За деревянной перегородкой со стоящими часами, на циферблате которых виднелось почему-то двадцать два деления, нашлась странно выглядящая установка. Гул и вибрация исходили именно от нее. На приборном щите помигивали непонятные огоньки и подрагивали стрелки. Рядом под коническим абажуром свисающей с потолка лампы накаливания стоял письменный стол, не слишком красивый, но прочный и надежный. На столе лежал стеклянно поблескивающий лист чего-то, напоминающего бумагу, испещренный мелкими ровными строками рукописного текста.
— Похоже, астрономические расчеты… — озадаченно сказала Цукка, склоняясь над текстом. — Странные какие-то. Стоп! Нет, не странные. Астрогационная система Демиургов на их универсальном языке. Полярная система координат с точкой отсчета в центре масс Галактики, тут и схема есть. Кара, смотри, похоже, тут что-то вроде бумаги, запаянной в очень тонкое стекло! Вон ящик, в нем, кажется, таких листов несколько десятков. Точно, мы наткнулись на старую базу Тилоса. Его манера, насколько я себе представляю. Ну и ну! Когда я книжки Дзинтона читала, даже и не думала, что когда-нибудь вживую с такой древней историей встречусь!
— Да, интересное место… — Карина казалась все такой же отстраненной. — Цу, давай пока все здесь оставим как есть. Нажмем еще что-нибудь не то, а машинерии местной не одна сотня лет. Еще взорвется. Пойдем пока, времени уже много. До заката нужно успеть домой, Панариши правильно говорит. Иначе опять с Дурраном ругаться придется.
— Прихватим ружье? — предложила Цукка. — Закопаем где-нибудь в джунглях рядом с деревней, авось пригодится.
— Нет, нельзя. Во-первых, найти могут. Во-вторых, за оружием уход нужен — чистить, смазывать… Здесь смазка наверняка окаменела, как и материя, даже затвор передернуть не удастся. В-третьих, непонятно, стреляет ли оно вообще — и механика могла испортиться, и патроны — кстати, я патронов не вижу. В общем, не стоит. Мати бы сюда, он бы разобрался. Пойдем, Цу, а?
— Ну, что с тобой сделаешь! Пойдем, — вздохнула Цукка. — Слушай, Кара, да что с тобой? Ты словно башкой о стенку ударенная!
Карина посмотрела на нее глазами больного щенка.
— Цу, ты не понимаешь. Шаман и в самом деле верит, что я Избранная Дочь. Не надо быть Яни, чтобы видеть. Ужасно! А вдруг он начнет мне почести публично оказывать? Или жертвы приносить? Или саму в жертву принесет? Цу, я боюсь! Я не так того психа с мечом боюсь, как Панариши. Псих хотя бы понятен, а шаман? Мало ли что ему духи ночью насоветуют!
— Так, милая моя! — Цукка решительно развернула ее лицом к себе и заглянула в глаза. — Не нравится мне твое настроение, категорически не нравится. Шаман хоть и чокнутый на мистической почве, но раньше я за ним неадекватности не замечала. Он наш союзник, и его следует использовать. Умирать ты не хочешь. Бежать, подставив жителей деревни, тоже. Значит, у тебя не остается иного выхода, кроме как бороться. Хватит плыть по течению! Пора думать, как выкарабкиваться.
— Да что я смогу?! — внезапно взорвалась Карина, отступая назад. — Цу, ты что, не понимаешь? Мы одни в чужой огромной стране! Мы не знаем, что происходит и куда ткнуться! Мы хуже слепых котят! Какое «бороться»? Какое «выкарабкиваться»? Мы не в кино, в котором герой поднимает угнетенные племена на восстание! Я не Элиза, чтобы людей за собой вести! Я врач, мое дело лечить, а не убивать! Цу!..
— Выговорилась? — холодно спросила Цукка. — Замечательно. А теперь слушай меня. Кара, я помню тебя забитой тринадцатилетней девчонкой, бежавшей из Института. Помню, как ты забивалась в свою комнату и валялась там на кровати, съежившись под одеялом в слезах и соплях. Помню, как ты научилась преодолевать свои страхи, выходить в окружающий мир, как ты училась и взрослела. Кара, я знаю, на что ты способна. Плевать на твой эффектор, он — не главное. Главное — то, что у тебя в голове и сердце. А и с тем, и с другим у тебя все в порядке. И у меня, смею надеяться, тоже. Если у нас есть какой-то выход, мы его найдем. Если нет — умрем. Дилемма проста, и на самоуничижение времени нет. Мы должны бороться! Или ты окончательно сдалась?
Несколько секунд Карина смотрела на нее, яростно сжав кулаки. Потом, вздохнув, расслабилась и опустила взгляд.
— Прости, Цу, — тихо сказала она. — Ты все правильно говоришь. Но я ночами просыпаюсь и пытаюсь понять, что делать. И ничего не придумала. И я просто не знаю…
— Теперь у нас есть местный союзник, — пожала плечами Цукка. — Мы вполне сможем использовать его знания. Главное — бороться, понимаешь? Кара, хочешь ты или не хочешь, но ты — в фокусе событий. Вся наша история крутится вокруг тебя, всех остальных лишь увлекает водоворотом. Уйти в сторону и спрятаться тебе не удастся, как бы ни хотелось. Избранная ты Дочь на самом деле или нет, неважно. Важно, что ты делаешь.
— Одно дело — когда я делаю для себя или для тебя. И совсем другое — Панариши со своими сказками! Я не смогу вести за собой людей, Цу. Я же не лидер! Я терпеть не могу приказывать! — Карина обхватила себя руками, словно защищаясь от холода.
