— Смотри, течёт!
Узкую расщелину зажало между скалами. Лава дошла до краёв и теперь медленно вытекала. Её след вспыхивал и дымился. Из багровых языков торчал острый обломок красно-жёлтой скалы. «Кольцевое гнездо,» — Гедимин присмотрелся к потёкам лавы. Саму котловину, где когда-то гнездились пирофоры, уже залило темнеющей вязкой массой — только редкие зубцы торчали наружу.
— Вовремя нас отсюда отодвинуло, — пробормотал Вепуат, глядя в клубящийся дым. — Надо бы остыть. Эгберт! За мной!
Секунда — и их выбросило под холодный ветер. Туун-шу зашипел, прогоняя воздух через перегретые полости. Внизу бурлили ручьи. У истоков ещё было прохладно; едва вода приближалась к раскалённой границе, над ней поднимался пар. У самого разлома, разделяющего Сфены, не было даже и пара — ручьи обрывались, не дотекая.
— Где-то совсем рядом, — пробормотал Вепуат, оглядываясь по сторонам. — Сейчас остынем и… Sata!
Он хлопнул туун-шу по броне. Зверь рывком выскочил за разлом. Гедимин только и успел расслышать неестественно громкий свист ветра и почувствовать резкий толчок в спину. Внизу снова дымились расселины — в этот раз в стороне, за буграми застывшей лавы.
— Нашли! Снижа…
Крик Вепуата оборвался на полуслове. Сармат замер, глядя вниз.
«Асбестовый» карьер ещё можно было опознать — ступени, прорезанные когда-то в камне, почти не искрошились, и их даже расчищали. Зато на дне расщелины громоздились вперемешку чёрные и багровые обломки. Из-под них местами проглядывало минеральное волокно. Ещё одна груда обломков лежала над карьером — их кое-как подогнали друг к другу, сложив в кольцо полутораметровой высоты. Над «башенкой», стремительно белея и покрываясь протуберанцами, поднимался столб плазмы.
— Прочь с земель Шакхи!!!
Защитное поле Гедимин выставить успел. Оно вздулось, запузырилось под нитями плазмы, но выдержало. Туун-шу стремительно набирал высоту. Вепуат с отчаянным воплем грохнул по броне, оттолкнулся и свалился с борта. Крылья он расправил уже на полпути к земле.
— Шакха-а! Союзники, мать ваша колба!
Стена, растянутая между ним и «кратером» Сэта, почернела от потоков плазмы — и тут же уплотнилась до матовой белизны.
— Мастер Хетпу⁈
…Снижаться туун-шу отказались, хоть Гедимин и прикрыл их от жара защитным куполом. Сармат отпустил трос, шагнул на потрескивающую корку пемзы и недовольно сощурился. «Ладно, что Сэта заняли карьер. Но можно же было расчистить⁈»
— Воины Шакхи просят о прощении, — «командир» Сэта прикрыл красные пятна, проступившие вдоль горла. — Небо полно зверей, и только два из них — под рукой юного Пламени. Меньше всего мы хотели задеть его…
Вепуат отмахнулся.
— Ничего, вы нам не навредили. И давно вы сюда… перебрались?
Гедимин заглянул в карьер. Работа в нём и раньше не кипела — двое Сэта неторопливо выламывали минеральные пряди и складывали к стене; теперь и они поднялись к сторожевому посту и прислушивались к разговору.
— В дни Камня, как только сотрясения утихли, — «командир», чуть успокоившись, убрал ладонь от шеи. — Когда Кут’тайри сказал, что дом Пламени теперь далеко… Вожди Шакхи ждали, что вы вернётесь. Но жила была вскрыта, а вас не было. Потом в небе заметили Кьюссов…
Вепуат хмыкнул.
— Разве они добывают асаан? Это же опасное дело.
Грива существа покрылась языками пламени.
— Если жила ничья, а путь открыт — Кьюссы могут забыть об опасности. Это тёмный асаан, но он так же хорош, как белый. Если Пламя предъявляет на него права…
Вепуат махнул рукой.
— Хорошо, что руда не пропадает зря. Не опасно так далеко отходить от Шакхи?
Сэта указал на вспыхивающие расселины. Теперь и Гедимин видел языки синего пламени над каким-то перегретым минералом. «Открытый огонь — ворота для Сэта. Удобно…»
— Шакха смотрит на нас. Пусть опасаются наши враги.
Он покосился на шахтёров, поднявшихся из карьера, и недовольно оскалил острые зубы.
— Устали? Идите в Шакху и зовите смену!
Вепуат оглянулся на «дирижабли» и помахал выглядывающему Эгберту.
— И всё-таки немного асаана мы возьмём. Убери пока всех из карьера — надо бы его расчистить.
…Две стены защитного поля протянулись по краям карьера. Гедимин уплотнил их до непрозрачности — и теперь мог не осторожничать. Земля содрогнулась. Пласт, вывернутый со дна расселины, подбросило и выкрутило, разрывая на пряди. Камни отрикошетили от стен и посыпались вниз.
— Сейчас пыль осядет, — Гедимин повернулся к Вепуату. — Крупные обломки — на тросы и вон. И можно будет спускать филков. Что у них с респираторами? Пропитка свежая?
— Залили перед вылетом, — отозвался Вепуат. — Правда, ирренциевая пыль… А, ядро Сатурна! Сейчас фильтры поменяю. Немного «молнии» у меня было…
— Смотри, чтоб не надышались, — буркнул Гедимин.
— Что там про фильтры? — настороженно спросили сверху, из «трюма» туун-шу. — Что, опять копать?
— Ага, — Вепуат широко ухмыльнулся. — Спускай мешки, готовь подъёмник. Я тоже буду копать — так быстрее пойдёт.
