— И тебе, страж Хассинельг. Хоть ты и неосторожен. Не тревожь Пламя перемещениями. Поднимемся на холм, оттуда проложим путь.
Провожать их пошёл Гварза, сегодня особенно молчаливый и угрюмый. Гедимин старался на него не смотреть. Когда чужаки скрылись, Айзек тронул его за плечо.
— Не знаю, что там решит совет… но вот это вот, и правда, одна из основных функций «Элидгена». Заряжать местные аккумуляторы. Может, через месяц, а может, через год, но сюда пойдут потоком. И… — он оглянулся на санпропускник и развёл руками. — В машзал не налазаешься. Нужен доступ к достаточно мощному излучению — но без смертельного риска. Помещение для подзарядки. Возможно, над камерой сброса. Или в ней самой.
Гедимин задумчиво посмотрел на стену.
— В камере сброса… Можно и так. При сомкнутых экранах там безопасно. Направить на линзу слабый поток, установить зеркало для контроля…
— Мифрильное зеркало? Кое-что ещё осталось на складе, — сказал Айзек. — Излучение мы хорошо контролируем… М-да, ещё одна обязанность для операторов…
— Да выдели отдельного филка, — махнул рукой Вепуат. — Их тут двести штук. Одного толкового можно выбрать. И… мы в Ксалан-то летим? Могу не лететь — мне так даже проще.
…Туун-шу нырнул в очередной разлом. Летели быстро — Вепуат уже освоился и почти не заглядывал в голографическую «карту». Гедимин изредка на неё косился — сочетание «мозаики» из камешков и голограммы выглядело странновато. «Главное, что работает,» — думал сармат, переводя взгляд на плывущие внизу островки. «Хотя как оно может работать, до сих пор неясно.»
— Гедимин, — Вепуат, оторвавшись от карты, повернулся к нему. — Руниен с командой, скорее всего, ничего не задумают. А вот другие… совет тот же… Они могут «Элидгену» как-то навредить? Изнутри. Или с близкого расстояния. Или поставить что-то на посох… мину какую-нибудь, что ли? Надо кого-то позвать, чтобы обнюхивал, — мы-то такое не распознаём…
Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Не знаю. Я бы их внутрь не пускал. А обнюхивать… Кто не ладит со стражами? Попроси Кут’тайри. Он же жрец Пламени, вот пусть и ритуалит.
— Ага. И ещё сказать Джагулам, чтобы присматривали, — покивал Вепуат. — Хранитель, наверное, может за себя постоять. И что-то опасное учуять. Но и нам лучше ушами не хлопать. Вперёд!
27 день Кислоты, месяц Лучей. Равнина, пустыня Ксалан
Числа на экране дозиметра начали расти ещё с ночи. Сейчас туун-шу вынырнул из желтоватой небесной дымки — и кривые резко пошли вверх.
— Фонит? — Вепуат покосился на дозиметр. — Ага… Мы не там снижаемся?
Сквозь дымку уже была видна чёрная с фиолетовым отливом пустошь и торчащие из глинистой почвы скалы-останцы.
— Снижаемся там. Фон вырос, — сказал Гедимин, сравнив оттенки почвы. — Это окраина, а светит, как дальние области.
Вепуат досадливо хмыкнул.
— С таким фоном туун-шу не снизятся. Сейчас развернёмся. Придётся рыться на самом краю, у реки…
«Дирижабли» повисли над потрескавшейся пустошью. Вепуат с сомнением смотрел на одинокий трёхметровый останец, Гедимин — на экран сигма-сканера. Плёнка защитного поля, растянутая перед «щупами», едва заметно рябила зеленью и краснотой.
— Ирренций-то здесь есть?
— Мало, — Гедимин растворил плёнку и показал Вепуату экран.
— М-да, так себе руда… Хотя — всё равно лучше, чем на Земле, — сармат расправил крылья и спикировал на останец. Уже оттуда он помахал филкам-пилотам. На камень упали причальные тросы, и Вепуат, закрепив их, спрыгнул на потрескавшуюся глину.
— Тут должны быть слои помоложе, — заметил он. — Река-то рядом. Как думаешь, Бозек?
Филк, спустившийся с камня, ковырнул глину и неопределённо хмыкнул.
— Если тут слой ложился на слой, и их не перемешивало…
Что-то мелькнуло на экране, открытом на запястье. Гедимин покосился на него — и схватился за сфалт.
— Sata!
Вепуат взлетел вертикально, ухватив Бозека за плечо — и вовремя. Из зашевелившейся глины вырвался кольчатый ус. Гедимин выстрелил и, помянув спаривание «макак», перевёл сфалт в лучевой режим. На экране сигма-сканера змеились полосы ряби — от реки на пустошь сползались пирофоры.
— Ты посмотри! — Вепуат сел на броню туун-шу, отпустил Бозека (тот потёр плечо и отодвинулся) и уставился на глину. Излучение отогнало пирофор ненадолго — не прошло и минуты, как из земли полезли усы. Вепуат, прицелившись, метнул в них пригоршню Би-плазмы. Вслед за усом вылезли челюсти.
— Не сработало, — Вепуат разочарованно хмыкнул. — Я так думаю — пирофоры тут тоже не местные. Вон, туун-шу аж поёжился, а это — сожрало, будто так и надо.
Гедимин посмотрел на сфалт.
— Как работать-то будем? Облучать участок непрерывно?
— Река слишком близко, — донеслось из приоткрытого трюма. — И червяки какие-то злые. Кто как, а я тут копать не буду.
— Верно, — согласился Вепуат. — Поищем место подальше. Эгберт! Держись за мной. Пройдёмся вдоль окраины. Где останцев побольше, там встанем. Река дальше, в почве камни, — всем будет спокойнее.
