23 день Металла, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— Вставай!
Гедимин открыл глаза. Вепуат, отпустив его ладонь, уже возился под брюхом «дирижабля», выдёргивая анкера. Сармат сел, огляделся, — вокруг была темень.
— Летим! — выдохнул Вепуат, барабаня по броне Тикса. — Ну, давай же… да не вверх!
Туун-шу с явной неохотой развернулся к земле и забил хвостом. Вепуат замахал фонарём. Два резких поворота — и внизу мелькнул жёлтый обрыв. Туун-шу мчался так, что ветер свистел в ушах, и разворачивался на полной скорости, — Гедимин только и успевал цепляться за шипы.
— Что стряслось-то? — спросил он, всадив когти в «палубу». — Всё-таки потерял дорогу?
— Три разлома до «Элидгена», — отмахнулся Вепуат. — Сейчас будем. Лучше глянь на небо!
Панцирь туун-шу и макушку дерева-столба озарила багровая вспышка. Гедимин посмотрел на небо и беззвучно выругался. Разломы, раскалённые добела, сочились жаром. Ветер усиливался, и температура росла.
— День Металла, — выдохнул Вепуат, припадая к броне. — И сейчас польёт… Ага-а!
Луч фонаря зацепил длинную складчатую крышу. Вепуат свалился с брони, пятно жёлтого света мелькнуло внизу — и замерло у открытых ворот ангара. Туун-шу зашипел, раздувая бока. Вепуат спикировал ему на спину и грохнул по броне кулаком.
— Что на термометре?
— Плюс девяносто, — Гедимин вцепился в шипы, и вовремя — Тикс, сердито булькая, проскочил в ворота, и сармат едва не врезался в косяк. Вепуат спрыгнул на лету и теперь закрывал двери. Гедимин скатился с брони и вывалился наружу.
— Нужен лёд! — выдохнул Вепуат, оглядываясь на закрытую шахту. На холме было темно и пусто. «Все внизу,» — подумал Гедимин. «Нам ещё и не откроют…»
— Я им не открою, — помрачневший Вепуат, будто прочитав его мысли, уже налегал на внешнюю крышку. — Гедимин, возьми лёд во втором ангаре! Раздели между двумя, пока им хватит!
В шахте уже клекотала, надрываясь, «гражданская сирена».
…Когда Гедимин уходил с холма, фонарь был уже ни к чему — всё плато залило мигающим красным светом. Сармат прикрылся защитным полем и шагнул в люк, стараясь ни к чему не прикасаться. Следом шмыгнул Вепуат, весь в золотистом блеске, — «живая обшивка» его брони давно осталась внизу. Гедимин покосился на неприятно поблескивающие чёрные щитки — фрил начал размягчаться от перегрева.
— Успели! — выдохнул Вепуат, привалившись к стене. Тут, внизу, температура быстро падала — уже за первыми воротами не набиралось и полусотни градусов. Гедимин прислушался к тихому посвистыванию и сдержанно ухмыльнулся. «Не зря возился с вентиляцией.»
— Эй! Кому было сказано… — выглянул из комендантской Тенгель. Увидев сарматов, он скривился и шагнул назад. Вепуат с ухмылкой изобразил приветственный жест.
— Кто как, а я в купальню! — он на ходу втянул шлем в воротник, вскрыл скафандр по грудине и шумно вздохнул. — Столько не мыться — это противоестественно… Эй! Гедимин, а ты куда?
— Проверю металлосборники, — буркнул сармат, сердито щурясь. «Всё забыл, пока возился с „дирижаблем“! Наверняка же их без меня не настроили…»
До металлосборников он не добрался — на очередном повороте кто-то сбоку резко выдохнул и помянул спаривание «макак».
— Гедимин⁈ Какого астероида вас носит в день Металла⁈ Почему не в столице⁈
«Айзек,» — Гедимин нехотя развернулся к сармату и сам едва не выругался — из-за плеча Айзека вышел Гварза.
— Скафандр не расплавлен, — заметил он, смерив Гедимина угрюмым взглядом. — Хепри тоже тут? Жив, здоров?
Гедимин кивнул.
— Металлосборники, — сказал он, недобро щурясь. — Надо их открыть…
— Без тебя открыли, — буркнул Айзек. — Ты лучше скажи, чего вам не сиделось в столице! Какого был вылет?
— Восемнадцатого, — отозвался Гедимин. Сарматы быстро переглянулись.
— Пять дней, — пробормотал Айзек. — Видимо, хватило ума найти укрытие…
— Заслуга туун-шу, не иначе, — процедил Гварза. — Умный зверь. Я только не понимаю, как их отпустили. В столице-то нет проблем с синоптиками…
— Я пошёл работать, — буркнул Гедимин. Из приоткрытой ниши в броне на ладонь высыпались ипроновые таблетки. Айзек сдержанно усмехнулся.
— Задание не запорол. Уже хорошо. Где Вепуат?
— В душевой, — Гедимин недовольно сощурился на перекрытый сарматами коридор. «Отодвинуть их или обойти другой дорогой? Надо собрать твэлы…»
Сарматы снова переглянулись. Гварза хотел что-то сказать, но под укоризненным взглядом Айзека только махнул рукой.
— И ты иди в душевую. Куда немытыми руками за твэлы⁈
…В душевой булькала и журчала вода. Чёрные «трилобиты» скакали по стенам, Вепуат поливал их из душа. Сам он втиснулся в купальный чан. От мутной серо-белесой воды шёл пар, при любом движении она выплёскивалась через бортики, но сармат только блаженно жмурился.
— Цивилизация! — он хлопнул по стенке чана. — Вылезай из брони. Тут не облучишься!
