Гедимин растерянно пожал плечами. «Вот ещё за этим я не следил посреди пустыни…»
Дробилка загрохотала. Из разделителя донеслось шипение — жидкая ирренциевая грязь наполнила резервуар, вытеснив остатки воздуха. Гедимин шагнул к нему. За спиной вполголоса переругивались филки. «Палеонтолога» отогнали от дробилки, и он полез в ещё завязанные мешки.
— Наружу не выноси, — предупредил его Гедимин. — А вообще — покажи Вепуату. Он тут биолог.
8 день Жизни, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Едва шлюз приоткрылся, Гедимин услышал шум камнедробилок, стук падающих обломков — и чьё-то сердитое фырканье.
— Да Бозек! Он тут… работал вчера, — филк у рудоприёмника снова фыркнул. — Кет ему разрешил, вот он и рылся. А нам теперь…
Увидев в дверях Гедимина, он резко замолчал и подался в сторону. Сармат обвёл взглядом ряды мешков вдоль стены, разделитель с почти пустыми резервуарами (с вечера ирренций, органику и глинистый остаток выгрузили, работа утренней смены только-только началась), плохо закрытую нишу в экранированной стене…
— Есть проблемы? — спросил он, прислушиваясь к шуму дробилок и поршневой машины. «Треск?.. А. Панцирь попал под шары. Видимо, Бозек выкопал не всё. Или свежие панцири он не брал…»
Костяной контейнер (точнее, два — в один всё не влезло) стоял в нише; затолкали его далеко, только пластину задвинули неаккуратно. Свежих панцирей внутри, и правда, не было — только древние, светло-лиловые, местами раздутые, местами сплющенные. Были и другие останки — какие-то осколки, пластинки, спицы, шестерни странного цвета и формы. Гедимин задвинул контейнеры в нишу и плотно её закрыл. «Тут без биолога не разберёшься…»
— Уран и торий!
За собственными мыслями и шумом дробилок Гедимин не заметил, как снова открылся шлюз. Айзек заглянул в цех, без интереса посмотрел на механизмы и рабочих и повернулся к мешкам, задвинутым в угол, за экранирующую перегородку.
— Пара центнеров?
— Забирай, — кивнул Гедимин. — А я заберу своё.
Мешки с лиловой глиной были собраны в кучу — оставалось связать их в гроздь и повесить на плечи.
— Текк’тов не видел?
Айзек пожал плечами.
— Вепуат собирался на что-то их приманивать. А я наверху ещё не был. Тебе много глины нужно? На выплавку ипрона хоть что-то останется?
Гедимин молча кивнул и боком протиснулся в шлюз. Мешки весили, по меркам сармата, немного — даже меньше, чем он сам — но топорщились во все стороны даже под защитным полем. «Ага, у Вепуата получилось,» — по экрану сканера тянулись полосы ряби, поднимающиеся мимо станции к поверхности. «Как им крикнуть, чтобы подождали?»
…Стоило высунуться из шахты, в ушах зазвенело от верещания. Следом лязгнуло — кто-то хлопнул в бронированные ладоши. Низкочастотный гул надавил на макушку, и Гедимин, кое-как дотянувшись, сдвинул височную пластину.
— Много шума. Где работа?
— Здесь, — отозвался Гедимин, поворачиваясь к гигантской сверкающей змее. Текк’т держал в пасти обрывок червя-пирофоры, но говорить это ему не мешало.
— Куэнн-работа? — гигантская голова качнулась, нависая над сарматом. Тот шевельнул плечами, указывая на свисающие мешки.
— Смешивать камни. Мять. Лепить. Ты один? Зови других. Работы много.
Он прошёл по спрессованному гравию и сбросил груз. Вокруг на секунду столпились нхельви, понюхали мешки и высыпанную из них глину и отхлынули.
— Давно они тут? — Гедимин попытался вспомнить, когда в последний раз видел нхельви. Вепуат пожал плечами.
