— Погоди, тут ещё камней нет, — отозвался первый. — Но тут хорошая нора. Широкая, но тёплая.
Он повернулся к Вепуату.
— Как быстро принесёшь камней? Завтра освоится — можно сажать. Если нужно ждать — убери воду, зря не трать.
— Вы пока обживайтесь, — сказал Вепуат, глядя на грязный бугристый свёрток. — До завтра камни будут.
Едва Гедимин закрыл ворота «оранжереи», Вепуат схватился за сигма-сканер и шумно выдохнул.
— Ага! Он правильно рассказал по слоям. Сейчас накидаем в подложку обычного гравия. А потом нужна будет дробилка. Там три вида фракций, самая мелкая — с крупный песок. Где взять коры, я знаю. Надеюсь, с костями Джагулы помогут. А то вокруг всё выбрано.
Он свернул на склад и выбрался оттуда с охапкой мешков. Гедимин мигнул.
— Ты что собираешься делать? Сыпать всю эту дрянь прямо на пол? Нужны же ящики…
— Бронны так не делают, — отозвался Вепуат. — Я их спрашивал. Поэтому и нужен гравий. Чтоб до тектона не доросло. Они, если сверху много субстрата, корни глубоко не тянут. Надо накидать им органики, как будто это у нас полость в дереве… Жир! Надо будет всё полить жиром…
— А так Бронны делают? — спросил Гедимин; сарматы уже вышли из вспомогательного корпуса и теперь быстро поднимались к верхней шахте. Следом, заметно отстав, шли четверо филков во главе с Эгбертом.
— Бронны говорят — лей, если не жалко, — ответил Вепуат. — Сами они жиром не разбрасываются. Даже древесным. Хотя от него даже филки плюются… Та-ак. За гравием пойдём на то плато. Тут у нас много нужного выбрано. А там всё в первозданном виде. Так растениям привычней.
…Камень крошился быстро — Вепуат, едва запустив дробилку, тут же её останавливал и вытряхивал всё вон. У стены, на поддоне, дымилась остывающая кора — её обмакнули в растопленный древесный жир. Вепуат еле слышно что-то насвистывал. По цеху сновали чёрные «трилобиты». Гедимин косился на стену и думал о допскладах. «Если хоть что-то оттуда полезет — пойду и выжгу плазмой.»
Часть 4828 день месяца Земли — 24 день месяца Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — пустыня Ксалан — небесный остров — Дальний Край — Сфен Огня, Корни Огня
28 день Пустоты, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Кто-то пронзительно запищал — как спросонок показалось Гедимину, над самым ухом. Следом громко шикнули.
— Ага! — Вепуат, шумно громыхая сапогами, дошёл до матраса и бросил на пол что-то тяжёлое. Гедимин заворочался, недовольно щурясь на пришельцев. Их было двое — за Вепуатом в отсек заглянул Бронн. За его спиной болтался, как капюшон, «лётчицкий» шлем.
— Это нам повезло тебя застать, — Вепуат широко ухмыльнулся и снова закинул нечто, завёрнутое в защитное поле, на плечо. В коридоре уже гудела побудка, и кто-то булькал водой и стучал мисками. «А волокуши не слышно,» — вяло удивился Гедимин, заливая за шиворот содержимое фляги. Оставшееся он залпом выпил и потянулся за ёмкостью с Би-плазмой. В коридоре шуршал скользящий под потолком транспортёр; он в основном и булькал — сильно раскачивался, и жидкости плескались.
— А что-то там Эгнаций недокрутил, — заметил Вепуат, выглянув в коридор. — Вроде бы оно не должно так мотыляться.
Бронн повертел головой, глядя то на одного сармата, то на другого, и громко заверещал. Вепуат ответил ему на том же языке. Где-то посреди фразы Гедимин наконец дотянулся до височной пластины.
— Нет, ту одежду таскать никуда нельзя. Она висит в санпро… месте, где вода. И наружу в ней нельзя. И её наружу нельзя. Я скажу это Тильчи, а ты ещё повтори! Как-то с моих слов Бронны плохо запоминают.
