…Недавно я рассказала эту историю совсем маленькому мальчику, и он, выслушав, спросил меня:
— А чего хотели эти ботинки? Поиграть? Или они тоже потерялись?
Может быть. Может быть, они потерялись, как и я. Может быть, если бы их встретил этот мальчик, он бы не испугался. Но я… Долгими одинокими ночами я лежу без сна и думаю, что теперь мне не страшно будущее. Теперь я знаю, чего надо бояться.
Невезучая
«Кто сказал, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?» — вопрошал классик и грозился «отрезать лгуну его гнусный язык». Я лично целиком присоединяюсь к его мнению — настоящая любовь, скажу вам теперь уже я лично, действительно есть. Только… Только вот не всегда она взаимна…
…Лена полюбила Сергея с первого взгляда. Ей было шестнадцать лет, и она встретила свою судьбу на Арбате, где она (любовь) работала уличным музыкантом. Одного взгляда в загадочные серые глаза Сергея хватило, чтобы девушка совершенно потеряла голову.
К её полному отчаянию, он, хотя и относился к ней достаточно хорошо, совсем не был захвачен чувством. Пустив в ход арсенал обычных женских уловок, Лена с болью поняла, что Сергей действительно незаурядный человек: ни одна не подействовала. Он всегда улыбался ей, любил поболтать о пустяках, послушать, как она восхищается его музыкой, но на этом всё заканчивалось. Максимум, чего добилась Лена, — братский поцелуй в щечку при встрече и прощании. Он не влюбился в неё с первого взгляда, не влюбился со второго… и так далее.
А она!.. Кто когда-нибудь любил до безумия, страстно, нежно — тому незачем объяснять, что творилось с Леной. Скажу только, что за пять лет любви она сумела стать его другом. Никто не знает, чего ей это стоило — смотреть в его глаза, слушать откровения (потому что Сергей действительно считал её своим другом) и думать только об одном: как ей хотелось бы обнять его, прижаться, раствориться в нём… Одинокие, бессонные ночи, тщетные старания забыть его… Это пытка, скажу я вам, господа, но сил расстаться с ним у неё не было.
И на правах друга Лена первой узнала новость, перевернувшую всю её жизнь. Однажды вечером за бутылкой вина Сергей под большим секретом рассказал ей, что женится на дочери хозяйки квартиры (он снимал комнату в большой коммуналке на Арбате). Он был радостно взволнован, и Лена, скрывая боль, поздравила его, но терпеть долго разговоры о счастливом будущем Сергея было выше её сил. Сославшись на то, что завтра рано вставать, она ушла, оставив Сергея в некотором недоумении.
А ей действительно надо было рано вставать (она работала медсестрой в поликлинике), но получилось так, что она и не ложилась. Всю ночь бродила Лена по Москве, не зная, как ей жить дальше, да и стоит ли жить…
Весь следующий день она проходила по поликлинике как тень; за ночь она изменилась настолько, что все её коллеги наперебой интересовались, что произошло. Лена отмалчивалась, но под конец рабочего дня, перед самым закрытием поликлиники, её поймала в коридоре старая врачиха. Она была ветераном медицины, давно уже ушла бы на пенсию, если бы руководство не попросило остаться. Её познания были огромны, авторитет непререкаем, а походка все ещё тверда, несмотря на то, что при взгляде на неё казалось, что она вот-вот рассыплется прямо на глазах.
— Пойдём-ка, красавица, — заявила она, ухватив Лену за рукав халата, и, не дожидаясь реакции, потащила девушку за собой в собственный кабинет. Войдя туда, она усадила Лену в кресло для посетителей и тщательно заперла дверь. — Ну, выкладывай, — строго сказала старуха, усаживаясь напротив; тут Лена сломалась. Насилие, учиненное над ней этой древней врачихой, переполнило чашу горя, и девушка, расплакавшись, рассказала всё и о своей любви, и о женитьбе Сергея.
— Да, — внимательно выслушав, скрипуче протянула старуха, и Лена, глянув на неё, первый раз заметила, как она похожа на ящерицу. — Что ж ты думаешь делать-то?
— Не знаю, — чистосердечно ответила Лена и горько усмехнулась. — Утопиться разве…
При слове «утопиться» старуха вдруг чуть заметно вздрогнула, словно бы её посетила идея.
— Утопиться ты всегда успеешь, — пробурчала она задумчиво. — А вот чего ты хочешь от него-то?
— Видеть его каждый день…
Врачиха долго молчала, а потом рассмеялась резким, злым смехом.
— Вот это я тебе устроить могу! — сказала она, и, пока Лена пыталась осмыслить услышанное, проковыляла к большому платяному шкафу в углу кабинета. Она рылась в нем, что-то бормоча; свет в маленькой настольной лампе потускнел, по стенам запрыгали тени от несуществующих предметов… Лене стало страшно: она вспомнила, как сплетничали между собой медсестры, как называли эту старуху ведьмой, а одна даже клялась, что видела, как старуха наговором вылечила ячмень у пациента… Старуха повернулась, распрямляясь, и Лена, холодея спиной, поняла, что все рассказы — правда и перед ней действительно ведьма.
— Страшно? — ехидно поинтересовалась старуха, шествуя мимо Лены к столу. — А больше-то тебе никто не поможет!