…Туун-шу плыли над чернеющей равниной. Чем дальше от Эллура, тем фиолетовый отлив становился слабее. Вепуат смотрел вниз, на редкие камни, и качал головой — «не то!».
— Ага! Тут скал уже побольше, — он глянул на невысокий останец-гребень. — Значит, сюда… Смотри!
Внизу из глины торчали мелкие и крупные обломки, а над ними поднимались два столба-останца. Но смотрел Вепуат не на них. Он указывал на продолговатые тёмные пятна на горизонте. Они двигались вдоль окраины Ксалана от разлома к разлому. Туун-шу зашевелил плавниками и подался в сторону, второй — за ним.
— Два, три… шесть… Гедимин! Смотри, какая там эскадрилья!
Гедимин недовольно сощурился.
— Кьюссы? Чего им тут надо?
— Что, копать здесь будем? — из трюма выглянул филк. — А что с червяками?
— Погоди, — Вепуат тронул броню туун-шу, направляя зверя вслед за «эскадрильей». — Интересно, куда они все летят…
…Глины внизу стало меньше, разбросанных камней и рассыпающихся скал — больше. Вепуат смотрел на пятна на горизонте. Туун-шу замедлили полёт и теперь снижались над грудой тёмных камней. «Дирижабль» пролетел ещё сотню метров и остановился. Отсюда уже были слышны громкие щелчки и булькающий звон. Гедимин закрыл глаза тёмным щитком и поднял «телескоп».
Вокруг груды камней собрался десяток «дирижаблей». Гедимин уже видел рядом с ней силуэты в красной одежде. На плоский обломок поставили уккулан, и один из высадившихся сосредоточенно стучал по плашкам. Ещё двое стояли рядом, встряхивая звенящие бусы в такт его стуку. Ещё пара десятков Кьюссов сидела на земле, прижимая к ней ладони и уложив голову на грудь. «Какой-то ритуал?» — Гедимин перевёл взгляд на кучу камней. Часть из них просто стащили сюда и бросили, — но и на них сармат рассмотрел начерченные восьмилучевые звёзды. Чертили аккуратно, как по трафарету, на крупных обломках — пытались процарапать и занести пигмент в углубление. Один из Кьюссов, увешанных цацками, обходил камни и иногда останавливался. На его груди висел набор полых костей, запачканных пигментами.
«Тут только значки. А вон там камни обработаны,» — Гедимин посмотрел на центральную группу обломков. Они были куда крупнее — метра по три в высоту, примерно столько же в толщину. Восемь таких грубых, почти кубических «столбов» поставили рядом и сверху взгромоздили плиту — и что-то в процессе не рассчитали. Она раскололась наискось; её куски сейчас лежали вокруг — их стащили к «столбам» и пометили значками. На крупных «деталях» никаких пометок не было — только следы многочисленных металлических и кислотных ливней и перепадов температур. Они почти стёрли намёки на ручную обработку, — эта штука, похоже, стояла тут очень, очень давно.
Ритм бульканья и стука начал повторяться. Кьюсс с красками подрисовал последний значок, на секунду прижал ладони к древнему столбу и отошёл, низко склонив голову. Кто-то из сидящих на земле зашевелился и подполз к мелким обломкам. Он взял в руки камень и по земле отволок его в сторону. Другие Кьюссы, так же не поднимаясь на ноги, ухватились за кусок — так, что он исчез под их пальцами.
Ещё один туун-шу бросил якорь неподалёку. Кьюссы вылезли на броню и сели там, покачиваясь в такт бульканью. Внизу растащили и разделили меж собой часть мелких камней.
— А обломки-то фонят, — прошептал Вепуат. Он смотрел на все приборы сразу и — одним глазом — в «телескоп». Передатчик часто мигал боковым светодиодом — шла запись.
— Они из Сфена Лучей. Что ещё им делать? — буркнул Гедимин. — Это ритуальная штука. Нам она ни к чему. Летим дальше.
— Погоди, — прошептал Вепуат, не опуская «телескоп». — Улететь успеем. Как думаешь, что там за ритуал?
Гедимин сердито фыркнул.
— Нашёл этнографа!
— А вот зря ты даже не думаешь, — отозвался Вепуат. — Сейчас месяц Лучей. Мы рядом со Сфеном Лучей. Тут всё в ирренции, а камни фонят. И у Кьюссов тут святилище. Как по-твоему, в чью честь?
Бульканье стихло. Жрецы, отложив инструменты, подошли потрогать каменные столбы. «А интересно, если туда подойти — стрелка будет метаться?» — подумалось Гедимину; он покосился на дозиметр — кончик стрелки-указателя незаметно от центра пустыни развернулся к древнему сооружению и теперь мерно раскачивался.
— Вон тот участок вроде был ничего, — пробормотал Вепуат; он убрал «телескоп» и теперь рассматривал карту. «Дирижабль» плавно разворачивался в небе. Пара секунд — и он повис над высоким останцем. Гедимин оглянулся на Кьюссов — их вместе с их святилищем закрыл разлом. Стрелка-указатель развернулась в другую сторону.
— Э-эй! — Вепуат выглянул из-под брюха туун-шу и помахал Гедимину. — Пугани червей! Пока их не видно, но могут приползти!
«А на Кьюссов они не реагировали,» — подумал Гедимин, направляя сфалт на чёрную глину. «Или те были совсем далеко на окраине? Там безопаснее, но ирренция мало. Если только те обломки…»
Он огляделся по сторонам. «На краю камни другого цвета. Те, центральные, — явно издалека. Из Сфена Лучей? Да ну, кто туда прорвался бы? Придумать местные могут любую дурь, но смертельная доза есть смертельная доза…»