— Хм. А что мы должны увидеть? — спросил Вепуат. Он вместе с Ансуром и Эгнацием — все в тяжёлой броне, только двое — в изготовленной на Равнине — стоял рядом с Айзеком над пустой кассетой. Инструктаж собирался проводить Гедимин, но Айзек заглянул ему в глаза — и, махнув рукой, пошёл сам. Гедимин дособирал управляющий стержень и нагрёб в ладонь ирренциевых таблеток. Ровное тепло разлилось от кисти до локтя.
«Оно ту-ут?» — нетерпеливо прогудело внутри черепа. На запястье вспыхнул жёлтый светодиод. Айзек, замолчав, сдержанно хмыкнул.
— Спокойно! Мимо реактора не пронесём, — заверил он кого-то невидимого. — Чем быстрее успокоишься, тем скорее будет запуск.
Щупальца, обвившие руки Гедимина, чуть разогрелись и переползли на лопатки.
— Вам придётся с этим работать, — слышал он негромкий голос Айзека. — В худшем случае — каждые двадцать лет. В лучшем одной загрузки хватит на четыреста, но… Проблема в том, что на деле этого никто не проверял.
Гедимин едва заметно поморщился — заныла повреждённая при «проверке» спина. Сарматы неуверенно ухмыльнулись.
— Раз в двадцать лет? Ну-у… это можно вытерпеть, — сказал Эгнаций. — Значит, это ирренций? Вот он какой… Выходит, если бы мы сюда вошли без брони — тут бы и легли?
Айзек развёл руками.
— Это опасное вещество. Требует огромной осторожности. Но, как видите, Гедимин уже заканчивает первую сборку. Вам пока одна на троих. Начинаете с центральной трубки…
…Можно было подвести транспортёр поближе, но Гедимину хотелось поднять сборку на руках — почувствовать её тяжесть. «Лёгкие они всё-таки. Урановую так не потаскаешь…»
— Вот тут все эти перегородки… — слышал он сквозь шелест тросов голос Ансура. — А если их убрать, а тут три эти штуки — между ними пойдёт реакция?
— Пока не пойдёт, — отозвался Айзек; кажется, мысль Ансура ему не понравилась. — Управляющие стержни помешают. А вот без них — будет реактор на три сборки. Прямо здесь. Heta! Ничего не трогаем, все ждут транспортёра!
— Груз принял! — крикнул во временно открытый транспортный туннель кто-то от бассейна выгрузки. Снова зашуршали тросы — транспортёру придали ускорение, и он ехал обратно. У него был мотор — машина с тхеленовыми поршнями, неуязвимая для облучения — но Гедимин решил его не запускать. Он развернул транспортёр к соседней выгородке — из неё нетерпеливо выглядывали трое сарматов. К ним подошёл Айзек.
— Всегда всё перепроверяйте, — слышал Гедимин, вставляя в ячейку пустую кассету. — Минимум три раза. Пока здесь Гедимин, транспортёры не развалятся — но у вас его чутья нет. Значит, его нехватку восполнят проверки. Вот захват. Он держит крепко?
— А если вывалится? Рванёт? — настороженно спросил Эгнаций. Гедимин покосился на контейнеры с ирренцием и досадливо сощурился. «Грёбаные войны! Теперь видят ирренций — думают о взрывах. И больше ни о чём. А ведь могло бы быть по-другому…»
…Метки на краях заполненных ячеек бассейна слабо светились. Омикрон-кванты наружу не просачивались, но облучённая при погрузке цера гасла медленно. «До завтра её точно хватит,» — думал Гедимин, сцепив пальцы в замок. Работа не была ни тяжёлой, ни сложной — но запястья и плечи ныли.
— В душ — и спать, — распорядился Айзек, заглянув сармату в глаза. Он и сам выглядел усталым.
— Вам двоим — тоже. Ансуру с утра на смену. А ты, Вепуат, — как знаешь.
Вепуат хмыкнул.
— Эти штуки — их вроде как встряхнуло в дороге? Теперь должны отстояться? Долго? Неделю? Месяц?
Гедимин, вздрогнув, развернулся к нему. Айзек успокаивающе похлопал его по броне.
— Тянуть уже некуда. У нас пара недель до итогового запуска. Загрузку начнём завтра.
Щупальца на плечах Гедимина недовольно нагрелись. Айзек криво ухмыльнулся.
— И, зная твою… вашу с Гедимином… обычную реакцию — загружать будем понемногу. Моё дело — не дать вам перегреться. Идите! Завтра ещё раз всё проверим.
За сарматами он не пошёл.
Когда дозиметрическая рамка была пройдена, и сарматы вышли в коридор — сохнуть после дезактивации — Вепуат оглянулся на санпропускник и едва заметно поёжился.
— Всё-таки атом — это не моё. Эта штука слишком уж огромная. Мне бы что помельче!
14 день Мрака, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Вепуат с утра сунулся было с какими-то новостями, но посмотрел Гедимину в глаза — и шарахнулся. Кажется, в коридорах шарахались и филки, но сармату было уж совсем не до них. Через полчаса после побудки он входил в помещение ГЩУ — и с порога увидел, что Айзек и Гварза его обогнали.
— Уран и торий, — Айзек приподнял руку в приветственном жесте. Он стоял у монитора, в котором отражалось топливохранилище — и слабо светящиеся крышки заполненных ячеек.
— Индикатор работает, — едва заметно ухмыльнулся он. — Но для интервалов в двадцать лет придётся придумать другой. Можешь поднять пластины. Реакторы уже заглушены.
