Рядом с Арленой она выглядит как какой-то увалень, противно на себя смотреть. Ладно бы только это.
Линда никак не может разобраться в путанице чувств, разложить их по полочкам. Ясно одно: Арлена оказывает на людей… на атмосферу в доме такое воздействие…
«Это злая женщина! Очень, очень злая!» — в конце концов решила Линда.
И так трудно не думать об этом. Почему-то не выходит просто задрать нос, быть выше всего этого, выбросить проклятую мачеху из головы.
Но что же это все-таки за странное воздействие, которое Арлена оказывает на людей? Например, на отца… Раньше он был совершенно другим…
Линда снова глубоко задумалась. Вспомнила, как отец забирал ее из школы домой. Морскую прогулку с ним вдвоем. А каким бывает отец дома — рядом с Арленой. Весь какой-то напряженный, и мыслями где-то далеко-далеко.
«И так будет всегда, — думает Линда. — День за днем. Месяц за месяцем. Невыносимо!»
Жизнь представлялась ей бесконечной чередой хмурых дней, отравленных присутствием Арлены. Линда пока еще по-детски воспринимает время. Год кажется ей вечностью.
От этих мрачных мыслей волна жгучей ненависти захлестывает ее.
«Если бы я могла ее убить. Ох, как я желаю ее смерти!»
Она посмотрела поверх зеркала на море, раскинувшееся внизу. Остров Контрабандистов — премилое место. Тут столько пляжей, заливов, безлюдных тропинок. Есть где побродить, и всегда найдешь укромный уголок, чтобы побыть в одиночестве. Молодые Коуэны говорят, что тут есть даже гроты.
«Ах, если бы только Арлена уехала, — мечтала она, — как было бы здорово».
Она вспомнила вечер приезда в отель. С суши островок выглядел очаровательно. Во время прилива бетонная дамба исчезала под водой. Над нею могли плавать лодки. Сам отель тоже казался восхитительным, необыкновенным. Когда они вышли на террасу, какая-то высокая темноволосая дама вдруг вскочила с шезлонга.
— Кеннет! — воскликнула она. — Ты ли это?
Отец очень удивился.
— Розамунд! — воскликнул он в ответ, тоже очень удивленный.
Линда изучала мисс Дарнлей деловито и критично — как обычно это делают девочки-подростки. Она пришла к выводу, что Розамунд ей скорее нравится — явно не дура и не воображала. У нее красивые волосы, и ей очень идет гладкая прическа — а это мало кому идет, и еще у нее симпатичное насмешливое лицо, только эта легкая насмешка относилась к ней самой, а не к другим. Одета она была со вкусом. К ней, Линде, обращается любезно, не говорит ничего такого (слова «ничего такого» в понимании Линды могли относиться к чему угодно, разумеется, неприятному). Не поглядывает на нее как на какую-то дурочку. Короче говоря, относится к ней по-человечески. А таким отношением Линду баловали редко. Стоит ли удивляться тому, что она почувствовала глубокую признательность к Розамунд?
Отец тоже вроде был рад неожиданной встрече.
Забавная история! Он внезапно сделался… сделался… Линда никак не могла найти подходящее слово, будто… помолодел. Конечно! Даже смеется как-то иначе, будто мальчишка!
Удивительно! Она словно увидела совсем другого человека!
«Интересно, каким отец был в мои годы?» — подумала Линда, но так и не смогла представить себе его юным.
И вдруг ее осенила шальная мысль!
Как было бы чудесно, если бы они приехали на остров только вдвоем с отцом — и в отеле застали мисс Дарнлей!
Она представила, как это было бы здорово. Веселый, помолодевший отец. Розамунд… Ну, и она. И все доступные на острове развлечения: купание… лазанье по пещерам…
Но все эти радужные мечты заслонила черная туча.
Арлена… Нет, все-таки она ужасно действует на людей… Ну… во всяком случае, на нее, на Линду. Трудно радоваться жизни, когда кого-нибудь ненавидишь. В том-то и суть! Она ненавидит Арлену.
Снова медленно нарастает волна темной ненависти. Лицо Линды бледнеет, губы приоткрываются, глаза непроизвольно прищуриваются… И так же непроизвольно ее пальцы сжимаются в кулак…
Кеннет Маршалл постучался к жене. Услышав ее «да-да», он повернул ручку и вошел.
Арлена только что закончила свой туалет. На ней было блестящее зеленое платье, придававшее ей некоторое сходство с русалкой. Стоя перед зеркалом, она красила ресницы.
— A-а… это ты, Кен, — пробормотала она.
— Да. Ты готова?
— Еще секундочку.
Кеннет Маршалл подошел к окну. Бросил взгляд на море. Его лицо, как обычно, было очень спокойным и дружелюбным.
— Арлена, — вдруг позвал он, оборачиваясь.
— Слушаю.
— У меня сложилось впечатление, что ты знакома с Редферном уже давно.
— Да, дорогой, — беспечно ответила она. — Познакомилась на каком-то коктейле[156]. Мне тогда еще подумалось, что он похож на избалованного ребенка.
— У меня тоже сложилось такое впечатление. Ты знала, что он приедет сюда с женой?
Арлена сделала большие глаза.
— Откуда, дорогой? Это была полная неожиданность.
— Можно подумать, что именно это обстоятельство навело тебя на мысль об отдыхе в отеле «Веселый Роджер», — спокойно сказал он. — Больно уж ты нахваливала этот остров.