Лене действительно было очень страшно, но в то же время какая-то сумасшедшая надежда исподволь, незаметно закрадывалась в душу. «Действительно, а кто мне ещё поможет?» — сказала сама себе девушка. Волнение, жажда выстраданного такой ценой счастья, ужас — всё смешалось в её сердце. Ведьма тем временем достала откуда-то стопку и начала наливать в неё что-то из маленькой бутылочки, извлечённой из шкафа.
— Ну, девка, решайся, — наполнив стопку до краев, сказала старуха. — Видеть его будешь каждый день, обещаю. Но обратного хода тебе не будет.
Жидкость булькала и переливалась, вспыхивала искрами; по кабинету, дурманя голову, поплыл густой тяжёлый запах… Лена представила себе лицо Сергея, его улыбку и протянула руку к стопке…
Очнулась Лена в каком-то полутемном сыром помещении, и в первый момент очень испугалась. Представьте себе: только что вы были в кабинете врача, а уже через мгновение оказались в малюсенькой комнатушке, освещаемой лишь призрачным синим огоньком. К тому же, ощупав себя, девушка поняла, что её одежда куда-то таинственным образом исчезла. Испугавшись еще больше, Лена попыталась вскочить на ноги и сразу же стукнулась головой о потолок.
— Осторожней! — вдруг сказал тихим шёпотом кто-то внизу. — Больно ведь тебе!
Ничего не понимая, девушка посмотрела в направлении звука. Глаза уже привыкли к полумраку, и постепенно вокруг проступили знакомые предметы. Лена находилась в ванной коммунальной квартиры, где жил Сергей, и на неё с пола смотрело маленькое мохнатое существо с жёлтыми круглыми глазами. В крошечных пальчиках существа был зажат флакон одеколона.
— Тебя, что ль, прислали? — прошептало странное создание и приложилось к флакону.
— Куда? Прислали? — Лена была в шоке, но всё же осмелилась вступить в разговор.
— Ну, в эти… как их… В наяды, что ль? Короче, ты теперь за воду отвечаешь?
Была Лена наядой или нет, тем не менее в голове у нее помутилось, и она со стоном прямо из-под потолка свалилась в ванну. Существо, увидев это, разволновалось, запрыгнуло на табуретку и принялось усердно поливать Лену одеколоном. От резкого противного запаха девушка пришла в себя.
— Объясните мне… — слабо попросила она.
И существо объяснило, что в каждом доме, то бишь в каждой квартире, живут до сих пор всё те же домовые, водяные и так далее. Вот оно, например, и есть домовой, а в ванную зашло за одеколоном, потому что всё остальное, содержащее спирт, уже выпили.
— Ты пойми, я ведь не алкоголик, — дыша одеколоном, горько шептало существо. — Но невозможно, невозможно выносить этот бардак! Рыбки три дня не кормлены, ведро не вынесено, плита не помыта! Только гитары и барабаны кругом…
Тут Лена вежливо прервала домового.
— А я-то при чём?
— А у нас наяда недавно того… — существо неопределённо помахало крошечной лапой, и Лена поняла, что с её предшественницей случилось нечто нехорошее. — Ну а как без наяды? Кто ж за воду будет отвечать?
Из путаных объяснений домового выяснилось, что точно так же, как раньше в каждом ручье жили наяды, так и теперь в каждом отдельном отсеке системы водоснабжения должна обитать некая сущность, за этот отсек отвечающая.
— Только ты поосторожнее, — рассказав всё это и допив последние капли одеколона, посоветовал домовой. — Если кто в ванную входит — прячься. Ну, я пошёл.
— А что случилось с предыдущей? — успела спросить Лена в спину исчезающего под дверью домового. В ответ до неё донеслось:
— Лучше не спрашивай!
«Человек, подлец, ко всему привыкает», — сказал классик. Лена, хотя и не была уже человеком, сидя в тёмной ванной, постепенно смирилась с новым положением. Попробовав осмотреть себя, она обнаружила, что тело её невесомо, полупрозрачно, но самое главное — гораздо красивее, чем раньше. Рассматривая себя в маленьком грязном зеркале, она с восторгом думала, какое сильное впечатление произведет на Сергея своим новым обликом, и нетерпеливо ждала его прихода. Пару раз она слышала его голос в коридоре, но в ванную он не заходил. Лена уже устала прислушиваться, как вдруг в коридоре раздались тяжёлые шаги.
Поняв, что приближается кто-то из других обитателей квартиры, Лена в панике оглядела ванную, ища укрытие. На вешалке висели старые халаты; она метнулась туда и притаилась, поджав под себя ноги, благо всё равно ничего не весила.
Шаги приблизились, вспыхнул свет, и кто-то вошёл в ванную. Лена услышала, как пришедший защелкнул замок.
— Ну, где ты? — спросил вдруг гнусавый голос, и чьи-то руки начали шарить среди халатов.
Лена почувствовала, как сильные пальцы ухватили её за волосы и потащили, и уже через секунду она оказалась лицом к лицу с грязным небритым мужиком в тельняшке, разодранной на плече. Тяжело дыша ей в лицо перегаром, мужик осклабился, показав жёлтые гнилые зубы.
— Так я и знал, — удовлетворённо прогнусавил он. — Все вы, бабы, одинаковые. Думала, спрячешься? — Он усмехнулся и прижал её к себе. — Та тоже думала…