…Щупальце-трос быстро втягивалось в трюм. С него свисала гроздь мешков — всего центнеров на шесть. Вепуат стоял на скале и, не обращая внимания на филков, копался в передатчике.
— Ага, звук… — его запястье несколько раз булькнуло. — Эх, запись неполная…
— Что там у тебя? — спросил Гедимин, вполглаза следя за экраном сканера. Похоже, червей поблизости не было — а дальние, «услышав» сигнал проползающего Текк’та, не стали приближаться.
— Ритм записал, — отозвался Вепуат. — Покажу Младану — пусть попробует сыграть.
— На кой оно тебе? — Гедимин нахмурился. — Мало ли что там булькали…
Вепуат фыркнул.
— Не «мало ли что», а ритуальные ритмы Ку-унну. В такое время, в таком месте, — больше некому. Жаль всё-таки, застали не всё…
— Оно повторялось, — сказал Гедимин. — Я следил.
«Что я несу⁈» — он сердито сощурился.
— А может, в самом начале были другие повторы, — Вепуат оглянулся на дальний разлом, и его взгляд слегка «поплыл». Гедимин хотел ткнуть его под рёбра, но оценил высоту скалы — и только встряхнул за плечо.
— Не лезь к Кьюссам!
— А? Да я и не собирался, — пробормотал Вепуат, на мгновение уткнувшись взглядом в скалу. — Ага, тут стучать так, а тут так… Надеюсь, у Младана получится. У него опыта мало, пока выходит медленно, а тут быстрый ритм. Будем пробовать…
— Гварза тебя не гоняет? — хмуро спросил Гедимин. Грызня в командирской и вокруг «пульта управления» ИЭС — это было неприятно, но понятно.
Вепуат пожал плечами.
— Не запретит же он мне заходить в службу контроля. Хотя… подожду декомпрессии. Когда Младан научится, я-то буду не нужен — а к нему Гварза не прикопается.
29 день Льда, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
У входа в прядильно-ткацкий цех кто-то прилепил светящуюся плашку из красного стекла — «работаем, не входить!». Гедимин попытался вспомнить, когда он сделал эти индикаторы, но так и не смог. «Шихта есть, цера и пигменты есть, — чего бы не сделать?» — пожал он плечами, проходя шлюз. «Для этого мы их и учили.»
— А, Гедимин, — бригадир Зэйдек небрежно помахал сармату, остановившемуся у входа. — Процесс запущен. Думаю, к тридцать первому запустим и ткачество. На мешки должно набраться, а остальное — отложим на будущее.
— Стандартная нить? — Гедимин посмотрел на сигма-сканер. Он не зря возился с корпусами — теперь рабочие части станка были закрыты, к ним подвели выделенную вентиляцию с «магнитами» для пыли. «Для мешков сошло бы и погрубее… Ну да ладно. Пока важнее не усложнять работу. Как настроено, так пусть и крутится.»
…Костяная решётка с выемками выглядела не слишком надёжной, но в руках не разваливалась. Гедимин ещё раз замерил расстояние между выемками, задумался, вспоминая длину выступов-отростков на стражеских посохах, — выходило каждый раз по-разному. «Пусть пока будет так,» — решил сармат, переворачивая решётку ребром. В проходы, ведущие в камеру сброса, она пролезала, — можно было не возиться с пересборкой. «Десять штук впритык поместятся. Надо будет больше — сделают решётку над вторым реактором. У нас всего-то трое дружественных стражей — и ещё два примазавшихся. На решётке и так места с запасом.»
…В камеру сброса можно было войти, не пригибаясь. Гедимин протолкнул впереди себя решётку, опустил её опоры в выемки над линзой, чуть надавил ладонью — «не развалится?». Что-то шевельнулось на краю поля зрения. «Глаз „Элидгена“?» — Гедимину упорно мерещилось, что ему в затылок кто-то смотрит. «Нет. Оно не светится… Что за дрянь⁈»
У стены повис небольшой колючий шар. Из его поверхности, почти по всему периметру, высунулись глаза. Оно шевельнулось, размыкая плотно пригнанные пластины, и из круглого стало чуть вытянутым — как будто туго свернувшаяся мокрица приподняла голову, но до конца развернуться не смогла. Гедимин пошевелился — оно провернулось на девяносто градусов вокруг оси и рывком метнулось к другой стене. Что-то дёрнулось уже вверху, под потолком. Гедимин поднял взгляд, не выпуская из виду летучий шар. Наверху висел второй. В нижней части его туловища просматривались три сопла, прикрытых маленькими шевелящимися плавничками. Гедимин осторожно, стараясь не спугнуть, подставил под них руку и ничего не почувствовал. «Они не выпускают газ. Это не реактивный двигатель…» — сармат приоткрыл экран дозиметра и растерянно хмыкнул. «Лучевое крыло!»
Это движение оказалось слишком резким — зверёк, хлопнув плавничком, метнулся к выходу. Гедимин заслонил проём, и существо, не долетев до него десятка сантиметров, крутнулось вокруг своей оси, взмыло к потолку, отрикошетило с прокруткой и улетело к стене. Теперь два организма висели рядом и таращились на сармата, растопырив коротенькие шипы.
«Как они сюда просочились?» — Гедимин оглянулся на лестницу за спиной. «Как выжили, когда шёл сброс? Их панцири пальцем продавливаются…»
Существо взлетело к потолку и отрикошетило к другой стене. Их слегка прокручивало вокруг оси, градусов на сорок-восемьдесят, — это Гедимин уже заметил. «Как будто летают недавно и с полётом не освоились,» — думал он, глядя на куцые плавнички. «Какие-то личинки? Занесло с воздухом, а они вылупились… Так. Личинки чего? Эта штука — она явно не переживёт металлический ливень. Какой-то симбионт? А где у них захваты и присоски?»