…Труднее всего — на взгляд Гедимина — было заталкивать плотные асаановые пряди в мелкие и непрочные мешки. От напора вырвались швы у ещё двух; под сердитое фырканье филков сквозь двойные респираторы сармат кое-как стянул края, обмотал нитью и завязал её узлом. «До базы продержится, а там заплатку поставят.»
На другом краю расчищенного карьера горел красный «костёр» — кто-то из Сэта перешёл в огненную форму. Второй заталкивал в портал асаановые пряди. Вокруг валялось ещё много ошмётков руды — Сэта собрали полцентнера, не больше. Филки к тому краю не подходили — у них под ногами лежали «тросы» под центнер весом.
— Четырнадцать тонн, — Вепуат выпрямился от набитого мешка и криво ухмыльнулся. — Пока тара не кончится. Спешить особо некуда.
— Филкам дай передышку, — Гедимин покосился на шахтёров, возящихся с каменным волокном. — Уже еле шевелятся.
— Да? — Вепуат виновато хмыкнул. — Эй! Все наверх! Часа вам хватит отдышаться?
…Внизу так и не стемнело — Гедимин ещё долго видел сквозь облачную дымку, как горит сеть разломов. Потом туун-шу вынырнул в гравитационную аномалию, и небо поменялось с землёй местами.
— Вот завтра филки обрадуются, — еле слышно хмыкнул Вепуат, растягиваясь на броне. Видимо, он и со стимуляторами устал — даже не полез изучать то, что шевелилось вокруг «причала». Туун-шу «приземлились» на небольшой обломок пустого панциря — несколько пластин с тела гигантского «трилобита»; небесные вьюнки оплели их, нарастили слой почвы и скрепили распадающиеся останки. Внизу постоянно что-то шуршало, шелестело и чавкало. Крупных особей сканер не «увидел» — опасаться было нечего.
— Снова цех заработает…
Снизу заскрежетало. Вепуат вскинулся и откатился в сторону. Там, где он только что лежал, открылся «люк».
— Хепри, мать твоя колба… — филк, не договорив, зашёлся в кашле. Что-то клокотало у него в горле. Вепуат, охнув, выдернул его из «люка» и наскоро свернул из защитного поля тазик.
— Плюй!
Филк закашлялся сильнее прежнего. В тазик шмякнулся комок чёрной слизи. Вепуат сунул больному флягу.
— Всё? Не всё? Много там ещё таких?
Теперь Гедимин слышал из-под брони прерывистый «мокрый» кашель. Кажется, все филки отплёвывались от слизи и вполголоса поминали «психа с асбестом». Вепуат, уложив больного на броню, взялся за сигма-сканер. Филк больше не кашлял — и дыхание постепенно выравнивалось.
— Началось, когда легли спать? — деловито спросил сармат. Он уже не хмурился — и чем дольше изучал «сканы», тем больше успокаивался. Кашель в «трюме» утих, ругань стала громче.
— Отторжение слизи. Защитный механизм, — Вепуат опустил сканер и жестом разрешил филку встать. Тот дышал уже ровно, только сердито щурился.
— Что дальше — лёгкие выпадут?
— У тебя внутри уже чисто, — Вепуат развернул «скан»-голограмму. — Видел? Всё завязло в слизи и вылетело вон. Да и было-то немного… Но всё-таки — мало взяли сменных фильтров.
— Всё-таки надышались? — Гедимин заглянул в «скан», но ничего не понял. «Пройду по цехам, проверю вентиляцию и „магниты“. Мутации мутациями, а лучше так не рисковать…»
— И теперь так и пойдёт? Час копаешь — час слизью харкаешь? — угрюмо спросил филк. — По-другому никак?
Вепуат развёл руками.
— А что ты сделаешь с микроскопической взвесью? Или не пускать внутрь, или выкидывать вон, пока лёгкие не порезала. Это специальная мутация, для опасной атмосферы.
— Предупреждать надо, — буркнул филк, забираясь в «люк». Внутри ещё несколько секунд бормотали, потом всё стихло. Вепуат плотно прикрыл «люк» и улёгся поверх.
— Опасная всё-таки руда. Интересно, как с ней обходятся Кьюссы…
5 день Камня, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— Четырнадцать тонн «асбеста»⁈ — Айзек покачал головой. — Да, тески, вы на мелочи не размениваетесь.
Вепуат фыркнул.
— Ну сколько можно-то⁈ На станции ни одного нормального мешка! Отпусти Гедимина в цех, ему ещё станки налаживать!
— Да кто его держит… — пробормотал Айзек, вяло махнув рукой. — Четырнадцать тонн… Пойду собирать бригады.
…Руду грузили на склад прямо с «борта». Если бы не закрытый шлюз, Гедимин слышал бы, как перекликаются филки-рабочие, и ползёт по рельсу транспортёр. Сармат наматывал последние тросы, наносил смазку, проверял рычаги и герметичность корпусов. Через пару секунд шлюз открылся, пропуская четверых филков. За ними в отсек заглянул Кенен Гварза.
— Дать бригадирам инструктаж, — бросил он и вышел. Филки переглянулись.
— Вы же работали на «асбесте», — вяло удивился Гедимин. «Или нет?»
— Новое оборудование? — филк недоверчиво посмотрел на пластинчатые «стены». «Асбестовому» прессу нужен был размах — его боёк подвесили к потолку; корпус такой высоты пришлось собирать по кускам из дерева и кости. Гедимину самому он не слишком-то нравился — но пластины, уложенные внахлёст, всё-таки обеспечивали герметичность. «Главное, чтобы пыль не разлеталась. Так, увлажнители… вытяжные магниты… Надо будет постоять тут, когда пойдёт работа. Мало ли, чего я не учёл….»