Гедимин поймал его за плечо и отодвинул от пустотелого ствола.
— Что там было про плашки?
…Почти плоские обломки расколотой древесины лежали в стороне. Она была тёмно-оранжевой и — на взгляд Гедимина — чересчур рыхлой. «Поперечная плотность маловата,» — думал он, взвешивая обломок в руке. «Валуны обычно плотнее.»
— Всё-таки свалили «обелиск»? — спросил он, недовольно щурясь.
— Выбрали что помельче, — Вепуат уставился на гравий под ногами. — Сам вижу, что не совсем такое. Но — всё-таки больше похоже, чем «валун». Может, после прокалки изменится.
…Гедимин разравнивал гравий под хруст и гул с окраины — на холм заполз бронеход, и сармат был доволен, что из-за ангара его не видно. «Свалили „обелиск“… Ну ладно, меньше возни с выпрямлением. Но — рыхлая древесина точно „булькает“ по-другому…»
— Веп! — от радостного возгласа за ангаром Гедимин вздрогнул и выпрямился. — Ну-ка повернись! Хм… У первого планера крылья длиннее. Что со вторым? Приболел?
Вепуат сердито фыркнул. Кто-то из чёрных «трилобитов» затрещал перьями и громко хлопнул крылом по металлу. Следом охнули и затрясли рукой.
— Это самка, — сказал Айзек. — А ты, Кенен, оставил бы свой… чехол для шлема в фургоне. Пока у него щупальца не проросли.
«Маккензи,» — Гедимин выглянул из-за ангара. В просвет между двумя длинными зданиями был виден фургон, открытый люк и силуэт в широкой шляпе. «Надо же. Он-то что тут забыл?»
Чёрный «трилобит» снова затрещал перьями. Вепуат шагнул в сторону от трапа и попытался стряхнуть животных. Они держались крепко — и оба раздулись и неприязненно булькали.
— Никакого вкуса у местной фауны, — хмыкнул Маккензи, заходя в шлюзовую камеру. Обратно он вышел без шляпы. Скаф и Цап, нехотя отцепившись от Вепуата, перебрались на крышу. Маккензи огляделся по сторонам и широко ухмыльнулся.
— Джед! Здесь, не у реактора?.. Ну да не суть. Я тут не по твою душу. Итак, где ваш транспортный парк?
— Под обрывом, — отозвался Айзек; он был чем-то недоволен или встревожен. — Вепуат, предупреди Джагулов. Кенен, ты внутрь, надеюсь, не полезешь?
…Он всё-таки полез. Гедимин смотрел издалека на сааг-туула, поставившего лапы на обрыв, и Маккензи, цепляющегося за выступы брони. Он с кривой ухмылкой огляделся по сторонам и ухватился за край «люка».
— Значит, эти штуки на самоокупаемости?..
«Люк» за ним захлопнулся, и всё на время стихло. Сааг-туул заворочался было, но погонщик постучал по его загривку гремящим шестом, и существо с недовольным скрипом замерло. Айзек, оставленный на обрыве, тяжело вздохнул и покачал головой.
— Что-нибудь дельное привезли? — спросил у него Гедимин. Айзек поморщился.
— Да, подниметесь в воздух, — донёсся из открытого ангара голос Кенена Гварзы. — Возможно, полезет в отсеки. Смотрите, чтоб не застрял!
Сааг-туул заворочался. «Люк» приоткрылся. Наружу выглянул Вепуат, придерживая за плечо Маккензи — тот поспешил и едва не вывалился.
— Трапы тут не предусмотрены?
— Гварза далеко? — хмуро спросил Вепуат. — Пусть поднимется ненадолго.
Из-за верхнего края «люка» высунулся Урджен, что-то рявкнул погонщику и посмотрел вниз.
— Для дел вождей — нужен вождь. Геджер! Много дел? Тут важное.