— А я за ними слежу? Они тут волнами — то прибежали, то удрали… Эй! Запомнили? Лежит тут червяк — его не трогать! Сказал «это для вас» — тогда ешьте! А так — нечего!
Нхельви заверещали наперебой, разбегаясь во все стороны. Те, кто отскочил на пару метров, уже цокотали о чём-то своём. Мимо Гедимина пролетел крупный ошмёток жёлтого камня, накрыл собой горку глины, — Текк’ты уже сползлись и приступили к работе. Сармат быстро отошёл к шахте. Вепуат, нагнав его, показал прогрызенный сегмент кольчатого панциря.
— Видел? Оставил червяков на ночь в ангаре. Утром пришёл — всё изгрызено. Би-плазмой их обрызгать надо было, что ли…
— Нхельви это едят? — Гедимин покосился на зверьков, пытаясь представить, как они охотятся на огнистого червя.
— Сам удивился, — Вепуат, размахнувшись, закинул обломок панциря в ущелье. — Тикс вот не захотел.
Из шахты выбрались четверо филков. Гедимин покосился на их перчатки с крагами. «Что-то новое…» Следом в перчатках и лётном шлеме выскользнул Уттунри, весело оскалился на ходу и побежал догонять филков. На крыше ангара их ждал, поводя крыльями, электрический ящер.
— Уркку! Ты-то летишь? — крикнул он, рассыпая мелкие искры. Вепуат качнул головой.
— Не сейчас, Таррки. Может, как рассветёт. Осторожней с Тиксом! Левый бок — слепая зона!
Таррки взмахнул хвостом, затрещали разряды.
— Не зона, а маленький слепой пятачок. Если бы они из-за каждого глаза слепли…
Не договорив, он спикировал на спину безымянному туун-шу. Филки уже подтягивались на тросах и выстукивали сигналы по «крышкам» закрытых «люков». Из ангара Тикса донеслось протяжное шипение. Нхельви с громким писком сбежались к воротам — и тут же отхлынули. Наружу, взметая гравий, вылетел туун-шу.
— Хорошо пошёл! — Вепуат шумно вздохнул, глядя «дирижаблю» вслед. Из ущелья его проводили протяжным воем и грохотом трещоток — Джагулы тоже проснулись затемно.
— Гедимин, поможешь? — Вепуат повернулся к сармату. Тот мигнул.
— Чем?
— Надо засунуть в Зелёных Пожирателей кровяной камень, — Вепуат показал полотняный мешочек с мелкими комками. — У тебя ведь есть что-нибудь твёрдое с ирренцием? Дай им погрызть, пусть отвлекутся.
…Со стержня закапала маслянистая жижа. Зелёный Пожиратель ёрзал, пытаясь то сдавить его в челюстях, то затолкать в глотку. Гедимин смотрел, как в подставленную ёмкость капает флоний.
— Готово, — Вепуат выпустил «червяка» и показал жест превосходства. Существо не заметило ни возни с наспинными щитками, ни того, что оно свободно, — стержень с ирренцием внутри был важнее. Гедимин лишь со второй попытки стряхнул Пожирателя, и «червяк», свернувшись в клубок, упал под ноги Вепуату.
— Ты бы поосторожнее, — укоризненно сказал тот, перекладывая существо на горку «фонящего» песка и щебня. Гедимин молча протянул ему миску флония — слюны туда накапало изрядно — и пошёл в санпропускник. «А про окаменелости так и не сказал,» — вспомнил он уже на выходе, под дозиметрической рамкой. «Ладно, он, наверное, уже знает.»
… — Тонна в сутки? И сколько ирренция на выходе? — спросил Айзек. Шлюз БЩУ открывался неторопливо — и командир совсем никуда не спешил. Гедимин угрюмо щурился, но не подгонял ни Айзека, ни механизмы. «Убрать экраны — дело секунды. А вот если оно там не устоялось…»
— Два с половиной центнера, если повезёт, — ответил он.
