одну ночь; в свете фонаря были видны неровные каменные глыбы, его составляющие. Текк’ты прошли верхний пласт, пробили тонкие слои осадочных пород и уже приближались к нижней плите.
— Один остался копать, — пояснил Гор. — И двое рассказывают новичку, что тут было.
— Новичку? — Гедимин мигнул. «Появился ещё один Текк’т? И он тоже намерен копать⁈ Мать моя колба…»
Фонарь осветил округлую кромку, край пятиметровой чёрной дыры. Сканер показал рябь от пульсирующего сигма-излучения, длинный силуэт, свившийся в спираль вокруг провала — и двадцать три метра от поверхности до неровного дна, из которого гигантский змей выгрызал очередной кусок камня. Он не спешил, стараясь захватить побольше породы. Сигма-излучение шло от него волнами во все стороны, заставляя экран сканера рябить.
«Двадцать три метра за одну ночь…» — Гедимин недоверчиво покачал головой. «Вдвоём и без орудий… Надо скорее размечать малые шахты — пока тут четверо Текк’тов, пусть копают. И вон тот холм отодвинуть и разравнять…»
— Они просили подъёмные верёвки, — нарушил молчание Гор. — Ты, оказывается, не дал им ничего. С глубины неудобно поднимать без верёвок.
Гедимин мигнул.
— Они ничего не проси… Стой. Что за верёв… а, верно…
Ему вспомнились пучки волокон, будто вросшие в камень, — «сетки» для ирренциевой руды, привезённые вместе с ней с Равнины. «Верно. Какие-то приспособления им нужны…»
— Как эти штуки выглядят? — деловито спросил он, вынимая из кармана остатки троса. Гор сложил лапы, изображая крест.
— Верёвка, завязанная на верёвке. Или две, или больше. Хвосты крепят к камням, за узел держат пастью.
Гедимин сунул трос обратно в карман.
— Наши верёвки тут превратятся не пойми во что. У Скогнов или у Броннов есть канаты достаточной прочности? Эти их камни могут весить по десять тонн…
— Здесь у нас мало канатов, — ответил Гор. — Когда станет чуть светлее, можно будет послать гонца в Синви. Там уже ждёт рассвета караван. Он привезёт и верёвки.
— Ну так пошли гонца, — Гедимин недовольно сощурился. — Вон, нхельви бегают без дела. Их язык ты знаешь. Да сами Текк’ты могли бы их послать, — они вроде друг друга понимают. Я вам всем зачем понадобился⁈
Текк’т на дне колодца поддел вырванный кусок камня носом и медленно распрямил несколько витков тела, выталкивая камень к поверхности. «Ошмёток» получился крупным и не влезал даже в такую огромную пасть; существо поддерживало его головой, постепенно выпрямляясь, пока он не выкатился из колодца. Тогда оно боднуло его, отправляя в полёт в сторону искусственного холма.
— Это стройка сарматов, — отозвался Гор, складывая лапы-лезвия на груди. — И камни сарматов, и верёвки сарматов. Я не сармат, чтобы ими распоряжаться. И мои распоряжения никто слушать не будет. Ни здесь, ни в Синви.
Гедимин ошалело замигал, пытаясь понять, это шутка, издёвка или честное объяснение. Все три варианта сармату очень не нравились.
— И что я должен сделать? — спросил он, угрюмо щурясь.
— Распорядись, — Гор развернулся к шатрам, и разбежавшиеся было нхельви снова вынырнули из темноты. С другой стороны на сармата смотрели замолчавшие Текк’ты. Один из них держал в пасти кусок «мятого» камня и задумчиво его пожёвывал.
Сармат взял в руки обрезок троса, свернул его пополам, поднял к ближайшему Текк’ту, примеряясь к его пасти.
— Спроси, — покосился он на стража. — Верёвки такой длины будут им удобны?
Текк’т, наклонившись, прихватил трос пастью, дёрнул на себя, едва не подняв вместе с ним и Гедимина, и выплюнул.
— Эта слишком длинна, — перевёл Гор. — Они берут вдвое короче. Но это хорошая верёвка, хоть и странная на вкус.
«Ну вот, накормил аборигена ксеноорганикой,» — Гедимин, вытерев мокрый трос, хотел затолкать его под броню, но передумал — и, сложив пополам, расстелил на земле.
— Пусть он измерит, — кивнул он на ближайшего нхельви. — Пусть запомнит длину. Отправь его в Синви с охраной. Пускай там приготовят восемь таких верёвок. И чтоб каждая из них могла поднять, не порвавшись, два во-он тех камня.
Нхельви медленно прошёлся вдоль растянутого троса. Из полумрака у дальнего камня вынырнул второй, что-то проверещал и сел рядом, навострив уши. Первый, закончив измерения, подсел к нему. К ним постепенно стягивались другие. Гедимин ждал.
