— Груз для Дим-мина — верёвка из Синви, — Гор тронул посохом жерди. Гедимин наконец перестал высматривать чужака-сармата, отошедшего к полевым кухням и там затерявшегося, и перевёл взгляд на канат. «Странная намотка,» — подумал он, отметив про себя, что трос из растительных волокон выглядит довольно прочным. «Почему не мотком, не на катушке, если уж на то пошло? Палки какие-то кривые…»
— Груз для Айсиека — ил и грязь из Сфена Воды, — продолжил Гор, широким взмахом посоха обведя бочонки. — Они все разделены и подписаны. А здесь — полый стебель с жидкой молнией.
Гедимин двинулся было вперёд, но Айзек молча выставил руку, преграждая ему дорогу. Сармат остановился. «Жидкая молния. Надо же, Кайшу сдержала слово. Я думал, мы этого каравана уже не дождёмся… Нет, всё-таки странная намотка у этого их троса. Хотя сплетён неплохо…»
— Здесь, в пузыре, — цера, — Гор слегка наклонил голову, небрежно тронул посохом круглый серый «пузырь», стянутый ремешками. — Плохая цера. Я не выискивал лучшую — вам полезнее видеть, чего у нас много.
Скогн в хвостатой шапке подал голос, повернувшись к стражу. Тот дёрнул лапой-лезвием — кажется, его перебили на полуслове.
— Да, здесь кейек для ваших плавилен, — Гор ткнул посохом в круглые бочонки. — Где отмечено огнём, там кейек. А здесь, под знаком льда, — вечный лёд из предгорий Джирахгета. Никогда не оставляйте его надолго на холоде и в тени! Всегда держите огонь под рукой, иначе Сфен Льда расширит границы.
Гедимин мигнул. Он ждал, что Айзек переспросит — последняя фраза звучала как полный бред — но сармат стоял спокойно, только слегка наклонил голову, благодаря за предупреждения.
«Вечный лёд? Интересная, должно быть, штука,» — Гедимин вспомнил, что все эти странные вещества привезли им для опытов, и сильно приободрился. «Даже не знаешь, за что хвататься. Столько полезного сразу…»
— Моя благодарность, — Айзек снова наклонил голову. — Отдыхайте на нашем холме. Путь был безопасным?
«Иди уже!» — коротким жестом сказал он Гедимину, и сармат едва заметно ухмыльнулся. «Иду. Верёвки отдать Текк’там, лёд и молнию — в лабораторию, церу туда же…»
Скогны, приехавшие с полевыми кухнями, перетащили их ближе к лагерю Броннов и сейчас возились с навесами и загородками, разгружали волокуши с припасами. Над шевелящейся толпой аборигенов маячил длинный силуэт сармата. Он стоял, опираясь на посох, и смотрел куда-то поверх обрыва, не обращая внимания на Скогнов, таскающих корзины. Гедимин ещё раз пересчитал пальцы на его руках, озадаченно хмыкнул и двинулся к нему. «Сармат. На Равнине. Похоже, не из Ураниума. Или Маккензи забыл тут пару экспедиций? Сейчас выясним.»
Посох Гора возник перед ним из ниоткуда, и сармат тут же налетел на него грудью, подался назад и растерянно мигнул.
— Дим-мин, — страж чуть повёл посохом, «отодвигая» Гедимина от полевой кухни и чужака-сармата рядом с ней. — Куда это ты пошёл мимо волокуши?
«Ну вот тебе какое дело?» — Гедимин недовольно сощурился. Разрисованный сармат скрылся за навесом одной из кухонь и с кем-то говорил по-скогнийски — всё с тем же заметным акцентом.
— Там один из наших, — нехотя сказал он, отодвигая посох Гора. — Дай мне с ним поговорить.
Палка, чуть качнувшись в сторону, снова вернулась на место — страж не собирался никуда пускать Гедимина, несмотря ни на его броню и вооружение, ни на разницу масс.
— Не надо тебе говорить с Ингерном, — Гор говорил мягко, но его жвалы часто щёлкали, выдавая волнение. — Хорошего от этого не будет. Одни оскорбления и обиды.
Гедимин мигнул.
— Я не хочу никого оскорблять, — качнул он головой, растерянно глядя на стража. — Ингерн — сармат? Из нашей… с нашей планеты?
— Ингерн — сармат, — подтвердил Гор, следя за каждым движением Гедимина. — И я скажу ещё раз — не надо тебе…
— Гедимин! — резко окликнул сармата Айзек; он уже снял с волокуши бочонки с илом, повесил их на ремни поверх скафандра и теперь пристально следил за ремонтником. — Оставь приезжих в покое. Тебе нужны были верёвки, — ты их заберёшь или нет?
Гедимин снова мигнул. Тут явно творилось что-то непонятное — и, похоже, неприятное. Он медленно протянул руку за обмазанным глиной бочонком, подобрал странный моток с торчащими из него жердями. Гор и Айзек молча наблюдали за ним. Через пару секунд из-за навеса вышел Ингерн, качнул посохом, резко сказал что-то Гору и, не оглядываясь на сарматов, быстрым шагом пошёл к накатанной тропе. Гедимин двинулся было следом, но посох «богомола» упёрся ему в грудь.
— Айзек, — ремонтник, уже не надеясь на внятные объяснения от стража, развернулся к командиру экспедиции. — Этот Ингерн — он из Ураниума? Вы его тут забыли, и он с тех пор зол?
Айзек невесело усмехнулся.
— Он был тут задолго до нас. Потомок дезертиров Саргона. Вовремя Гор тебя остановил — сейчас тут была бы драка.