Гедимин только и успел мигнуть — Вепуат одновременно замотал головой и замахал руками. Гварза, уже вышедший к обрыву, с присвистом выдохнул сквозь зубы.
— Кто вам нужен-то? — спросил помрачневший Айзек.
— Я иду, — буркнул Гварза, хватаясь за выступы брони. В «отсеке» радостно хмыкнул Маккензи. Урджен, всё ещё выглядывающий из-за края «люка», озадаченно дёрнул ухом.
— Лучше бы ты, Геджер. Тут про твои дела. Ну да хватит и Ваардзага.
Он скрылся. Гварза, почти уже поднявшийся к «люку», отчётливо скрипнул зубами. Айзек выразительно посмотрел на Гедимина и зачем-то на него шикнул. Тот, недоумённо пожав плечами, поднял сигма-сканер. Через пару секунд на экране отразился крупный «отсек», трое сарматов и Джагульские вожаки. Гедимин покрутил настройки — может, удастся прочитать что-нибудь по губам?
— Ты же не знаешь Джагульского, — напомнил ему Айзек, заглядывая через плечо. — М-да. Кенен точно расстроится.
— Про какие «мои дела» там разговор? — Гедимину было не по себе. — Если про подвоз твэлов…
Айзек отмахнулся.
— Твэлы будут. Через две-три недели, может, чуть раньше. Маккензи выгадывает, когда смогут освободить цех. Тогда…
Сааг-туул недовольно заскрипел. «Люк» распахнулся, и из него едва не вывалился Маккензи. Вепуат (судя по отсутствию чёрного слоя на перчатке) втащил его назад и спустился сам — съехал прямо по панцирю. Маккензи выбрался третьим, держась за плечо угрюмого Гварзы. Вслед им смотрели двое озадаченных вожаков — и, кажется, кто-то из самок.
— Всё ясно, — Маккензи оглянулся на зверя, уползающего под обрыв, стряхнул с плеча невидимую пыль и развернулся к ангарам. — Что ж, переходим к дирижаблям. Семь-восемь тонн загрузки, не считая экипажа? Уже опробовано на дальних перелётах?
…Туун-шу повис у ангара, в десяти метрах над землёй, недовольно громыхая чешуями. Вепуат выпустил из рук обмякшего Маккензи, и тот сел на гравий. Через пару секунд он встряхнул головой, выпрямился и широко ухмыльнулся, нащупывая что-то на шлеме.
— Слишком много движущихся элементов! Когда обшивка ползёт, мерещится странное.
— Вверх! — крикнул Вепуат «пилоту», выглядывающему из-под брони. — Круг над холмом, пусть разомнётся!
Маккензи, задрав голову, следил за разворачивающимся «дирижаблем».
— Биотехнологии! — ухмыльнулся он, переведя взгляд на Вепуата. — И вы, парни, отлично с ними освоились. Четырнадцать тонн за один заход при шести-семи процентах вещества… Есть же вероятность, что в сердце пустыни процентовка совсем другая? А, Джед? Просто так ведь ирренций не взрывается?
Гедимин мигнул.
— Он ведь и в трюме может взорваться, — заметил Айзек. — Я бы не рисковал.
Маккензи ухмыльнулся ещё шире.
— Шесть-семь процентов — тоже неплохо. Плюс ипрон, плюс кеззий… Жаль, что в местных рудах нет урана и серебра! Будь под рукой смелые спецы, мы бы там поставили пару экспериментов, но… — он поморщился. — «Вестингауз» бдит. Обойдёмся тем, что есть. Четырнадцать тонн… раз в сколько суток?
— Ты что, собираешься гонять их непрерывно? — Айзек помрачнел. — Это живые существа. Да и местный климат…
Маккензи махнул рукой.
— Пусть так, парни. Но пару ходок вы ведь сделаете? Посмотреть, стоит ли эта овчинка выделки. Если уж с поставками справлялись Скогны на своих волокушах…
— На сааг-туулов не смотри, — вмешался угрюмый Вепуат. — В них живут. А ирренций всё загваздает — не отмоешь.