Гедимин заглянул в мониторы активных зон. Свет был слишком ярким — и подвес радиометра застыл выше обычной отметки и не думал опускаться.
— Выжидать смысла нет, — сказал Айзек. — За полчаса ничего не изменилось — похоже, и не собирается. Начинаем с первого блока?
Волокнистые щупальца прижались к виску Гедимина, оплели запястье.
— Хранитель волнуется, — сказал сармат. Айзек кивнул.
— Сегодня удвоим количество сборок — и на этом всё. Ансур, следи за подвесом!
…Третья сборка опустилась до упора и замерла. Гедимин смотрел, как подвес ходит вверх-вниз — и в том же ритме дёргается кривая интенсивности на экране дозиметра. Он считал секунды, но ничего не менялось.
— Удвоение мощности, — слышал он негромкий голос Гварзы. — Эффект все мы помним. Перед окончательным запуском станцию придётся обесточить. Семикратное увеличение… Добра от этого не будет.
Айзек невесело хмыкнул.
— Проблема в том, что «сигму» не отключишь. Даже если выставить аварийные экраны… Гедимин, что с хранителем?
— Привыкает, — отозвался сармат. Одинокое щупальце-волокно прилипло к его виску и дрожало там вместе с кривой интенсивности. На контакт станция не выходила.
— Следить за интенсивностью, — приказал Айзек операторам. — Чуть что — аварийные стержни и сигнал тревоги! В прошлый раз оно успокоилось к ночи. Но тогда реактор был один.
Он оглянулся на Гедимина и вопросительно хмыкнул. Тот покачал головой. «Хотел бы я сам знать, что происходит,» — с тоской думал он. «Паршивый из меня спец.»
Щупальце отцепилось от него ещё в санпропускнике. Он поднимался по коридорам, напряжённо прислушиваясь к ощущениям. Станция молчала.
15 день Льда, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Вепуата в отсеке не было. «Когда успел уйти?» — вяло удивился Гедимин. В памяти смутно шевельнулось, что сармата не было и вечером — но на глаза попался дозиметр, и Гедимин тут же обо всём забыл. Кривая интенсивности излучения больше не дёргалась — реакторы «успокоились».
В душевую Гедимин заходить не стал — и всё равно Айзек и Гварза его обогнали.
— Спи больше, — сказал командир, недовольно щурясь. — Ты дёргаешься — и реакторы дёргаются. А им сейчас и так… Ну, что ты скажешь, Кенен? Я думаю — смысла нет.
Гварза поморщился, но кивнул.
— Добавляем сборки. Ещё три…
— Шесть, — Айзек качнул головой. — Если оно легко перенесло удвоение — так и пойдём. Ансур!
— Sa tikka, — отозвался сармат. Гедимин мигнул. « Tikka? Вот такого произношения я ещё не слышал…»
Думать о лингвистике было некогда — Ансур уже отдавал команды операторам на БЩУ. Вдалеке открывались ячейки хранилища, и ярче зажигались индикаторы на закрытых.
…Подвес дёргался. Несколько секунд Гедимин смотрел на стрелку-указатель — она мерно качалась от реактора к реактору. Сарматы переглянулись.
— Ритм немного разный, — заметил Айзек.
— Сборки помещали не одновременно, — буркнул Гварза. — Поэтому — отставание. Амплитуда больше вчерашней. Кет?
Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Шесть сборок — больше, чем три, — буркнул он. Ему и самому это объяснение не нравилось, но другого не было. Он смотрел, как светятся сборки — слишком ярко для опущенных управляющих стержней, но тускловато — для того, чтобы ронять следом аварийные.
…За углом горел белый свет. Гедимин, озадаченно мигнув, заглянул в коридор. Там стоял Кут’тайри и беззвучно водил руками по воздуху. С его когтей сыпались белые искры, грива превратилась в пламя.
— Эй! Ты в себе? — сармат поднял вокруг жреца защитное поле. Кут’тайри повернулся к нему. В его глазницах сияла плазма.
— Пламя поёт, набирая силу, — нараспев проговорил он, глядя сквозь Гедимина. — Стоять рядом с ним — большая честь.
— Шёл бы ты к себе, — пробормотал Гедимин, глядя на Сэта с опаской. «Спятившая плазма… Этого нам ещё не хватало!»
— Не беспокойся, о Хеттийиррн, — всё-таки жрец понимал, с кем разговаривает, и что-то видел своими сгустками плазмы. — Я не посмел бы войти в чертоги Пламени. Ты лучше меня слышишь его песню. Его сила в твоих руках…
16 день Пустоты, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Вепуат сидел на соседнем матрасе и пристально смотрел на Гедимина. Тот поднялся, встряхнул головой и потянулся к дозиметру.
— У вас там всё в разгаре? — осторожно спросил Вепуат. Гедимин молча кивнул. Он сейчас видел только кривую интенсивности излучения — она выровнялась, но резко просела вниз. «Мощность упала. Что-то сделали со сборками?»
…Айзек пожал плечами. На его дозиметре кривая интенсивности тоже просела — с первой же секунды новых суток.
— Влияние дня Пустоты, — сказал сармат. — Думаю, оно нам на руку. В день Лучей грузить топливо я не рискнул бы. Что скажешь, Кенен? Добавляем, что осталось?
— И даём отстояться, — кивнул Гварза. — Неделя у нас есть?
— Если всё пройдёт гладко, тянуть не будем, — сказал Айзек, поворачиваясь к операторам. Гедимин поднял височные пластины. «Сегодня доводим до полной загрузки. Столько твэлов у тебя теперь и будет. Береги их.»