Гедимин растерянно мигнул. Какие-то обрывки информации понемногу всплывали в памяти. «Дезертиры Саргона? В Миане были… Маркус хотел их… А, верно. После угроз Маркуса… Всё понятно, что уж там. Хотя… Потомок⁈»
— Что зна… — Гедимин открыл было рот, но увидел спину Айзека, быстро удаляющегося в сторону лаборатории, и посох Гора, виднеющийся уже из-за кухонных навесов. В недоумении пожав плечами, он подобрал с волокуши бочонки, развесил на ремнях и, сжимая в руках жерди с намотанной на них верёвкой, двинулся к спуску. «Тут вечно творится какой-то бред. А мне надо работать. Пойду к Текк’там, отдам инвентарь.»
Под обрывом за время его отсутствия мало что изменилось. Змей-«скульптор» увлечённо выводил на каменной крышке, миниатюрной по сравнению с ним, глубокие борозды. У подножия насыпи из разнородных валунов прибавилось несколько камней. В колодцах, ещё немного углубившихся, что-то гулко гудело, и низкочастотный звук давил сармату на височные кости. Он тронул наушники, усиливая изоляцию, и с мотком верёвки пошёл к колодцу.
— Э-эй! He— eta! — крикнул Гедимин в темноту главной шахты. На её дне что-то сверкнуло, и сармат едва удержался, чтобы не шарахнуться в сторону — в паре метров от него прямо из каменной плиты высунулась голова гигантского змея. Существо склонилось над сарматом, резким движением «клюнуло» моток верёвки и вместе с ним нырнуло в скалу, едва не утащив Гедимина с собой. Тот шагнул назад, нервно отряхивая руку и поминая про себя спаривание «макак». «Видно, им там очень нужен был инвентарь. Еле дождались.»
Через десяток секунд из колодца вылетели жерди. Гедимин подобрал их и, отойдя ещё дальше от опасной ямы, внимательно осмотрел. «А это не ветки и не тонкие стволы. Здесь только фрагменты годовых колец. Если это кольца, конечно, а не просто узор…»
Он, обогнув сосредоточенного Текк’та-«скульптора», забрался на относительно безопасную насыпь. Вокруг было тихо, даже и подземный гул прекратился, только в каком-то колодце что-то изредка громыхало. «Все работают,» — сармат довольно ухмыльнулся и поставил рядом с собой бочонки. «И мне надо. Посмотрим, что тут за странные вещества…»
Все три бочонка были обильно обмазаны «золотой глиной», и Гедимин, вскрывая первый из них, держал наготове дозиметр. Прибор показал слабое омикрон-излучение и переменную «сигму». Пока сармат разворачивал волокнистую оболочку вокруг внутреннего контейнера, «сигма» усилилась — вещество внутри реагировало на самые слабые колебания. Гедимин осмотрел полый стебель, заткнутый с одной стороны пробкой и обмотанный ремнями, и резко его встряхнул. «Сигма» всколыхнулась — и плавно улеглась.
Жидкость внутри стебля была синевато-белой, при встряхивании слабо искрилась, немного фонила. Сосуд изнутри выглядел обгоревшим — его стенки были черновато-жёлтыми, со странным для древесины блеском. Гедимин осторожно, кончиком когтя тронул искрящуюся жидкость и тут же отдёрнул руку, крепко затыкая неустойчивый контейнер. Ничего не случилось.
«Жидкая молния?» — сармат провёл когтем по когтю, распределяя микроскопическую каплю вещества. Между пальцами проскочил трескучий разряд. Гедимин ударил когтями по камню — брызнули искры. Нхельви, тихо сидевшие на краю насыпи, вскинулись, навострили уши и полезли под локоть. Сармат шикнул на них и полез в карман за чем-нибудь металлическим. «Замерим силу тока…»
Амперметр, пристроенный к проволоке, не показал ничего, как ни пытался Гедимин её заземлить и засунуть другим концом глубже в «жидкую молнию». Рэссеновый пруток тоже ничего не выдал. Теперь и проволока, и пруток лежали на подстеленном куске ветоши и обменивались трескучими искрами там, где их смоченные концы оказались близко друг к другу. Сармат соединил их — сверкнуло ярко, соединённые концы ощутимо нагрелись, но амперметр по-прежнему ничего не замечал, как Гедимин ни пристраивал его клеммы.
«Может, так?» — сармат взял проволочку, согнул её в дугу и засунул в «контейнер» двумя концами. Он старался держать их далеко друг от друга, но на секунду отвлёкся на приборы — и из полого стебля потянулся дымок: проволока превратилась в кривое колечко, её концы слиплись намертво.
«Интересный эффект,» — думал Гедимин, озадаченно разглядывая место «сварки». «С ним бы надо поработать. Но что за ерунда с током?»
Он отложил мокрую проволоку остывать и взял контейнер двумя руками, пристально разглядывая слабо светящееся содержимое. «Жидкое электричество. Видимо, оно должно… течь? Сейчас попробуем замерить на потоке…»
…Труднее всего было оттереть досуха клеммы — Гедимин не собирался оставлять на своих приборах ни капли этой странной субстанции. «Всю ветошь — в утилизатор сходу. Прутки прокалить…» — он снова протёр броню там, куда упала микроскопическая капля, и досадливо поморщился. «В этой трубке у меня условно двадцать тысяч ампер. Или аналог напряжения в пятьсот мегавольт. Проводники оно при этом игнорирует. Ничего не понимаю…»
Он ещё раз проверил, надёжно ли заткнута пробка, и убрал полый стебель обратно в бочонок. На скафандре вроде бы не осталось жидкости… Гедимин пару секунд разглядывал влажную ветошь — она выглядела как смоченная обычной водой — потом тяжело вздохнул и, вскрыв перчатку вдоль ладони, взялся за тряпки г