— Скажу! — громко пискнул Уттунри (Гедимин был уже уверен, что это именно он). — Тильчи понимает в зверях. А в ваших штуках — нет. Вот я и живу с амменцами. Без меня они бы такого наворотили!
Вепуат криво ухмыльнулся и развернулся к Гедимину.
— Поел? Пойдём. Бронны собрались всё сажать. Мы же это не пропустим?
Гедимин недовольно сощурился. «То-то они явились до побудки… С ночи, что ли, уходить в цех?»
— Мне-то оно зачем? Я не биолог.
Вепуат раздосадованно хмыкнул.
— Там ещё будут испытывать твой Броннский скафандр. Это-то по твоей части?..
…Сквозь защитное поле просвечивали тушки, нанизанные на плохо сплетённый тросик из грубых волокон. Гедимин смотрел на него и морщился. На тридцатой секунде удалось отвлечься и переключиться на сами тушки. «Какая-то дичь. Похоже, свежая. Глушили взрывчатым снарядом. Добыча Джагулов?»
— Точно хочешь доверить работу Тильчи? — спрашивал на ходу Вепуат у нахохлившегося Бронна. — Сам не пойдёшь? Дело-то важное.
— Я смотрю за летучими зверьми, — отозвался Уттунри и нахохлился ещё сильнее. — Этого никто из Броннов не умеет. А с теми, кто ползает, поладил мастер Шенси. И Тильчи поладит.
— Тебе одному не сложно с летучими? — спросил Вепуат. — Может, возьмёшь помощника из своих?
Бронн фыркнул и встопорщил вибриссы.
— Свои меня живьём отправляли за ворота, — проворчал он. — Перебьются.
Вепуат хмыкнул.
— Это понятно. А из амменцев?
Бронн фыркнул ещё громче и ничего не ответил.
…В шлюзовой камере булькала вода — что-то кипело. Гедимин озадаченно мигнул — кипеть там было нечему.
— Sata! — Вепуат, шагнувший в шлюз первым, выставил руку поперёк прохода. Вовремя — ещё шаг, и Гедимин опрокинул бы два бочонка и уронил со стены растянутый мешок. Второй шлюз был открыт; в него тут же влетели Бронны и заверещали, оттаскивая с дороги бочонки. Один на бегу заглянул в мешок, довольно ухмыльнулся, сдёрнул его со стены и уволок в жилой отсек.
— У вас тут что, купальня? — Гедимин сверился с объёмом промежуточной цистерны и снова мигнул — Бронны успели слить половину воды. Сармат запустил «насос». За открытым шлюзом что-то булькнуло, зашипело и заклокотало громче прежнего.
— Свежий гриб за тушку, — донеслось из отсека — Вепуат уже пришёл туда, все Бронны столпились там же и перебирали принесённую дичь, возбуждённо повизгивая. Мрачный Уттунри стоял в дверях, на узкой «тропе», огороженной костяными бортиками. За «тропой» слоями лежал гравий, присыпанный песком. Воздух был тёплым и влажным. Из жилого отсека тянуло сквозняком. Заглянув внутрь, Гедимин увидел костяные штыри, вбитые в гнёзда вместо фонарей, и свисающее с них тряпьё. Бронны открыли настежь вентиляционные лючки, и мокрая одежда раскачивалась на ветру. «Высохнет быстро,» — подумал Гедимин. «Хоть это и не гзеш и жидкость не отталкивает. Чистоплотные аборигены…»
— Спасибо за пищу и воду, — пискнул кто-то из Броннов. — Но мы не знали, что ты приходишь так рано. Никто ещё не ел, да и мясо надо разрезать. Тильчи!
Бронн, быстро, большими глотками, вливающий в себя отвар курруи, вопросительно дёрнул ухом. Ему сунули что-то дымящееся на костяной рогульке и миску волокнистого месива. Вокруг заворчали.
