— Может быть, ему дали денег, как вы думаете?
— Дали денег? Чтобы он убил моего брата? Что за странная мысль!
Миловидная темноволосая девушка внесла чай. Когда дверь за ней затворилась, Пуаро сказал;
— Эта девушка служила у вас и в Лондоне?
— Агнес? Да, горничной. Кухарка не захотела ехать сюда, и я ее уволила. Теперь Агнес приходится делать все. Эта девчушка становится славной поварихой.
Пуаро кивнул.
Он хорошо представлял себе домашний уклад на Квин-Шарлотт-стрит. Им с Джеппом волей-неволей пришлось в него вникнуть. Мистер Морлей с сестрой занимали два верхних этажа особнячка. Полуподвальный этаж закрывался наглухо, за исключением узкого прохода, который вел из переднего дворика в задний. Снаружи висела проволочная корзина, куда разносчики продуктов клали свой товар, и была установлена переговорная трубка. Таким образом, внутрь можно было попасть только через парадную дверь, у которой дежурил Альфред. Поэтому полицейские не сомневались, что никто из посторонних в то утро в дом проникнуть не мог.
Кухарка и горничная служили у Морлеев уже несколько лет, и за ними никогда не водилось ничего дурного. Теоретически, конечно, можно было допустить, что кто-то из них прокрался на второй этаж и выстрелил в хозяина, но всерьез такая версия даже не рассматривалась. На допросах ни та, ни другая не выказали ни чрезмерного волнения, ни беспокойства. Никому и в голову не пришло заподозрить их.
Однако, когда Агнес подавала Пуаро шляпу и трость, она вдруг проговорила слегка срывающимся голосом:
— Не… не слышно ли чего нового о смерти хозяина, сэр?
Пуаро поднял на нее взгляд.
— Нет, не слышно, — ответил он.
— Так он и вправду застрелился, потому что что-то перепутал с лекарством? Все по-прежнему в этом уверены?
— Да. А почему вы спрашиваете?
Агнес потеребила передник и, отведя взгляд, чуть слышно сказала:
— А… а вот моя хозяйка думает… совсем по-другому.
— И вы с ней согласны?
— Я? Ах, нет, я ничего не знаю, сэр. Я только… мне бы только точно знать.
— Значит, если б вы были уверены, что это самоубийство, вам было бы легче? — ласково спросил Пуаро.
— О да, сэр, — быстро произнесла Агнес, — да!
— У вас есть на это какие-то особые причины?
Девушка отпрянула, в ее глазах мелькнул страх.
— Я… я ничего не знаю, сэр. Я просто так спросила.
«Интересно, зачем она меня расспрашивала?» — гадал Пуаро, шагая к калитке.
Он был уверен, что на этот вопрос есть ответ. Вот только какой, он пока не знал. И тем не менее чувствовал, что еще на один шаг приблизился к разгадке.
Пуаро удивился, застав у себя дома нежданного гостя.
Сначала он увидел из-за спинки кресла лысину, а потом и всю небольшую ладную фигурку мистера Барнса, поднявшегося ему навстречу.
Непрерывно помаргивая, по своему обыкновению, гость коротко извинился.
Пришел отдать визит мосье Эркюлю Пуаро, объяснил он.
Пуаро, естественно, заверил мистера Барнса, что чрезвычайно рад его видеть.
Джорджу было приказано подать кофе. А может быть, дорогой гость предпочтет чай или виски с содовой?
— Благодарю, кофе — это превосходно, — проговорил мистер Барнс. — Уверен, ваш слуга хорошо его готовит. А то ведь, как правило, наши английские слуги не умеют варить кофе.
После короткой светской беседы мистер Барнс, вежливо кашлянув, сказал:
— Буду с вами откровенен, мосье Пуаро. Меня привело к вам чистое любопытство. Вы, я думаю, во всех подробностях осведомлены об этом странном деле. Из газет я узнал, что мисс Сейнсбери Сил найдена, ведется дознание и собираются свидетельские показания. Говорится, что причина смерти — слишком большая доза мединала.
— Совершенно верно, — подтвердил Пуаро.
Они помолчали.
— Мистер Барнс, не приходилось ли вам слышать об Альберте Чепмене?
— А, муж той дамы, в квартире которой скончалась мисс Сейнсбери Сил? По-моему, какой-то неуловимый тип.
— Но ведь не вымышленный?
— О нет, — сказал мистер Барнс. — Не вымышленный. Он существует… или существовал. Я слышал, что он умер. Но слухам верить нельзя.
— Кто он, этот мистер Чепмен?
— Полагаю, на дознании об этом речи не будет. Если, конечно, удастся обойти этот вопрос. Ну а если нет, выдадут присяжным эту сказочку о том, что он был коммивояжером.
— Так он состоял на Секретной службе?
— Разумеется. Но он не имел права говорить об этом своей жене… абсолютно никакого права. После женитьбы он, по идее, должен был уйти из Секретной службы. Настоящий секретный агент не может связывать себя узами брака.
— Альберт Чепмен был именно таким агентом?
— Да. Ку икс девятьсот двенадцать. Он был известен под этим номером. Инструкция запрещает пользоваться именем. Думаю, агент ку икс девятьсот двенадцать не был особенно важной птицей. Но на своем месте пользу приносил. Главным образом потому, что не отличался приметной наружностью. Такие лица, как у него, не запоминаются. Он в основном разъезжал по Европе в качестве курьера. Вам, наверное, приходилось слышать о такой работе? Знаете, как это делается… Какое-нибудь письмо, составленное в высокопарных выражениях, передается через нашего посла, скажем, кому-то в Руритании, а бранное письмо в тот же адрес передается через агента ку икс девятьсот двенадцать, то есть через мистера Альберта Чепмена.