— Придется, — пожала плечами Цукка. — Кара, ты ведь боишься не ответственности. Ты боишься, что не преуспеешь, и твое имя проклянут в веках, что-то в таком духе. Глупости! История помнит только тех, кто преуспел. А ведь они точно так же сомневались, метались, не понимали, что делать… Но они шли вперед, и в один прекрасный момент оказывалось — что в правильном направлении. Тебе придется поступить так же — или наши с тобой жизни оборвет дикарь с мечом в глухих джунглях.
Карина снова подняла на нее взгляд.
— Да, Цу, — еще тише сказала она. — Ты права… наверное. Я все ждала, когда до нас доберутся Мати и дядя Дор — они куда лучше знают, что делать. Но… похоже, что так не получится. Цу, мне просто нужно привыкнуть к мысли, что придется брать ответственность на себя. Не торопи меня, ладно?
— Не стану, — вздохнула Цукка. Она шагнула вперед и осторожно обняла Карину. Та прильнула к ней и на секунду спрятала лицо на плече, словно в детстве. — А теперь действительно пойдем. Хватит для первого раза, вернемся еще.
Поднявшись по коридору, они остановились у алтаря.
— И как такая дверь закрывается? — с сомнением спросила Карина. — Мы же не можем оставить ее вот так?
— Нет, конечно, — согласилась Цукка. — Помоги открыть крышку еще раз.
Вдвоем они откатили каменную крышку, и Цукка снова нажала кнопки с простыми числами. Однако ничего не произошло.
— Так. Не работает, — констатировала она. — Да и не должно — слишком сложно. Открыть — да, тут требуется схема посложнее, чтобы чужие не догадались. Но закрываться все должно мгновенно, хотя бы на случай внезапного нападения. Не там ищем.
Она вернулась ко входу в коридор и внимательно осмотрелась.
— Ага! — сказала она и ткнула круглый каменный выступ сразу за пазами, в которые ушли дверные створки. В ответ камень заскрежетал по камню, и дверные створки неторопливо сомкнулись. Почти сразу же подземный гул стих, и в пещере наступила тишина.
— Я же говорила, что я гений! — довольно сказала Цукка. — Дайте мне пряник.
Карина невольно прыснула.
— Сейчас сбегаю, — пообещала она. — Где тут ближайшая кондитерская, не в курсе?
Панариши и деревенские ждали их сразу у входа в пещеру, сидя на корточках. Матса и Тэйсэй нетерпеливо переминались с ноги на ногу неподалеку. При виде женщин они дружно вздохнули и замерли с приоткрытыми ртами, непроизвольно ухватившись за руки. Шаман поднялся на ноги и подошел к Карине. Он положил широкие ладони на ее узкие плечи и заглянул ей в глаза.
— Ты не нашла в храме того, что искала, Избранная Дочь, — задумчиво произнес он. — Возможно, потому, что еще сама не понимаешь, что ищешь. Значит, время пока не пришло. Момбацу сама Карина, я вижу, что тебе неприятны разговоры об избранности, и я тебя понимаю. Но помни: твой путь во тьме проложен богами, и твой долг — следовать по нему, неважно, веришь ты в них или нет. Это не мой путь и не путь твоих близких. Я не стану указывать, в какую сторону идти, но если тебе потребуется помощь, только скажи. Последователи Тилоса немногочисленны, но влиятельны. Скажи, ты ищешь смерти Шая ах-Велеконга, называющего себя Головой Дракона?
Карина, вздрогнув, отстранилась.
— Нет, господин Панариши, — покачала она головой. — Не ищу. Пока нет. Насилие мало что решает, а священный трон никогда не пустует. Не станет Шая — его место займет кто-то другой. Кроме того… Кроме того, ты не должен с ним связываться. Демонов не существует, но он — самое близкое к демону, что только может существовать в нашем мире. Он с легкостью убьет тебя в открытой схватке, и ты не сможешь подобраться к нему для тайного удара в спину. Нет, ни в коем случае.
— Он не демон, — покачал шаман головой. — Он человек, пусть и сильный и жестокий. А люди смертны. Но я услышал твои слова. Если изменишь свое решение, только скажи, но сейчас я выполню твою волю, Избранная Дочь.
— Спасибо, господин Панариши, — благодарно кивнула Карина. — Панариши, я хочу попросить тебя об одолжении.
— Все, что угодно.
— Не называй меня Избранной Дочерью. Мне неприятно.
— Невозможно, — шаман качнул головой. — Боги обидятся.
Ей показалось, или в его глазах в самом деле снова мелькнули озорные огоньки?
— Впрочем, — тут же добавил Панариши, — наедине не стану, если не хочешь. Но на людях придется. Смирись, дитя мое, ибо так заповедано. А теперь нам пора обратно в деревню.
7.05.868, огнедень. Мумма
Оказалось, что в этот день относительно спокойная жизнь кончилась раз и навсегда. Вернее, кончилась в очередной раз, как грустно заметила про себя Карина. В Мумму они вернулись на закате, и Карина с Цуккой тут же уединились в хижине, чтобы сообщить своим об удивительном открытии. После того, как Саматта передал руль Дентору, а Яна — Ольге, они не меньше часа рассказывали о подземном помещении во всех подробностях. Палек, воодушевленный перспективой собственными руками пощупать древнюю машинерию, пришел почти в экстаз, хотя идею о термопарах забраковал сразу же. По его мнению, они не могли дать нужное напряжение, чтобы запустить термогенератор. Да и сам термогенератор вряд ли бы смог пережить два столетия бездействия без техобслуживания. Значит, где-то там, в толщах скалы, имелись и другие ск