— Маккензи? Давно уже в своём городе, — ответил Вепуат.
— Это хорошо, — Джагзуу неприязненно оскалилась. — К ней спиной не вставай! Особенно ты.
Она перевела взгляд на Гедимина. Сармат мигнул.
— В её словах гниль. Урджен! Ты слышал?
«Шаман» коротко рявкнул.
— У вас всех — нет. А её слова — пустые и горькие. Запомнил?
Занавесь опустилась. Урджен дёрнул ухом и повернулся к Гедимину.
— Самкам виднее. Я слышал только Ваардзага. Знаешь, что ты для него не вождь?
Гедимин невесело ухмыльнулся.
— Главное, чтобы Айзека признавал.
— Плохо, — проворчал Урджен. — Отвернёшься — укусит. Лучше побей его.
Вепуат громко хрюкнул.
— Пробовали — не помогает. Урджен! Посмотри на мои камни.
«А ведь очень похоже,» — подумалось Гедимину. «Почти до камешка.»
Урджен потрогал гравий, разложенный на шкуре, поправил пару обломков и коротко рявкнул.
— Много реки. Но по воздуху — можно.
— Так быстрее, — сказал Вепуат, сверившись с его «картой». — И к воде мы снижаться не будем. Значит, реально долететь к ночи?
— Будешь осторожен — доберёшься, — отозвался Урджен. — Хорошие камни. Теперь не потеряешься.
Вепуат смущённо хмыкнул.
— Мне надо чаще с ними работать. Тут важна практика, — он поднялся на ноги и пригнулся, едва не врезавшись макушкой в потолочный выступ. Гедимин зашевелился, прикрывая ладонью шлем. «Надо же было влезть в такой тесный отсек!»
Уже в ангаре, на спине туун-шу, когда были сброшены крюки, и «дирижабль» примерялся к воротам, Вепуат оглянулся на Гедимина и еле слышно хмыкнул.
— Маккензи им ещё вчера не понравился. Я уж думал, нас с ним погонят. Что-то унюхали…
Гедимин поморщился.
— Да он любит «мартышечью» дрянь. Может, чего наелся — или обмазался.
Вепуат кивнул.
— Самки все глубоко беременны, им сейчас любой запах… Хотя — Урджен тоже скалился… В общем, я бы Маккензи не доверял.
Гедимин хмыкнул.
— Я бы тоже.
…Пейзажи внизу так и мелькали — то стремнина реки, то подтопленные заросли на островках, то скалы, не тронутые водой… Все увиденные рукава и протоки были фиолетовыми — только так Гедимин и понимал, что от Эллура сарматы далеко не улетели. Вепуат смотрел одним глазом на экран передатчика, другим — вниз и еле слышно что-то насвистывал. Чем больше разломов оставалось позади, тем шире становилась его ухмылка.
— А удобная ведь штука! Надо было раньше освоиться. Не сидели бы на базе, как приваренные.
— Как оно работает-то? Ты понял? — Гедимин покосился на мешок, обёрнутый шкурой. «Вспомнить по камешкам знакомую дорогу — ещё ладно. Но если где-то ни разу не был…»
— Так просто не объяснишь, — Вепуат отвёл взгляд. — Это… ну, как твой реакторный зверёк. Трогает и тянет. Только намного слабее и… ну, по-разному. Я… Может, и ты попробуешь? Только надо без скафандра. Сквозь броню не учуешь — это не Пламя.
Гедимин покосился на мешок и резко мотнул головой.
38 день Мысли, месяц Земли. Равнина, пустыня Ксалан
— А плазмой не проще? — прошептал кто-то наверху, в приоткрытом «отсеке» «дирижабля». Гедимин молча плеснул воды под костяной бур. В глубине узкой скважины что-то слабо светилось зеленью — то ли панцирь «трилобита»-радиофага, то ли кристалл сингита.