— Стало быть, он располагал бесценной информацией?
— Скорее всего, нет, — с живостью возразил мистер Барнс. — В чем состояли его обязанности? Скакать с поезда на поезд, с парохода на пароход, с самолета на самолет и умело сочинять правдивое объяснение, куда он мчится и зачем. Вот и вся работа!
— И вы слышали, что он умер?
— Именно. Но слухам верить нельзя. Я, например, не верю.
— Что случилось с его женой, как вы думаете? — спросил Пуаро, пытливо глядя на мистера Барнса.
— Даже не представляю себе. А вы? — Барнс не сводил глаз с Пуаро.
— Есть у меня одна мысль… — Пуаро запнулся, но потом медленно проговорил: — Только она путает нам все карты.
— Вас что-то очень тревожит? — Голос мистера Барнса звучал сочувственно.
— Да. То, что я видел собственными глазами… — так же медленно закончил Пуаро.
Джепп ворвался в гостиную к Пуаро и швырнул шляпу с такой силой, что столик пошатнулся.
— И как это вы додумались, черт подери?
— Мой дорогой Джепп, не понимаю, о чем вы.
— Как вам пришло в голову, что это не мисс Сейнсбери Сил? — выговорил Джепп, делая ударение на каждом слове.
— Лицо, ее лицо. Вот что меня озадачило. Зачем было уродовать у трупа лицо?
— Вот-вот… Наверняка, чтобы не опознали. Кстати, со стариной Морлеем, скорее всего, потому и разделались — чтобы он не мог ее освидетельствовать, — сказал Джепп.
— Конечно, было бы лучше, если бы он мог дать показания сам.
— Ничего, сойдет и Литерен, это преемник Морлея. Очень знающий парень и держится уверенно. Его свидетельство не вызывает сомнений.
В вечерних газетах появилось сенсационное сообщение:
«Мертвая женщина, найденная в Баттерси, оказалась не мисс Сейнсбери Сил, как считалось до сих пор, а миссис Альберт Чепмен. Мистер Литерен, Квин-Шарлотт-стрит, 58, без колебаний засвидетельствовал этот факт: характерные особенности зубов и челюстей миссис Чепмен совпадали с тем, что было зарегистрировано в медицинской карте покойным мистером Морлеем. На покойной была одежда мисс Сейнсбери Сил, а рядом, в сундуке, лежала ее же сумочка.
Но где же сама мисс Сейнсбери Сил?»
Глава 5Девять, десять — курица на насесте
— Потрудились на славу… Вам угодно было сенсацию? Пожалуйста получайте! — торжествующе воскликнул Джепп, когда они с Пуаро возвращались после дознания.
Пуаро кивал.
— Вы первый все поняли, — продолжал Джепп, — сам-то я с этим трупом оплошал. Действительно, никто просто так не станет уродовать лицо. Малоприятное занятие. Должна быть веская причина. И эта причина — помешать опознанию. Сам я ни за что бы не догадался, что это не мисс Сейнсбери Сил, — великодушно добавил Джепп.
— Друг мой, — с улыбкой сказал Пуаро, — на самом деле, эти две женщины в значительной мере похожи друг на друга, хотя на первый взгляд это просто невозможно представить. Миссис Чепмен — яркая, привлекательная, умело пользующаяся косметикой, элегантно одетая. Мисс Сейнсбери Сил — одета немодно, даже неряшливо, губную помаду и румяна, наверное, и в руках никогда не держала. Но суть-то в другом. Обеим немного за сорок лет. Рост примерно одинаковый, сложение — тоже. У обеих волосы начали седеть, и обе подкрашивают их в светло-русый цвет.
— Да, конечно, если так посмотреть… В одном мы должны признаться — наша красотка Мабелль надула нас обоих. Ловко надула. Вот уж не думал, что она так умеет притворяться!
— Но, мой друг, она вовсе и не притворялась. Мы ведь тщательно проверяли все, что она нам рассказывала.
— Проверяли, но откуда нам было знать, что она способна на убийство. Вот ведь как все повернулось… Не Сильвия убила ее, а она — Сильвию.
Эркюль Пуаро недоверчиво покачал головой. Облик мисс Сейнсбери Сил никак не увязывался с тем, что говорил инспектор. Пуаро очень в этом сомневался, хотя в ушах у него и звучал писклявый насмешливый голос мистера Барнса: «Последите-ка лучше за почтенными особами…»
Мабелль Сейнсбери Сил — дама в высшей степени почтенная.
— Я намерен докопаться до сути, Пуаро. Ей не удастся снова меня надуть, — с чувством сказал Джепп.
Джепп позвонил на следующий же день. Говорил он как-то странно.
— Пуаро, хотите новость? Все кончено, дружище! Кончено!
— Pardon? Плохо слышно… Я не совсем понял…
— Кончено, мой друг. Крышка. Конец! Можете больше не суетиться!
В голосе Джеппа слышалось горькое разочарование. Пуаро был удивлен.
— Что кончено?
— Да это проклятое дело! Все кончено — искать некого, хватать некого! Ни шумихи в газетах, ничего! Игра окончена!