Гедимин молча подключил шланги к клапанам и повернул вентили. «Горячая. Вепуат ещё не всю на себя вылил…»
Тёплое волокно скользнуло по виску, задрожало, нагреваясь — и уже толстый пучок щупалец оплёл голову. Гедимин ухмыльнулся.
— Погоди. Сейчас пойду. Будут тебе твэлы.
…«Теперь хвостовик…»
Горячий воздух с тихим шипением вытек наружу. Гедимин вставил последний стержень в каркас, досчитал до десяти и развернул сборку хвостовиками кверху. Костяные захваты держали её крепко, и сармата уже не передёргивало при взгляде на них. «Несимметрично, но вроде прочно. Так… осталось вынуть стержни из активной зоны. Сейчас проверю, что там в коридорах…»
— Взорвали жреческую башню⁈
Гедимин остановился на выходе из шлюзовой камеры. Айзек и взъерошенный Вепуат стояли чуть правее, можно было бы спокойно мимо них пройти и добраться до главного корпуса…
— Стой! — Айзек щелчком выпустил «щупы» дозиметра. Гедимин, обёрнутый защитным полем, недовольно сощурился.
— Я ещё работаю.
— Поэтому нужно бегать по корпусам по уши в ирренции? — Айзек сверился с дозиметром и нехотя опустил руку. — Ты вообще куда?
— За стержнями, — Гедимин дёрнул плечом в сторону главного корпуса. — Для третьей сборки.
— Две готовы? — взгляд Айзека стал неприятно пронзительным. — Без моей проверки никуда их не совать! Так что там с Кьюсской башней?
— Это было после дня Земли! — Вепуат громко фыркнул. — Они утвердили договор? Нет! Так что мы в своём праве. И потом, мы никого не убили. Строили бы нормально, без колдовства, — детонировать было бы нечему!
Гедимин ошалело мигнул, встряхнул головой, замедлил было шаг — но Вепуат резким жестом направил его к шлюзу. «И верно,» — подумал сармат, когда ворота захлопнулись, и голоса стихли. «Про традиции он один лучше объяснится. Я же в них путаюсь. Скажу не то, потом не отвяжемся.»
…В зеркальном мониторе отражались поднятые экранирующие плиты. Три сборки замерли в ячейках. Гедимин смотрел, как под короткие команды операторов разворачивается захват, и старался умерить дыхание. Сердце билось часто и гулко.
— Шлем, — прошептал Айзек, тронув его за плечо. — Держи связь с реактором. С механикой мы разберёмся.
Он подтолкнул сармата к другому монитору — тому, в котором отражалась потускневшая активная зона. Управляющие стержни были опущены, коридоры оттока перекрыты — и всё равно реактор светился чересчур ярко.
— Спокойно, — прошептал Гедимин, дотрагиваясь до виска. Горячие щупальца задрожали, прилипая к коже. В мониторе отразились наконечники опускающейся сборки. Щупальца накалились, больно впиваясь в висок.
— Тихо! — прошипел сармат, смигивая слезу. Сборку опускали плавно, по сантиметру — и на её пути свечение соседних «колонн» становилось ярче.
— Вторую, — коротко скомандовал Айзек. Гедимин видел, как его пальцы судорожно сжимаются, и слышал тяжёлое дыхание. Захват замер над второй ячейкой. Гедимин смотрел, как светятся сборки. Новую ещё можно было отличить — она была заметно тусклее.
Волокнистые щупальца снова накалились — вторая сборка вошла в активную зону.
— Мощность! — вскрикнул филк-оператор.
Гедимин впился взглядом в рамку дозиметра. Внутри стеклянной колбы подвес судорожно дёргался — вверх-вниз, вверх-вниз.
— Heta! — скомандовал Айзек. Вторая сборка замерла, опустившись до упора. Подвес задёргался сильнее.
— Что с реактором? — Айзек развернулся к Гедимину. — «Элидген»! Приём!
— Волнует…ссся, — прошипел сармат, потирая обожжённый висок. «Элидген» снова не сдержался. Уже было видно, как дрожит в активной зоне свет. Две новые сборки оставались тусклыми.
— Прекратить, — донеслось от стены. Там, сложив руки на груди, стоял Гварза. Гедимин качнул головой.
— Он не напуган. Просто волнуется. Давайте третью. Он… думаю, он привыкнет.
— «Думаю»⁈ — Гварза презрительно фыркнул. — Речь о безопасности реактора! Айзек…
— Третью, — бросил Айзек, глядя на монитор хранилища. — Гедимин, держи связь!
…Подвес раскачивался в прежней амплитуде. Три светлые сборки, три тёмные, — они багровыми колоннами стояли перед глазами, даже теперь, когда Гедимин отвернулся.
— Пока его не трогайте, — сказал он, угрюмо щурясь. — Ушёл со связи.
— Может так оказаться, что местный ирренций ему непригоден? — спросил Айзек, и Гедимин дёрнулся, как от удара. «Вот как они все влезают в мозги⁈»
— У него были местные стержни, — буркнул он. — Металл из той же местности. Там ничего не случилось… такого, что повлияло бы.
Гварза сдержанно фыркнул.
— Полный список влияющих событий?..
— Кцет, — пробормотал Айзек, болезненно щурясь. — Разделка Кьюссов на трофеи… Насколько ирренций восприимчив…
Гедимин резко качнул головой.
— Они тут постоянно друг друга режут. Если бы так сильно влияло…
Он вспомнил разрушенный город Кьюссов, потом — взорванную башню в Уру-Джагзур. «А насколько такие… события на самом деле влияют? Если они разовые — может эффект быть временным?..»
— Мощность скачет, — доложил филк-оператор. Айзек оглянулся на монитор и тихо вздохнул.