— Плазмой нельзя. Это ж ирренций. Рванёт, — прошептал Вепуат. Гедимин криво ухмыльнулся и выдернул бур, чуть по старой привычке не начав выкручивать. «Вот тут бы оно и жахнуло…» — он шагнул назад, оглянулся на скважины и ухватился за сброшенный трос-щупальце.
— Вира!
…Филки не промахнулись. Четыре взрыва прогремели одновременно — и корка спёкшейся глины вздулась пузырём и осела мелкими обломками. Ветер подхватил чёрную пыль. Видимо, поднялась она высоко — туун-шу захлопнули все дыхальца и зажмурились. Гедимин смотрел на россыпи рудного крошева и думал об экскаваторе. «Хотя бы самый простой подборщик… Жаль, что от магнитов тут проку не будет!»
— Тебе тут удобно? — спросил Вепуат, оглянувшись на Гедимина. — Я встану во-он на той скале. Сейчас отгоним червяков — и пусть ребята копают.
Внизу, в «трюме», уже шуршали филки, подвешивая к тросам грозди мешков и лопаты. «Хоть киркой не долбить,» — думал Гедимин. Ему было неловко. «Надо хоть простейший привод к буру. Я могу и руками покрутить, а вот филкам будет сложно.»
— Ирренций взрывается? Так нам и нужен был взрыв, — донеслось из «трюма». — Говорю же — сразу плазмой, и никаких снайперских тренировок. А если бы кто-то промахнулся?
— Взрыв-то нужен, но не ядерный же, — проворчал другой филк. — А вот как по-твоему, если к этой летучей штуке приделать ковш…
…Что-то невидимое, но «фонящее» проплыло мимо, зацепив Гедимина лучевыми щупальцами — спину и затылок обдало жаром, расплетённым на волокна. Сармат обернулся и поднял руку в приветственном жесте. Глубоко под землёй — сигма-сканер это видел, хоть ему и мешало излучение — извивающиеся полосы ряби замерли и развернулись назад, будто наткнулись на невидимый барьер.
— Вира! — крикнули снизу. Филки, не зная об опасности, набивали рудой мешки и стаскивали к свисающим тросам.
— Tza! — отозвались из «трюма» — там у подъёмника сидел филк. Гедимин посмотрел вниз, на тросы, и недовольно сощурился. «Для филка — много. Надо помочь. Сейчас, только втиснусь…»
Гроздь мешков оторвалась от земли и полетела к распахнутому «люку». Пара секунд — и она ушла в «трюм». Ещё секунда — и вниз полетел уже пустой трос. Гедимин изумлённо мигнул.
— Эй, внизу! Не тяжело?
— Нормально, — отозвались из «трюма».
Сверху зашелестело. На «палубу» с тихим треском опустился Вепуат.
— Эй, внизу! На два мешка меньше! — крикнул он филкам, стаскивающим груз к тросу, и наклонился над верхним «люком». — Эгберт, ты так не дёргай. Оно забавно, знаю. Но к вечеру ты камешки снимешь — и ляжешь. Придётся регенерацию запускать. А как она ощущается — сам знаешь.
В «трюме» еле слышно фыркнули.
— А сарматская медицина ничем не поможет? Или мы местных ещё не догнали?
Вепуат недовольно сощурился.
— Я тебе помог советом. Дальше — дело твоё… Эй! Хватит! Эгберт, можешь тянуть. Не рывком! Трос порвётся — не склеишь!
Шесть центнеров руды поехали в «трюм». Гедимин покачал головой.
— Ты что, дал ему местный… стимулятор? Экспериментируешь?
— На мне работает — а чем филки хуже? — отозвался Вепуат, глядя на сканер. — Ага! Тут был твой друг. А я думаю — куда черви подевались…
Гедимин схватился за сканер и облегчённо вздохнул — пирофоры, спугнутые излучением, пока не решались приблизиться. Он расширил сканирующий пучок и встал над долиной, внимательно глядя на прибор. «Есть работа — вот и работай. А чужие опыты — не твоё дело.»