— Сколько рэссены дать им за эти верёвки? — спросил он, вспомнив, что кое-чего не учёл. — Здесь много руды. Они могут забрать любую из вон тех лепёшек. Или пусть подождут, пока я сделаю удобные заготовки.
— Подожди, — остановил его Гор. — Нхельви готовы идти сейчас. Они поторопят караван — он выйдет в сумерках.
— Хорошо, — Гедимин подобрал трос и быстро сунул его в карман, пока металл и скирлин не превратились в какую-нибудь жижу или газ. Он был озадачен. «И всё-таки я не понял, сколько мы будем должны Скогнам. Ладно, на месте выяснится. Если что, металла тут много.»
Один из Текк’тов нырнул под обрыв, и через несколько секунд на экране сканера появились два спиралевидных силуэта. Один пристроился чуть выше, другой — чуть ниже. Верхний доломал камень, почти оторванный ото дна колодца, и толкнул его к поверхности.
— Двое копают, — сказал Гор, прислушавшись к рокоту из-под обрыва. — Тут ещё двое. Они спрашивают, копать им тоже, или будет другое занятие.
— Будет, — пообещал Гедимин, подсвечивая край колодца. — Пока пусть откатят вон ту каменную свалку подальше и уложат у обрыва — она уже перегородила всю долину. А ты помоги мне спуститься к шахте. Сделаю разметку для ещё двух.
…На дальнем конце долины, у соседнего холма, грохотали камни — двое Текк’тов сгребали их и утрамбовывали, попутно разделяя на жёлтые и цветные. В цветных Гедимин собирался ещё покопаться, жёлтые приберегал для «бетона» — после ночных исследований он был уже на девяносто процентов уверен, что именно из него будет строить станцию. Ещё один цветной камень выкатился из колодца, и Текк’т, приподнявшийся со дна на хвосте, подтолкнул его мордой, откатывая к дальнему холму. Змеи больше не кидались валунами, и Гедимин мог спокойно расставлять по дну долины вешки.
«Две шахты, по метру в диаметре…» — он погрузил бур в жёлтую породу, высверливая неглубокое отверстие. «Разметить края. По восемь вешек… Нижнюю кромку определят по главной шахте. Она рядом, легко будет сверяться.»
Гор стоял рядом и молча смотрел, как Гедимин сверлит углубления и закладывает в них небольшие обрезки металла. Сармат работал с фонарём, но замечал, что света понемногу прибавляется. «Ну да, не так быстро, как у ныряльщиков в камень,» — он слегка сощурился, вспомнив, как размечал шахту Корген. «Но и безо всяких… странностей. Справится любой сармат.»
— Позови одного Текк’та, — попросил он стража. — Того, который хочет копать.
Через полминуты над ним склонилось гигантское сверкающее существо. Подавив желание взять образец его брони, Гедимин кивнул на размеченные колодцы — кольца неглубоких ямок в каменной плите.
— Здесь я наметил, где начинать копать, — сказал он. — Тут надо вырыть две узких шахты. Глубиной они будут такие же, как широкая рядом с ними. Между ними и ней и между ними двумя по всей длине должно быть одно и то же расстояние. Нигде они не должны приближаться или удаляться. Справится он с такой работой?
Текк’т пророкотал что-то неразборчивое и, перемахнув через голову Гедимина, нырнул в камень. Через десяток секунд кусок жёлтой породы в центре разметки шевельнулся, приподнялся и откатился в сторону. Текк’т выглянул из появившейся ямки, обменялся несколькими звуками с Гором и снова погрузился в плиту.
— Это аккуратная работа, но недолгая, — сказал страж, глядя, как Гедимин ползает вокруг главной шахты и высверливает в плите маленькие лунки. — Может, к вечеру он её закончит… А это что, Дим-мин? Тут будут ещё канавы?
— Нет, — буркнул сармат, вставляя в углубление очередной кусочек рэссены. — Тут будут полозья.
Сегодня шлюзы открывались особенно медленно — Гедимин уже думал сдвинуть крышку люка руками, когда она, еле-еле шевелясь, начала откатываться. Сармат, не дожидаясь, пока она откроется полностью, протиснулся в проём и двинулся к столу. Вепуат выглянул из-за штативов, удивлённо хмыкнул. Гедимин кивнул ему на ходу и разворошил контейнеры у стены. «Вот оно,» — он поднял на ладони каменную модельку — заострённую крышку, полую внутри и покрытую бороздами, всего пятнадцать сантиметров в поперечнике. «Осталось сделать полозья. Материал для крышки можно взять, не сжимая, для полозье