— Ну а ваши друзья?
— У меня нет друзей. Так, знакомые… всякие шалопаи, с которыми можно повеселиться, потанцевать, поболтать о светских пустяках… таких полно. А Говард — он единственный, кто чего-то стоит.
— И все-таки почему вы обратились ко мне, мисс Оливера?
— Потому что у вас такое лицо… будто вы мне сочувствуете… и будто вам известно о том… о том, что меня ждет… — Девушка помолчала. — Так что вы мне скажете?
Эркюль Пуаро в ответ лишь медленно покачал головой.
— Вас ожидает старший инспектор Джепп, сэр, — сообщил Джордж, как только Пуаро ступил на порог своего дома.
— Дружище, я тут, чтобы сказать вам, — с невеселой улыбкой начал Джепп, когда Пуаро вошел в гостиную, — что вы необыкновенный человек. Вы заранее все предвидите. Как вам это удается?
— Стало быть, вы?.. Однако, pardon, не хотите ли подкрепиться? Сироп? Или, может быть, виски?
— Лучше виски.
Инспектор поднял свой стакан.
— За Эркюля Пуаро, который всегда прав!
— Нет, нет, mon ami!
— Ну как же! Для всех для нас случай очевидный — самоубийство. Один Эркюль Пуаро утверждает, что это убийство. И, черт подери, оказывается действительно убийство!
— А! Значит, вы наконец согласились со мной?
— Я человек неупрямый. Во всяком случае, не настолько, чтобы игнорировать очевидные факты. Жаль, что сразу не нашлось никаких улик.
— А теперь они имеются?
— Да. И я пришел, чтобы принести вам свои извинения и поделиться интересной новостью.
— Мой дорогой Джепп, я весь внимание.
— Ну так слушайте! Пистолет, из которого в субботу Фрэнк Картер пытался убить Бланта, — абсолютный двойник того, из которого убили Морлея!
Глаза у Пуаро округлились:
— Невероятно!
— Теперь этому юнцу Фрэнку Картеру не выпутаться.
— Не уверен.
— Но, во всяком случае, у нас есть достаточные основания, чтобы пересмотреть вердикт о самоубийстве. Оба пистолета иностранного производства и к тому же редко встречающегося образца.
Эркюль Пуаро уставился в пространство невидящим взглядом, изумленно вскинув брови.
— Фрэнк Картер? Нет… исключено! — сказал он наконец.
Джепп сердито засопел.
— Да что с вами, Пуаро? То вы твердите, что Морлея застрелили, что никакое это не самоубийство. А теперь, когда мы готовы разделить вашу точку зрения, вы мнетесь, будто чем-то недовольны.
— А сами вы верите, что Морлея застрелил Фрэнк Картер?
— А что? Все сходится. Картер имел зуб против Морлея, мы все время это знали. Именно в то утро он зачем-то пришел на Квин-Шарлотт-стрит. Правда, потом он говорил, что хотел рассказать мисс Невилл о том, что устроился на работу. Но мы выяснили, что никакой новой работы у него тогда не было. Он ее получил немного позже. Он сам в этом признался. Вот вам первая ложь. Затем, он не может убедительно объяснить, где находился в тот день с двенадцати двадцати пяти. Говорит, гулял по Марилебон-роуд. Подтверждает тем, что в пять минут второго заходил в пивную. Так вот, по словам бармена, парень был явно не в себе — руки дрожали, лицо белое как полотно.
Эркюль Пуаро, вздохнув, покачал головой.
— Это не вписывается в мою версию.
— В какую версию?
— То, что вы рассказали, меня озадачило. Сильно озадачило. Видите ли, если вы правы…
Дверь тихо отворилась.
— Простите, сэр… — почтительно проговорил Джордж.
Не успел он закончить фразу, как мисс Невилл, оттеснив его в сторону, вихрем влетела в гостиную, заливаясь слезами.
— О-о, мосье Пуаро…
— Пожалуй, я пойду, — поспешно сказал Джепп и ринулся вон.
Глэдис Невилл бросила ему вслед ненавидящий взгляд.
— Этот ужасный тип… этот инспектор из Скотленд-Ярда… он состряпал дело против несчастного Фрэнка.
— Ну-ну, успокойтесь, мадемуазель.
— Все он… он. Сначала Фрэнка обвиняли в покушении на мистера Бланта. Но им этого мало! Теперь сваливают на него убийство мистера Морлея.
Эркюль Пуаро кашлянул.
— Я сам был в Эксшеме, когда стреляли в мистера Бланта.
Глэдис Невилл сбивчиво продолжила:
— Но даже если Фрэнк сделал… сделал глупость… если он один из этих националистов, ну, вы понимаете… из тех, что маршируют со знаменами и по-дурацки вскидывают руку… Известно, что жена мистера Бланта была еврейка… И этих несчастных, совершенно безобидных юнцов, вроде Фрэнка, просто подстрекают… А они думают, что спасают отечество…
— Вы полагаете, что это достаточное оправдание?
— Ох, нет! Фрэнк клянется, что он не стрелял и этот пистолет видит впервые. Конечно, я не сама с ним говорила… Меня к нему не пустили. Мне сказал его адвокат. И еще Фрэнк говорит, что все это было подстроено.
— А адвокат не считает, что его подзащитному надо бы придумать более правдоподобную историю?