— Значит, почти три сборки… — пробормотал Айзек под тихий гул открывающихся ворот. — Три сборки — двадцать дней… В принципе, станция себя обеспечит.
— Если в следующем году её ещё куда-нибудь не утащит, — буркнул Гедимин. — Есть способы её заякорить? Чтоб не моталась по всей Равнине? Вот города местных… или они тоже⁈
Айзек едва заметно поморщился.
— Погоди. Сначала разберёмся с более… простыми задачами. Думаешь, экраны можно убирать? Направление луча выверено точно? Выстилка не сбила фокус?
Гедимин смотрел на тёмный монитор машзала. Ещё пара секунд — и на его краю сверкнул жёлтый луч. Потом он расширился, заскользил по залу, упёрся в кольчатую красную колонну. Немного света попадало и на руку, держащую фонарь — золотистую перчатку и белесую плёнку поверх неё.
— Зачем Вепуат? Я бы сам мог…
— Туда, где он стоит, луч не попадёт, — перебил его Айзек. Неосвещённый силуэт вместе с фонарём сместился вдоль стены, задрожал, луч заметался — и снова упёрся в колонну, только на три метра выше.
— На месте, — послышалось из передатчика Айзека. — Тут ничего не светится.
— Там и стой, — велел Айзек. — Гаси свет!
Монитор снова потемнел. Гедимин потянулся к пульту, но командир поймал его за локоть.
— Это без тебя сделают. Ты наблюдай. Ярне! Команда на пуск луча!
…Первый луч был узким, приплюснутым, — словно лезвие света из-под приподнимающегося экрана. Световое пятно расширялось медленно; из темноты проступали золотистые стены, чёрные щитки аварийной сигнализации, очертания соседнего коридора оттока… Заслонка замерла. Айзек беззвучно считал, разгибая пальцы. Три минуты, показавшиеся Гедимину бесконечно долгими, — и второй экран пошёл вверх. В машзале уже было светло; сармат видел сияющие жерла коридоров оттока, ослепительные лучи, кажущиеся плотными, золотистый силуэт, застывший на «крыше» коридора…
— Накопительные колонны к старту, — раздался в полной тишине голос Айзека.
…Вепуат спрыгнул, когда сборки вышли на рабочие обороты. Гедимин видел зелёные блики на его защитной оболочке. Часть излучения отражалась, проходила мимо, — но её было слишком мало, чтобы выжечь уплотнённое поле. Оно даже не становилось прозрачным. Вепуат, с опаской глядя на сияющие «балки», вдоль стены добрался до шлюза. Гедимин облегчённо вздохнул. Айзек покосился на него и незаметно ткнул в бок.
— Сам в активную зону лез — не боялся?
— Я знаю, что делаю, — буркнул Гедимин. — А вот он — не атомщик. Зачем ты его туда засунул?
Он приподнял височную пластину. Тёплое щупальце скользнуло по коже и растаяло. Реактор был спокоен.
— Вот так эта штука и будет работать? — спросил Ярне, пристально глядя в монитор машзала. — Они все такие?
— Обычно они не жёлтые, — сказал Айзек. — И не из камня. И вращаются в одну сторону. Но, в общем, ты прав.
…Вепуата у санпропускника не было. Гедимин, досадливо хмыкнув, тронул висок.
— «Элидген», приём. Где Вепуат? Не видишь?
«Наверху-у,» — прогудело в черепе. Тёплое волокно коснулось макушки и растаяло.
…Наверху скрежетал гравий. С «восточного» склона плато медленно сползал сааг-туул. За собой на тросах он тащил гигантского «трилобита», раздувшегося, как шар. Тросы были пропущены сквозь пустой ангар. «Трилобит» застрял в его воротах и бил хвостом, пытаясь вырваться. Сааг-туул топтался на месте. Тросы потрескивали.