Он метнул в существо пузырь защитного поля — и «поймал» только воздух. Колючий шар уже висел у другой стены, всё так же не пытаясь за неё уцепиться. «Да им, похоже, нечем,» — понял сармат. «У них только глаза и лучевое крыло. И… рот-то у них есть?»
Что-то спугнуло летучий шар, и он шарахнулся к другой стене. Гедимин задумчиво на него смотрел. Эти рывки, прокрутка, общая форма, — странные существа что-то сармату напоминали. «А если убрать колючки и плавники, а глаза втянуть…» — Гедимин представил себе, как «шар» округляется, а выступы панциря сглаживаются. «Тогда эти штуки будут похожи на шаровые дроны. Чуть мельче наших „разведчиков“ и без… Мать моя колба!»
Он мигнул, встряхнул головой и схватился за сигма-сканер. «Нет, отбой. В них нет земных атомов. Хотя структура… Уран и торий! Может, это правда дроны?»
Что-то шевельнулось над головой — существо попыталось под шумок проскочить в дверной проём. Гедимин растянул поперёк двери защитное поле. «Или местная фауна — но ей тут взяться неоткуда. Или дроны-мутанты… а их как сюда занесло?» — сармат угрюмо сощурился. «Хотя… вот с ними-то всё понятно. Осталось проверить…»
Он достал флягу с Би-плазмой и вытряхнул немного жижи на ладонь. «Если это местные — есть нипочём не станут.»
Он думал, что выжидать придётся полчаса, но не прошло и минуты, как первый «шар» спикировал на ладонь. У него всё-таки был рот — коротенький втяжной хоботок на чуть приоткрытом «брюхе». Шире развернуться оно, и правда, не могло, хоть и пыталось. Гедимин стоял, не шевелясь, и смотрел, как существа с хлюпаньем тянут в себя Би-плазму. «Теперь понятно. Знаю я, кто тут разводит мутантов. Дроны он потерял, как же…»
…В пузырь защитного поля Гедимин плеснул воды и вывалил полфляги Би-плазмы — и пойманные существа даже не трепыхались. «Их же не кормили, пока они мутировали,» — сармат был в этом уверен. «Когда там Айзек их искал? Шестнадцатого? Двенадцатого они ещё были нормальными. Семнадцать дней… Девятнадцатого был сброс. Если они тут в это время были… Может, это и подхлестнуло мутацию. В камеры сброса редко заглядывают, а сканер… Да, сканер их не пробьёт. Грёбаный биолог, мать его пробирка…»
…Айзек заглянул в прозрачный пузырь и растерянно хмыкнул.
— Что это такое? И зачем оно на ГЩУ?
— Оно было в камере сброса, — буркнул Гедимин. — Гони сюда Вепуата. Похоже, это наши дроны-разведчики.
…Вепуат с присвистом выдохнул, рванулся было к пузырю — и замер, завороженно глядя на плавающие внутри «шары». Жидкости там больше не осталось, и Гедимин, забывшись, потянулся за флягами — но остановился, услышав короткое шипение Айзека.
— И давно оно в камере сброса?
Вепуат уткнулся взглядом в пол.
— Ну-у… тринадцать суток уже прошло. Местных тринадцать. Обратно их уже никак. Вы ж сами проверяли. Теперь так и останутся.
— За каким метеороидом ты вообще это сделал? — тихо спросил Айзек, пытаясь перехватить его взгляд. Вепуат пожал плечами.
— Их всё равно списали бы. Два года на Равнине, — на них же куча информации. Запалились бы, как Гедимин перед полицией.
Гедимин фыркнул от неожиданности. «Я-то при чём — и когда я…»
— Допустим, — медленно проговорил Айзек, глядя на странные организмы. Они успокоились и, хотя в пузыре больше не было пищи, не пытались из него вырваться. Вепуат медленно поднёс к ним ладонь. На его лице расплылась нелепая ухмылка.
— Их всё равно придётся утилизировать, — сказал Айзек. — Бессмысленные мутанты…
— Эй! — Вепуат шагнул вперёд, заслоняя пузырь собой. — На себя посмотри! Это нормальные животные. Не хуже моих «трилобитов»… или бедных филков — вот уж мутанты!
— Гедимин… — Айзек повернулся к сармату. Тот угрюмо сощурился. «Чего „Гедимин“? Нашли утилизатора…»
— Не трогай их, — с удивлением услышал он собственный голос. — Это зверьё Вепуата, пусть он и возится.
Вепуат растерянно хмыкнул. Под шумок он успел вскрыть защитное поле; пугливые «шары» сидели на его плечах, держась едва заметными присосками за перья Скафа, и никуда улетать не собирались.
— Я их не отдам, — решительно сказал сармат. — Ни тебе, ни Гедимину. Они останутся тут.
Айзек с тяжёлым вздохом взглянул на потолок.
— Странно, что ты сам ещё не мутировал…
…Гедимин уже собирался уходить из цеха, когда в шлюз заглянул Вепуат.
— Уехали! — шумно выдохнул он. — Я уже думал, не соберутся. Идём!
— Куда? — Гедимин настороженно сощурился. Вепуат хмыкнул.
— Забыл уже? К Младану. Учить мелодию.
— А я там на кой? — Гедимин оглянулся на затихший цех. Прядильные установки могли бы выдержать круглосуточную работу, но бригадир опасался перегрева, — на ночь их вырубили. Сармат проверял, как на них сказалась очер