…Кривая на экране выписывала зубец за зубцом. Излучение усилилось вдвое — а на высочайших пиках и в два с половиной раза. «Омикрон» наружу не просачивался — только это и успокаивало.
Едва ворота санпропускника приоткрылись, Гедимин услышал раздражённый голос Альгота.
— У меня тоже работа, Айзек. И мне нужен нормальный дозиметр — и хоть кто-то, кто понимает в местных делах! Чтобы правильно рассчитать воздействие…
«Альгот? Дозиметр?» — Гедимин встряхнул головой, пытаясь переключить перегретый мозг. «У него что-то с облучателями?»
— А, вот ты где, — химик повернулся к нему. — От Айзека я проку не добился. От этих ваших скачков мощности — термобластеры усилились? Или это работает не так? Где тут вообще сеть, и что и как к ней подключается?
Гедимин пожал плечами.
— Пойдём проверим.
…Из ведра ударил пар. Гедимин снова запустил когти в корпус. Луч потускнел, бурление воды стало тише.
— Все штуки с кейеком внутри реагируют на… — сармат оглянулся туда, где лежали реакторные отсеки. — На подъём мощности. Можно считать, что они все подключены к сети. Кейек, ледышки, цера…
— Ага, — Альгот повертел в руках настроенный термобластер и протянул его лаборанту. — Подъём мощности… И когда планируется следующий?
Гедимин болезненно сощурился.
— Когда реакторы запустим. Тогда… — он посмотрел на ряды термобластеров под пластами прожаривающегося волокна и покачал головой. — Тогда — не знаю. Как бы не дошло до аварий.
…Гедимин смотрел на листок и угрюмо щурился. Расчёты говорили одно — запускать реактор нужно за аварийными экранами. «Электромагниты в модулях управления…» — сармат тяжело вздохнул и скомкал листок. «Откажут — стержни упадут, всё встанет. Если только не…»
Перед глазами промелькнули картины, одна неприятнее другой, — сплющенные хвостовики, лопающееся стекло, белеющие от нейтронного всплеска твэлы… Гедимин встряхнул головой, сунул скомканный листок в карман и опустился на матрас. «Туннели перекрыть, всё живое — под экраны. Если реактор выживет, приоткрывать будем по миллиметру. Сказать хранителю, чтоб хоть немного сдерживался. Если он вообще это контролирует…»
Дверь приоткрылась.
— Гедимин! Ты дроны не видел?
Айзек, не дожидаясь ответа, заглянул в отсек, покосился на потолок и выразительно пожал плечами.
— Не брал их в ремонтный цех?
Гедимин качнул головой.
— Дроны? Разведчики? — он пытался вспомнить, когда в последний раз обращал на них внимание. «Так, чего я дурью маюсь…» — он потянулся к сигма-сканеру.
— Пробовал уже, — буркнул Айзек. — Луч их не видит. Думал, за твоими экранами…
— Не, я их не брал, — сказал Гедимин. — Давно уже… Вепуат за ними совсем не смотрит?
Айзек фыркнул.
— Вепуат? У него там Джагулы размножаются. Его на станцию-то не загонишь…
«А в самом деле — когда я в последний раз видел дроны?» — Гедимин задумчиво смотрел на сканер. «С тех пор, как Сэта поставили свой пост… Я думал, их давно вывезли на Землю…»
— Может, уже в фургоне? — предположил он. — Там самые надёжные экраны…
Айзек тяжело вздохнул.
— Там я смотрел. Вот куда можно засунуть два дрона-разведчика⁈
Он уже развернулся к двери, но, хлопнув себя по шлему, отстегнул от пояса кровезаборник.
— Руку!.. Надеюсь, реактор к утру уймётся. Пока мы сами не пропали вслед за теми дронами…
17 день Воздуха, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— А? Дроны? Не, не видел, — Вепуат покачал головой. С его лица не сходила нелепая ухмылка, взгляд блуждал, — сармат был очень далеко отсюда.
Гедимин включил дозиметр и угрюмо сузил глаза — цифры вяло мигали. Кривая интенсивности вздрагивала — слабо, прерывисто, неритмично. Сармат перевёл взгляд на стрелку-указатель — её качало с реактора на реактор.
— Не мечется, — Вепуат покосился на свой дозиметр. — «Элидген», приём!
Тонкое тёплое волокно скользнуло по затылку сармата и растаяло. Гедимин пожал плечами.
— Чем-то он занят. Не до нас.
Вепуат ухмыльнулся.
— Ему злиться не на что. Теперь он сильный. Не как тот древний реактор, но всё же…
Он сдёрнул с потолка чёрного «трилобита» и забросил на плечи.
— Не вовремя Айзек уехал. Возвращаться ему в самый ураган.
— Выждет у портала, — буркнул Гедимин. Ему было не по себе.
Вепуат посмотрел на сигма-сканер и радостно хмыкнул.
— Смотри! Они слетаются к аркам!
Далеко наверху, вокруг «ворот ветра», увешанных бубенцами и погремушками, мелькали полосы ряби, и гремящие гирлянды мотало во все стороны. Ворота были одни — здоровенная арка, собранная из кости и металла.
— Это чья? Джагульская? — Гедимин тронул когтем изображение знакомых деталей, явно выкованных из рэссены. — Ты и свою туда запихал?
Вепуат пожал плечами.
— Три племени собрали одну на всех. Ну, и я деталей добавил. Вроде пока держится.
Гедимин поморщился.
— Не так надо было делать. Вот, смотри…
Он ткнул когтем в шатающуюся балку. Ветер уже набрал такую силу, что гирлянды вытянуло параллельно земле и било о столбы — и одно из сочленений понемногу поддавалось.