39 день Кислоты, месяц Земли. Равнина, небесный остров — Дальний Край
Гигант дремал. Напластования флоры и фауны на его раковине топорщились во все стороны; если где-то на дальнем её конце и были глаза, слабый свет фонаря не мог до них дотянуться. Из приоткрытого «трюма» Гедимин слышал приглушённые голоса филков. Кто-то из них тыкал косточкой в губчатые выросты на «причале». С каждым тычком они отодвигались, и другой филк, более осторожный, уже шипел первому — «хватит, сожрёт!». Гедимин покосился на Вепуата. Тот, не обращая внимания на возню в «трюме», перекладывал камешки по белой шкуре. Гедимин заметил среди них рэссеновую гайку — она лежала в стороне от основной «мозаики». «Стоп. Гайка?» — сармат, мигнув, подобрал деталь. «Почему без резьбы?»
— Дай сюда, — Вепуат отобрал у него гайку и вернул на прежнее место. — Не бойся, не со склада. Сам сделал. Надо же было чем-то обозначить базу. Думал сначала припаять к тектону, но и так сойдёт… Хм. Вроде сходится, но…
Он повертел в пальцах сероватый пористый обломок и пожал плечами.
— Может быть, ориентир не совсем точный… Гедимин! Дай на секунду твою кость.
Гедимин мигнул.
— Зачем⁈
— Для точности, — ответил Вепуат, будто это всё объясняло. Гедимин, пожав плечами, запустил руку под броню. Кость, вплавленная в комбинезон, выломалась легко. Ничего странного сармат не почувствовал.
— Так-так-так… — Вепуат крепко сжал обломок в ладони и зажмурился. — Ага!
Кость легла рядом с серым камешком. Вепуат довольно ухмыльнулся.
— Теперь доберёмся, — он заснял «мозаику» сигма-сканером и потянулся к Гедимину. Тот отобрал у него кость и прижал к оплавленной части комбинезона. Скирлин вскипел под раскалённым когтем, обдал кожу жаром — и снова застыл.
— Почему база в стороне? — спросил Гедимин, глядя на гайку. Неровная цепь камней тянулась по шкуре мимо неё, упираясь в пористый серый камешек — туда, где недавно лежал обломок кости. «Если гайка — „Элидген“… Летим-то мы куда?»
— А что там делать? — отозвался Вепуат. — Полетим напрямую. Нам на станции оно не надо, пусть Маккензи забирает.
— Сразу к порталу? — Гедимин посмотрел на камешки и недоверчиво покачал головой. — Уверен, что дорога правильная? Так мы точно не летали и не ездили.
— Доберёмся, — сказал Вепуат, сгребая обломки в мешок. Следом полетела гайка.
…Тени исчезли. Гедимин уже и забыл, как рано темнеет на Дальнем Краю. Похоже, Вепуат не ошибся с маршрутом, — туун-шу приближались к последней «параллели».
— Сагаты! — Вепуат, отвлёкшись на секунду от «карты», махнул рукой куда-то вниз. Группа из шести сааг-туулов разбрелась по ущелью. Тут под гравием текла вода, сверху росли деревья, — пищи было вдоволь. Кто-то уже наелся и лежал на плато, другие черпали резцами мокрый гравий и всё, что подвёрнется. Из-под приподнятых «бортовых» пластин сочился неяркий свет, свисали тряпки, вокруг вились мелкие «трилобиты». Наружу тянулся дымок.
— Передвижная коптильня, — хмыкнул Вепуат, посмотрев на сигма-сканер. — Чего-то наловили… А нет, это флора. Чего-то насобирали.
Пока Гедимин смотрел на сааг-туулов, пейзаж неуловимо поменялся. Сармат встряхнул головой, развернулся по курсу «дирижабля» — и увидел, как небо и земля плавно уходят навстречу друг другу.