Арлена отложила коробочку с тушью и одарила мужа обворожительной улыбкой.
— Кто-то рассказал мне о нем. Кажется, Риланды. Говорили, что это чудный уголок, еще не тронутый цивилизацией. Разве тебе тут не нравится?
— Пока не очень, — тихо ответил Кеннет Маршалл.
— О, дорогой! Но здесь чудесно: море, солнце, полный покой. Не сомневаюсь, что тут ты получишь массу удовольствий.
— Я вижу, сама ты решила развлечься как следует, — заметил он. А когда она опять сделала удивленные глаза, спокойно добавил: — Как я понял, ты сообщила Редферну о своих планах.
— Дорогой, ты хочешь устроить мне сцену?
— Послушай, Арлена, я знаю тебя и знаю, на что ты способна. Это симпатичная молодая пара. Он очень любит жену. Тебе непременно надо влезать в их жизнь, все рушить?
— Что за несправедливые претензии? Ведь я ничего такого не делаю. Не моя вина, если…
— Если что? — подхватил он.
— Ну да, да! Мужчины сходят от меня с ума. Но я не добиваюсь этого. Так что пусть сами отвечают за свои поступки.
— Следовательно, ты признаешь, что молодой Редферн без ума от тебя?
— Он такой дурачок, — пролепетала она и сделала шаг к мужу. — Но ты же знаешь, Кен, для меня существуешь только ты!
Из-под накрашенных ресниц она бросила на него взгляд — обворожительный взгляд, перед которым были способны устоять лишь немногие мужчины. Кеннет Маршалл холодно посмотрел на нее. Его лицо оставалось неподвижным, и, когда он ответил, голос его прозвучал спокойно:
— Я хорошо знаю тебя, Арлена.
Если выйти из отеля с южной стороны, то прямо перед вами окажется терраса и главный пляж. Оттуда тянется тропинка, огибающая остров с юго-запада, которая вскоре спускается к лестнице, ведущей на выбитую в скале площадку. На карте острова, имеющейся в отеле, это место обозначено как «Солнечный карниз». Тут есть несколько ниш с удобными скамейками.
На одной из них сразу после обеда устроились Патрик Редферн и его юная жена. Вечер был погожий, ярко сияла луна. Некоторое время Редферны сидели молча.
— Чудесный вечер, правда, Кристина? — наконец проговорил Патрик.
— Да.
Что-то в ее голосе заставило его напрячься и отвести глаза.
— Ты знал, что она приедет сюда? — тихо спросила она.
Патрик Редферн резко повернул голову:
— Не знаю, о ком ты.
— А по-моему, знаешь.
— Послушай, Кристина, что с тобой в последнее время происходит? Никак не пойму.
— Со мной? — спросила она дрогнувшим голосом. — Скорее уж с тобой что-то происходит!
— Ничего подобного, Кристина.
— Неправда! Почему ты настаивал на том, чтобы мы поехали отдыхать именно сюда? Настаивал очень решительно. А я ведь хотела ехать в Тинтагел[157], где… где мы провели наш медовый месяц. Что ж, ты своего добился.
— Ты сердишься? Но ведь тут так здорово!
— Наверное. Но ты стремился на этот остров только потому, что знал: здесь будет она.
— Она?
Миссис Маршалл… Ты в нее влюблен.
— Боже мой, Кристина! Не глупи. Ревность — это совсем не в твоем стиле! — воскликнул он с несколько, пожалуй, нарочитым возмущением.
— Мы были так счастливы, — вздохнула она.
— Были? Ясное дело, были, да и теперь счастливы. Но мы не будем счастливы, если всякий раз после обычной дружеской беседы с другой женщиной ты будешь устраивать мне сцены.
— Не о том ведь речь.
— Как раз о том! И в супружестве человек должен иметь определенную свободу… Ну… свободу общаться с другими людьми. Подозрительность никогда не доводит до добра. Разве так можно? Стоит мне поговорить с какой-нибудь хорошенькой женщиной, ты тотчас начинаешь думать, будто я в нее влюблен… — Он внезапно умолк и раздраженно пожал плечами.
— Ты в нее влюблен, — сказала Кристина.
— Не глупи, дорогая! Мы с нею всего лишь обменялись парой фраз.
— Неправда!
— Господи помилуй! Кристина, не ревнуй меня к каждому смазливому личику. Не стоит превращать это в привычку.
— Это не просто смазливое личико, Пат. Дело совсем не в этом… Она злая. Опасная. Она погубит тебя… И вообще лучше нам уехать отсюда.
Патрик Редферн выпрямился и скорчил негодующую мину, отчего стал и вовсе похож на мальчишку.
— Не будь смешной, Кристина! — бросил он вызывающе. — А то еще поссоримся.
— Я не хочу ссориться с тобой.
— Тогда веди себя разумно… А сейчас, дорогая, может, вернемся в отель? — предложил Патрик.
Он встал. После короткого раздумья она поднялась тоже.
— Вот и хорошо, — прошептала она.
В соседней нише Эркюль Пуаро сокрушенно покачал головой. Кое-кто может чувствовать угрызения совести, случайно подслушав доверительный разговор, но он отнюдь не испытывал неловкости. В конце концов, как он объяснил позже своему другу Гастингсу, начинало попахивать убийством.