— Большие арки редко делают, — вздохнул Вепуат. — Я думал, Джагулы понимают. Но у них самих опыта никакого. Не тебя же было дёргать от реакторов…
Летучие твари, заметив в арке слабину, сплелись в тугой клубок — и балка вылетела. Гедимин видел, как она втыкается в гравий на дне ущелья — и одна из опор арки под ветром начинает выгибаться. Вепуат сокрушённо вздохнул и поднялся на ноги.
— Ну, снесёт так снесёт. До нас-то не докопаются?
…Ворота заскрежетали — кто-то не сладил с рычагами. Операторы переглянулись и фыркнули. Начальник смены повернулся к Гедимину.
— Это за тобой!
Сармат открыл было рот, но тут створка чуть отъехала в сторону. В проём заглянул взъерошенный Вепуат.
— Мать их пробирка! Видел, что они сделали⁈
…Сторожевая башня Сэта ещё не рухнула — но гравий, из которого она торчала под углом в восемьдесят градусов, еле слышно похрустывал. Гедимин подпёр её пузырём защитного поля и огляделся по сторонам. Вепуат успел исчезнуть; теперь из открытого растежь ангара доносился треск когтей и недовольное шипение. «Тросы,» — Гедимин заглянул в карманы. «Если растянуть на тросах и привязать к тягачу… Вепуат прав — лучше за макушку. Главное, чтоб не развалилась.»
…Третий трос привязали к сааг-туулу. Зверь племени Хеллуг поставил передние лапы на обрыв. С его загривка за процессом следили взъерошенные погонщики. Зверь медленно отползал, башня покачивалась, но выпрямлялась.
— Ещё! — крикнул Гедимин с крыши душевой. Макушка башни сдвинулась на пару сантиметров.
— Хватит! — крикнул сармат и помахал пилотам туун-шу. Вепуат протяжно свистнул. Тросы ослабли.
— Вы умеете собирать большие силы… — прошелестело из-под ангара. Гедимин вздрогнул. У душевой, совсем рядом, стоял Кут’тайри и наблюдал за башней. Его грива превратилась в светло-жёлтый костёр, и её трепал ветер.
— Чего Экеста прицепились к башне⁈ — Гедимин спрыгнул на землю и пошёл к упавшему тросу. Сбоку заскрежетал гравий, сармат развернулся и увидел, как на холм заползает бронеход.
— Все в сборе? — Айзек, высунувшийся из кабины, удивлённо мигнул. Вепуат махнул рукой в сторону выпрямленной башни.
— Тут Экеста перекосили вышку… А дроны так и не нашлись. Вы их точно на Землю не увозили?
Гварза, вышедший на трап, сердито фыркнул.
— За это оборудование отвечаешь ты, Хепри. За него, а не за скорость размножения Джагулов! Проверь своих друзей-кочевников — не появилось у них новых забавных цацек?
Теперь фыркнул Вепуат.
— Не лезь к Джагулам! Они…
— Тихо! — Айзек грохнул ладонью о ладонь и повернулся к Гедимину. — Это кстати, что ты здесь. Идём в фургон.
Контейнер из золотистого рилкара оказался неожиданно лёгким. Айзек приоткрыл его. Гедимин заглянул внутрь и мигнул.
— Анализатор? Ипроновый корпус⁈
— Универсальный, — Айзек, не вынимая прибор из ящика, убрал щиток с экранов и табло. Выдвинулись ветвящиеся «щупы». Табло загорались одно за другим. «Температура, состав воздуха, атмосферное давление… А это радиометр Конара,» — Гедимин сунул свой дозиметр в ящик и сверил показания. Айзек хмыкнул.
— Проверь как следует. Это контрольный прибор для «Элидгена». Что скажешь про корпус? Защитит от мутаций?
Прибор с убранными «щупами» на экране сканера выглядел иссиня-чёрным, без единого просвета. Двухмиллиметровый слой ипрона не пропускал ни кванта.
— Хранить надо очень-очень осторожно, — сказал Гедимин, едва заметно щурясь. Защита выглядела надёжной, но сармату было неспокойно.
— Да уж, не под ответственность Хепри, — Гварза, незаметно зашедший в фургон, презрительно фыркнул. — На станции будет отдел контроля. Айзек, иди с Кетом в главный корпус. Проверяйте щиты управления. А я пойду к комендантам. Все приборы на поверку!
…Универсальный анализатор был не то чтобы тяжёлым, — Гедимин никак не мог подогнать его по руке. Кривая интенсивности на экране слабо подрагивала вместе с подвесом рамочного радиометра; в своём диапазоне измерения он был точен — и контрольный прибор это подтвердил.
— Термометр поверять бессмысленно, — вздохнул Айзек, глядя на сосуд с жидкостью и закреплённый над ним пузырь. — Это не прибор. Это аварийная сигнализация. Но если кому нужна температура в реакторе — будет чем замерить. Термометры на БЩУ врут на полградуса.
— Все остальные, наверное, тоже, — буркнул Гедимин. — Тут по-другому не сделаешь.
Айзек снова вздохнул.
— Радиометры тоже привирают. И если температура не особо важна — то со жгутами надо что-то делать. Займись.
…Гедимин уже успел забыть, сколько на станции рамочных радиометров. «Вот этот делал не я. Альгот, наверное,» — он подождал, пока разогретый жгут уплотнится, и подвесил его на рамку. Каменная «стрелка» замерла напротив деления. «Девять микрокьюгенов?» — Гедимин присмотрелся к подвесу и взялся за наручный дозиметр. «А ведь и верно. Интенсивность больше не скачет…»