— Быстро ешь и иди, — распорядился «командир» Броннов. — Не задерживай Равных Куэннам!
— Уттунри! — заверещал кто-то в «оранжерее». Гедимин повернулся на звук и увидел двоих Броннов у складчатого короба. Три ёмкости без крышек так и стояли под капающей из трубок водой. Из проёмов торчали бугристые части бесформенных свёртков. «А вчера они так не выпирали,» — подумал Гедимин. Он взялся было за сигма-сканер, но Бронны перестали визжать друг на друга и уставились на сармата, прижав уши. Уттунри показывал чуть меньше испуга — видимо, к сканерам успел привыкнуть.
— Ага! — Вепуат, уже без мешка на плече, но с маленьким пакетом у пояса, шагнул на слой гравия и заглянул в короб. — Всё идёт, как надо?
«Командир» Броннов выглянул наружу и указал на символ, крупно намалёванный на стене. Гедимин только сейчас обратил на него внимание — Бронны успели чёрным пигментом начертить что-то вроде крупного прорастающего семени. Торчащие ростки были вполне узнаваемы — так разворачивались молодые листья деревьев-валунов.
— Эйланнушу к нам добра, — ухмыльнулся Бронн, старательно прикрывая острые зубы. — Но с ней нельзя говорить голодным. Когда все поедят, тогда и начнём.
Вепуат довольно хмыкнул, но тут же слегка помрачнел.
— Таванкайю! Для меня-то чем быстрее, тем лучше. Но — день Пустоты тебя не смущает?
Бронн шевельнул вибриссами.
— Здесь, под рукой Пламени? В дни Земли? Здесь Пустота и не шевельнётся!
«Мать твоя колба!» — Гедимин, наконец сообразивший, о чём речь, сузил глаза. «Я забыл про это дикарство, сами дикари забыли, — Вепуат, ты-то зачем напоминаешь⁈ Вот сейчас затянули бы процесс на две недели…»
— Идём, Тильчи, — Вепуат повернулся к Бронну, допивающему отвар. Тот, пискнув, проскользнул мимо него в шлюзовую камеру, сунул мисочку и кость-вилку в углубление с водой, на бегу вытер руки о ком грубого волокна и выскочил в коридор. Сарматы догнали его уже там.
— Сейчас проверим твой скафандр, — сказал Вепуат Гедимину. — Тильчи не должен подвести. Его выбирали всем стойбищем.
Гедимин поморщился.
— Что за болтовня про Пустоту? Ты хотел, чтобы они затянули сев?
— Я хотел, чтобы все процессы прошли, как надо, — отозвался Вепуат, помрачнев. — Нельзя так взять и наплевать на важный фактор. Но если Таванкайю спокойна — ей виднее.
Тильчи молча оглядывался по сторонам — и, кажется, коридоры станции ему не очень нравились. Когда Вепуат открыл шлюз «грязной зоны», Бронн прижал уши к голове и угрюмо оскалился.
— Вот эта вещь, — проверещал Уттунри, показывая на маленький костяной стапель со «скафандром». Гедимин отметил, что Бронн до «вещи» не дотрагивается и кончиком когтя.
— Она из священного металла. Закроет тебя от незримой смерти. А тут камни силы, чтобы ты мог её поднять.
— В ней нет дырок, — Тильчи с опаской разглядывал «скафандр». — Чем там дышать, и что я услышу?
— Слышно будет плохо, — вздохнул Вепуат. — Поэтому запоминай всё сразу. Ты дашь зверям воду и пищу. А пока они едят…
…Иллюминатор из ипронового стекла толщиной с пол-ладони давал скверный обзор; Пожиратели были длинными плоскими силуэтами, Бронн — коротким, высоким и ярким. Гедимин следил, как он поддевает лопаткой смесь Би-плазмы, молотых ракушек и «фонящей» глины и суёт под каждые челюсти. Часть корма он высыпал отдельно, для тех Пожирателей, что ползали быстрее. Сармат смотрел на спинные чешуи. Пока они не топорщились.