Маккензи отмахнулся.
— Четырнадцать тонн… Почти тонна металла на выходе, верно? Не беспокойся, Веп, мощности цехов тоже не бесконечные. Сориентируйтесь тут с погодой — и отправляйтесь. В ангаре будут ждать. Один сигнал — и Ванджур подгонит технику. Вы за портал даже не сунетесь.
Он посмотрел на Гедимина, приподнял руку в прощальном жесте и зашагал к бронеходу. За ним пошёл Айзек. Вепуат приложил ладонь к шлему и покачал головой.
— Вот так вот. Завтра, короче, вылетаем. Айзек говорит — реактор в порядке, от тебя ничего не надо. Можешь лететь. Ну, и филки тоже. Эгберт поведёт второго зверя. Ларсен — вот как мы его решили назвать. Сойдёт?
Гедимин мигнул.
37 день Металла, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — и далее
От земли ещё тянуло теплом, и Гедимин старался переступать характерно блестящие камешки — остывающие капли металла. Ангары «дирижаблей» были открыты настежь, и сармат слышал, как животные беспокойно ворочаются.
— А что, на Земле мешки закончились? Обязательно всё со станции выгребать?
Филк выглянул наружу, покосился на проходящих мимо сарматов, подобрал с волокуши последний ворох тряпья и шкур и нырнул в ангар. Второй, изнутри, пробормотал что-то неразборчивое. Может, Гедимин и расслышал бы его ответ, если бы не громкий скрежет гравия и шумный свистящий выдох. Сааг-туул встал на задние лапы и оперся на край обрыва, спустив в ущелье небольшой камнепад. Вепуат, проходя мимо открытого ангара, вяло махнул «пилотам». Его ладонь лежала на поясной сумке, обёрнутой шкурой — кажется, белой, мехом внутрь.
— Джагулы тоже с нами едут? — Гедимин кивнул дожидающемуся их погонщику и ухватился за выступы брони. Вепуату «лестницы» были ни к чему — он уже стоял у выхода в «люк», протянув сармату руку.
— Да не, пока без них. Я просчитаю дорогу, а Урджен немного поможет.
…В длинном «отсеке» застелили «палубу» всеми найденными подстилками, добавили даже что-то из спальной ямы, — получилось возвышение почти с ладонь. На одной его стороне расстелил белую шкуру Вепуат, с другого края пристроился с такой же шкурой Урджен. Гедимин отодвинулся, насколько позволила ширина «отсека», и следил за ритуалом, стараясь уловить смысл. Мешок с камнями у Вепуата был больше — может, поэтому он подолгу копался там, выискивая нужный обломок. Камешки он доставал голой ладонью, прикрыв глаза, время от времени встряхивал головой и что-то бормотал. У Урджена получалось быстрее — и вскоре он, сложив на шкуру всё, что хотел, отодвинулся и перевёл взгляд на Гедимина. «А ведь на камни Вепуата он не смотрел,» — вдруг понял сармат. «И Вепуат на его сторону — тоже. А получилось-то похоже…»
Зашуршала дверная завеса. В «отсек», тяжело ступая, вошла самка. Дышала она тяжело, свесив язык; из одежды на ней осталась только узкая набедренная повязка и тоненькие ремешки, обвешанные всякими цацками. Одна гирлянда лежала на груди, вторая прикрывала выпуклый живот. Из шерсти виднелись тёмные набухшие соски.
— Чего ходишь? — оскалился на неё Урджен.
— Жарко, — самка заглянула в висящий на стене кувшин.
— Джагзуу! Ты там как? — Вепуат на секунду отвлёкся от камней. — Тебе бы, и правда, поменьше бегать.
Самка дёрнула ухом.
— Та, что вчера с тобой ходила, в белой броне, — где она?