— С юристами так трудно говорить! Никогда ничего напрямик не скажут. Ах, мосье Пуаро, боюсь, его обвинят в убийстве! А я уверена, что он не убивал мистера Морлея. У него же нет никаких мотивов.
— Это правда, что в то утро, когда Фрэнк зашел к мистеру Морлею, у него еще не было никакой работы?
— Мосье Пуаро, разве это имеет значение! Утром ли он получил работу или после полудня, какая разница?
— Но он утверждает, будто пришел, чтобы сообщить вам, как ему повезло. В противном случае, зачем он приходил?
— Ах, мосье Пуаро, бедняжка был так расстроен и удручен… Сказать по правде, я думаю, он был не совсем трезв. Фрэнк так быстро пьянеет… Вот ему и захотелось… поскандалить. И само собой, он отправился к мистеру Морлею. Понимаете, Фрэнк ужасно впечатлительный, его задевало, что мистер Морлей не одобряет наших отношений и, мало того, все время капает мне на мозги, как он говорил.
— Стало быть, мистер Картер просто хотел поскандалить прямо на глазах у пациентов?
— Да… скорее всего. Конечно, очень глупая затея!
Пуаро пытливо посмотрел на сидящую перед ним заплаканную молодую женщину.
— Вы знали, что у Фрэнка Картера был пистолет… или несколько пистолетов?
— О нет, мосье Пуаро! Клянусь, нет! И вообще, не было у него никаких пистолетов.
Пуаро недоуменно развел руками.
— О, мосье Пуаро, помогите нам! Мне бы только знать, что вы на нашей стороне…
— Я не принимаю ничьей стороны, — решительно прервал ее Пуаро. — Потому что мне важна только правда.
Сопроводив посетительницу, Пуаро позвонил в Скотленд-Ярд. Джепп еще не вернулся, но снявший трубку сержант Беднес был хорошо осведомлен относительно имеющихся по делу Картера фактов.
Он сообщил, что свидетельских показаний, подтверждающих, что до момента покушения в Эксшеме у Фрэнка Картера уже был пистолет, у полиции пока нет.
Пуаро рассеянно повесил телефонную трубку. Отсутствие улик — это неплохо. И все же этого явно недостаточно.
От Беддеса Пуаро узнал и о том, что Картер упорно повторяет, что его наняла Секретная служба. Его якобы снабдили деньгами, рекомендательными письмами, подтверждающими его профессиональные качества, и велели обратиться к старшему садовнику, мистеру Макалистеру, — просить места.
Он был обязан слушать, о чем говорят другие садовники, и, прикинувшись немного «красным», выяснить их политические симпатии. Инструктировала его женщина. Она представилась агентом ку аш пятьдесят шесть и сказала, что ей его рекомендовали как убежденного антикоммуниста. Узнать эту женщину он вряд ли сможет, так как беседовали они в полутемной комнате. Помнит только, что она рыжеволосая, с сильно накрашенным лицом.
Пуаро тяжело вздохнул. Опять что-то в духе Филлипса Оппенгейма.
Однако мистер Барнс, которому Пуаро все это изложил, подтвердил, что такие вещи случались, и не раз.
С вечерней почтой принесли письмо, которое повергло знаменитого сыщика в еще большее волнение.
Дешевый конверт, адрес надписан неустоявшимся почерком, штамп почтового отделения в Хартфордшире[83], отметил про себя Пуаро, вскрывая письмо:
«Дорогой сэр,
надеюсь, вы меня извините, что я вас побеспокоила, но я очень тревожусь и не знаю, что делать. Я не хочу ни в коем случае иметь дело с полицией. Наверное, надо было бы раньше сообщить об этом. Но ведь сказали, будто хозяин сам покончил с собой, вот я и решила, что все уладилось. И мне очень не хотелось впутывать молодого человека мисс Невилл, потому что я и подумать не могла, что он убил мистера Морлея. И вдруг я узнаю, что его арестовали и что он стрелял в одного джентльмена. Может, у парня не все дома… Поэтому мне следует рассказать о том, что я видела. Думаю, дай напишу мистеру Пуаро, ведь он хорошо относится к хозяйке и он так терпеливо меня расспрашивал, надо было тогда же ему все и рассказать. Надеюсь, меня не вызовут в полицию, мне страсть как этого не хочется, да и матушке моей тоже. Она у меня такая щепетильная.
— Я давно чувствовал, что все упирается в некую личность. Но совсем не в ту, в какую я думал, — пробормотал Пуаро.
Глава 8Пятнадцать, шестнадцать — сошлись пошептаться
Разговор с Агнес Флетчер состоялся в Хартфорде, в уединенном кафе, так как девушка ни за что не хотела встречаться с Пуаро под бдительным оком мисс Морлей.
Первые четверть часа ушли на описание редкостной щепетильности миссис Флетчер, и в чем именно она проявляется. Оказалось, что и мистер Флетчер, даром что владеет лавкой, где продают спиртное, тоже никогда не имел трений с полицией, а все потому что закрывает свою лавку точно в положенное время, ни минуткой позже. В Литтл-Дарлингхэме все поголовно почитают мистера и миссис Флетчер. И никто из четверых детей (двое у мамаши Флетчер умерли в раннем детстве) сроду не причинил родителям никаких хлопот. А если теперь Агнес вызовут в полицию, то мамочка и папочка просто с ума сойдут, потому что, повторила Агнес, они всегда ходили с высоко поднятой головой и не имели с полицией никаких дел.